Картофель фри успел поджариться до ее появления, о каковом возвестили грохот распахнутой двери, струя свежего воздухе, шум и беспорядок. Марсия — высокая миловидная девушка в забрызганном грязью плаще — громогласно объявила с порога:
— Я вовсе не забыла про ужин, Дэйви, просто я опоздала, как всегда. Что приготовил? Ты ведь не сердишься?
Дэвид подошел принять ее плащ.
— Я оставил тебе записку, — сказал он.
— Не видела, — сказала Марсия. — Я не заходила домой, прямиком сюда. Как вкусно пахнет! Что это?
— Картофель фри. Все уже готово.
— Чудненько! — Марсия плюхнулась в кресло, вытянула ноги и свесила руки по бокам. — Я жутко устала. На улице такая холодрыга!
— Когда я шел домой, уже начинало холодать, — заметил Дэвид, который бесшумно курсировал между кухней и холлом, обходя ее вытянутые ноги, и поочередно приносил блюдо с мясом, салатницу и глубокую тарелку с жареным картофелем. — Кстати, ты ведь еще не видела мое столовое серебро.
Марсия потянулась из кресла к столу и ухватила серебряную ложку.
— Прелесть, — сказала она, проводя пальцами по узору, — такими приятно есть.
— Прошу к столу, — сказал Дэвид, выдвинул стул и подождал, пока она усядется.
Марсия всегда была голодна; вот и сейчас она мигом наполнила свою тарелку мясом, картошкой и салатом, пользуясь первыми попавшимися под руку столовыми приборами, и начала уплетать за обе щеки.
— Вкуснятина, — пробубнила она с набитым ртом. — Просто великолепно!
— Рад, что тебе понравилось, — сказал Дэвид, который наслаждался не столько едой, сколько ощущением рельефной поверхности вилки в своей руке, а также видом другой вилки, мелькающей над тарелкой Марсии.
— Я имею в виду вообще весь твой дом, — сказала Марсия, обводя пространство рукой. — И мебель, и посуда, и ужин — все чудесно.
— Я люблю хозяйничать, — сказал Дэвид.
— Знаю, — сказала Марсия с сокрушенным видом. — Вот бы кто и меня этому научил.
— Просто возьми и наведи порядок. Для начала хотя бы повесь шторы и не забывай закрывать окна.
— Я всегда забываю, — сказала она. — Дэйви, ты изумительно готовишь.
Она отодвинула пустую тарелку и довольно вздохнула. Дэвид зарделся от удовольствия.
— Рад, что тебе нравится, — повторил он. — А знаешь, я вчера вечером испек пирог.
— Пирог… — Марсия с минуту смотрела на него, прежде чем уточнить. — Яблочный?
Дэвид отрицательно покачал головой.
— Ананасный?
Он покачал опять, но не смог дальше играть в угадайку и сознался:
— Вишневый.
— Подумать только! — Марсия пошла за ним на кухню и выглядывала из-за его плеча, пока он доставал пирог из хлебницы. — Это твой первый пирог?
— Вообще-то третий, — сказал Дэвид, — но самый удачный из трех.
Она весело наблюдала за тем, как он отрезает большие куски и выкладывает их на чистые оранжевые тарелки, а потом взяла свою порцию, вернулась к столу, попробовала и жестами изобразила восторг.
Дэвид тоже попробовал и самокритично заметил:
— Малость кислит. У меня не хватило сахара.
— В самый раз, — сказала Марсия. — Я всегда любила вишневые пироги с кислинкой. На мой вкус, можно было бы даже кислее.
Убрав со стола лишнюю посуду, Дэвид налил кофе, а когда он понес кофейник обратно к плите, Марсия встрепенулась:
— Кажется, мне звонят.
Она открыла дверь на лестничную клетку, и оба услышали звонок за соседней дверью. Марсия нажала кнопку в квартире Дэвида, отпирающую замок подъезда, и вскоре снизу донесся звук тяжелых шагов. Марсия оставила дверь открытой и вернулась к своему кофе.
— Должно быть, хозяин, — сказала она. — Я опять забыла о квартплате.
Когда шаги достигли их лестничной площадки, Марсия, не вставая со стула, крикнула: «Кто там?» и откинулась назад, чтобы видеть дверной проем.
— Да это мистер Харрис! — сказала она секунду спустя, встала, подошла к двери и протянула руку через порог. — Входите.
— Вот решил заглянуть в гости, — произнес мистер Харрис, оказавшийся мужчиной богатырского сложения. Войдя в холл, он с любопытством взглянул на кофейные чашки и тарелки с крошками от пирога. — Извините, что помешал вашему ужину.
— С этим никаких проблем, — сказала Марсия. Здесь только Дэйви. Познакомься, Дэйви, это мистер Харрис, мы вместе работаем в конторе. А это мистер Тернер.
— Добрый вечер, — вежливо сказал Дэвид.
— Добрый вечер, — ответил мужчина, оглядывая его с головы до ног.
— Садитесь, — радушно пригласила Марсия, выдвигая из-за стола третий стул. — Дэйви, как насчет чашечки кофе для мистера Харриса?
— Пожалуйста, не беспокойтесь, — быстро сказал мистер Харрис. — Я только на минуту.
Дэвид отправился на кухню за чашкой, блюдцем и еще одной ложечкой из заветного футляра, а Марсия меж тем спросила:
— Вы любите домашние пироги?
— Кто ж их не любит! — с энтузиазмом откликнулся мистер Харрис. — Правда, я успел забыть, как они выглядят, не говоря уже про вкус.
— Дэйви, — громко позвала Марсия, — будь добр, отрежь кусок пирога для мистера Харриса.
Дэвид молча достал из футляра еще одну серебряную вилку и положил на оранжевую тарелку кусок пирога. Все его планы на этот вечер, похоже, рушились; а планировал он совместный поход в кино, если на улице будет не слишком холодно, или, по крайней мере, обстоятельный разговор за чашечкой кофе о том, как привести в порядок жилище Марсии. Тем временем мистер Харрис основательно расположился за столом и, когда Дэвид — все так же молча — поставил перед ним тарелку, какое-то время с восхищением разглядывал пирог и только затем снял пробу.
— Вот это я понимаю! — сказал он чуть погодя. — Вот это пирог так пирог! — Он взглянул на Марсию. — Просто объедение!
— Вам понравилось? — скромно поинтересовалась Марсия и улыбнулась Дэвиду через голову мистера Харриса. — У меня опыт совсем небольшой, пока что я испекла только два или три пирога.
Дэвид поднял руку и открыл рот, чтобы выразить протест, но тут мистер Харрис обернулся к нему и строго спросил:
— Вам случалось когда-нибудь пробовать пирог лучше этого?
— Боюсь, Дэвид от моего пирога не в восторге, — коварно продолжала Марсия. — Он считает его кисловатым.
— Что до меня, то я обожаю кисловатые пироги, — сказал мистер Харрис, неодобрительно поглядев на Дэвида. — Настоящий вишневый пирог просто обязан быть кисловатым.
— Хорошо хоть вам понравилось, — сказала Марсия.
Мистер Харрис отправил в рот остатки своей порции, допил кофе и откинулся на спинку стула.
— Я действительно очень рад, что заглянул к вам в гости, — сказал он Марсии.
Желание Дэвида поскорее избавиться от мистера Харриса как-то незаметно перешло в желание избавиться от них обоих. Его чистый уютный дом, прекрасное столовое серебро не должны служить фоном для их пошлых заигрываний. Почти грубо он схватил чашку Марсии и отнес на кухню, а затем вернулся и протянул руку к чашке мистера Харриса.
— Не утруждай себя, Дэйви, — сказала Марсия и снова улыбнулась ему так, словно они вдвоем состояли в каком- то тайном сговоре. — Я вымою посуду завтра, дорогуша.
— Ясное дело, посуда может подождать, — сказал мистер Харрис, поднимаясь. — Давайте-ка переместимся в более комфортную обстановку.
Марсия встала из-за стола и провела его в гостиную, где оба уселись на диван.
— Иди сюда, Дэйви, — позвала Марсия.
Но Дэвид не мог вынести вида своего стола, покрытого грязными тарелками и сигаретным пеплом. Он перенес посуду и приборы на кухню и сложил в мойке, однако мысль, что они будут еще долго лежать там липкими и засаленными, оказалась слишком мучительной; посему он надел фартук и открыл кран. Пока он мыл и тщательно протирал тарелки, чашки, блюдца и столовое серебро, Марсия то и дело кричала из гостиной:
— Дэйви, чем ты там занимаешься? Дэйви, оставь это и иди к нам! Дэйви, я не просила тебя все мыть!
На последнюю реплику мистер Харрис заметил:
— Пускай моет, раз ему нравится.
Дэвид расставил на полках чистую посуду — теперь нельзя было отличить чашку, которой пользовался мистер Харрис, от чашки Марсии, где уже не осталось следов губной помады, или от той, из которой сам он допил на кухне свой кофе, — и уложил серебро в футляр: сперва вилки, по две в ячейку (когда наберется полный комплект, в каждой будет по четыре предмета), затем ложки — одна на другую в ячейках соответствующей формы — и, наконец, ножи, вставив их в петельки на крышке футляра. Когда ножи для масла и длинный нож для пирогов и тортов заняли свои места, остриями в одну сторону, Дэвид опустил крышку над сверкающим серебром и убрал футляр на верхнюю полку. Выжав и повесив сушиться посудное полотенце, он снял фартук и медленно вышел в гостиную. Марсия и мистер Харрис сидели на диване вплотную друг к другу и вели разговор по душам.
