— Может быть, ты и прав, но таким образом мы никогда не сумеем развить что-то одно. На все у нас не хватит денег. Каждое направление будет обречено на закрытие. Вопрос времени.
— Конечно. Тебя пугает, что мы временщики?
— Наверное. Хотелось бы иметь уверенность в завтрашнем дне.
— Полагаю, сегодня об этом говорить не приходится. Танзания тому яркий пример. Мы пытались создать как раз «долгоиграющее» предприятие. Результат тебе хорошо известен — потеря денег, позор. Время исполнения твоих надежд, по-моему, еще не наступило. Во всяком случае, для нас. Наши ресурсы этого не позволяют. Причем не только денежные. Заметь, давят нас не деньгами.
— Грустно.
— Назвался груздем, полезай в кузов. Слушай, давай о другом. Что будем делать с этим чертовым розовым маслом, отнятым у болгар? Бандиты свою долю потребуют. Маслом, естественно, не возьмут. Алексей еще тогда мне об этом заявил. Я бы после всех событий продукт этот вообще в канаву вылил. Когда с болгарами дрались и, что могли, отнимали, в нас злоба играла. Может, и жадность. Сейчас уже ничего не поделаешь. Надо как-то продавать. Мы же должны отдавать долю Алексею. Ты ситуацию не зондировал?
— Слегка. Тут проблема. С одной стороны, это действительно очень известный продукт, с другой — кому его продавать? В нашей отчизне, я узнавал, ни у кого денег нет, а для торговли за рубежом требуется схема продажи. Я полякам задачу поставил. Пока молчат. Весь поддельный парфюм от них идет, но, похоже, его из барахла делают. Розовое масло для них слишком роскошный продукт. Ты, кстати, не сказал, по какой цене его продавать.
— Мои знания не лучше твоих. Я при разборке звонил в болгарские фирмы, торгующие маслом в Москве. Их цена розничная. Нам же надо продать все и сразу. Кстати, напомни мне, чтобы мы оформили покупку масла за счет увеличения уставного капитала. А то не ровен час нас еще и в воровстве обвинят или налогами обложат.
— Уже сделали и в налоговую документы послали. Ты же об этом мне говорил перед отъездом.
— Да, вспомнил. Молодец. А прибеднялся. Теперь буду уезжать спокойно. Все же вопрос остается. Надо срочно реализовать масло. Алексей хоть и говорил, что подождет, но, поверь мне, скоро начнет ныть.
— Его пока вообще не слышно. Во всяком случае, я с ним связаться не смог.
— Это соответствует нашим договоренностям. Ему страшно. Может, болгары еще выжидают. Он боится потерять все.
— А мы не боимся?
— Боимся, конечно. Однако, полагаю, все понимают, «ху из ху». Мы впрямую преступлений не совершали. Все же с болгарами имеем официальные коммерческие отношения. И несмотря на то, что они изъяли все документы, можем это доказать. Свидетели найдутся на той же Павелецкой-товарной. У них наши противогазы — притча во языцех, и, полагаю, что все приходы они тем или иным способом фиксировали. Кстати, увидишь, они к нам еще будут приставать. Уверен, долги висят. Гарантийные письма не оплачены, да и не будут оплачены. Забирала противогазы гражданская оборона, письма от них. Это государственное учреждение — они, естественно, не заплатят ни железной дороге, ни заводу. Все может упереться опять в Ключевского. Он начнет чудить, и история закрутится по новой.
Раздался дверной звонок.
— Ну, вот. Первая пташка, — вставая с намерением открыть входную дверь, сказал Родик. — Совещание собирается.
— Я открою, — опередил его Михаил Абрамович.
— Всем большой пролетарский салют! — входя в комнату, вместо приветствия крикнула Серафима. — Родион Иванович как с курорта. Как поживают таджикские труженики Востока?
— Трудятся, — отозвался Родик. — Как твои дела?
— На личном фронте без перемен, а по складу Михаил Абрамович, наверное, тебе уже все рассказал.
— В общих чертах. Меня волнует обновление, или, если хочешь, пополнение ассортимента.
— Ты же часть денег изъял. На что мне его пополнять? На поддержание еле хватает. Если так будешь оборотку зажимать, то скоро конкурировать не сможем. Цена, как ты знаешь, зависит от объема закупки, а мы скоро станем розничными покупателями. Я уже наценки снизила, иначе не берут. На консигнацию дают, но там цены вообще неподъемные.
— Михаил Абрамович мне этого не рассказывал.
— Он это и не знает. Да если бы и знал — что он может сделать?
— Как я понимаю, ты хочешь увеличения оборотки?
— Конечно.
— А что со спецодеждой?
— Скоро нас в Министерстве обороны забудут. Продаю в розницу. Крупных заказов, ты лучше меня знаешь, нет. Да и откуда им быть? Вся промышленность в стране стоит. Только на продуктах вылезаем, но если оборотку не увеличим, то скоро и там ничего не будет. Не забывай, что закупочные цены растут. Я проанализировала: за последний квартал они почти удвоились. Следовательно, товарные запасы у нас уменьшились почти в полтора раза. Ты ведь прибыль изымаешь.
— А что мне делать? Кредит банку возвращать, зарплату платить. Про другие расходы не говорю. Может, еще кредит взять?
— Было бы неплохо. Иначе склад превратится в большую палатку.
— Сейчас все соберутся — посоветуемся. Для кредита нужен залог. А его нет. Хотя… — вспомнив про розовое масло, Родик хитро усмехнулся.
— Загадками говоришь. Авантюру опять задумал?
Родик не успел ответить, поскольку появились Саша и Игорь Николаевич.
— Ну вот, все в сборе, — констатировал он. — Я отсутствовал почти три недели. В целом я в курсе происходящего. Давайте поработаем в следующем порядке. Вы осветите проблемы, возникшие или обострившиеся за это время, а я потом выскажу свои соображения…
Кредит хорошо — но деньги лучше.
Э. Хоу
— Родион Иванович, наше вам, Алексей.
— Здравствуйте, рад слышать. Ваш расчет ситуации, похоже, подтвердился. Плюю через левое плечо и стучу по дереву.
— На дно залечь всегда полезно. Меня еще в Москве нет, но скоро буду. Старшие меня теребят. Как там с нашей долей?
— Я третий день в Москве. Продать такой продукт быстро не удастся. Я же говорил об этом.
— Помню, но может непонятка возникнуть.
— Я не факир из Индии. Внутри страны продать вообще проблематично, а за рубежом так скоро дело не делается. Покупателя пока еще не нашли, а кроме того, надо оформить массу документов, плюс таможня. Получить наличную валюту — масса проблем. Там только банковских операций по продаже, зачислению и прочим процедурам — на неделю. Я даже не уверен, что в этом году мы сможем осуществить все.
— Это нас не устраивает. Подумают еще, что беса гоним.
— Это реальность. Хотите, сами займитесь продажей.
— Мы не имеем права это делать, мы не коммерсанты. Это ваша часть работы. Свою мы выполнили.
— Единственное, что приходит мне в голову, — попробовать получить кредит под залог этого масла…
— И не отдать…
— Подобного я не планировал. Я хотел прокрутить кредит и по частям начать отдавать вашу долю. При этом надо определить денежный эквивалент этой части, поскольку залог оценивается на тридцать процентов ниже его стоимости.
— Как долго это может продолжаться?
— Не один месяц, но пока я даже не обсуждал с банкиром возможность получения кредита.
— Это тоже нас не устраивает, но почирикать о банковской халяве было бы в масть. Давайте так: от меня вам позвонит мужчина, договоритесь с ним о встрече. Он умеет банки разводить, у него там связи. Надо так сделать, чтобы нам бабки сразу получить, а остальное крутите, сколько хотите.
— Поговорим. С вами связываться прежним способом?
— Да. Мы через пару дней будем на месте. Звоните.
— Если ваш мужчина меня не застанет, пусть договаривается с Михаилом Абрамовичем о встрече. Я буду в курсе дела и на разговор во всех случаях приеду.
— До свиданья.
— На звонках.
Родик нажал на рычаг и обратился к Михаилу Абрамовичу:
— Миш. Я что тебе говорил? Звонил Алексей. Уже деньги требует.
— Ничего себе!
— Он считает, что свою работу сделал.
— Денег же мы не получили.
— Он это понимает, но ему кажется, что масло можно быстро продать. Я предложил заложить его под кредит, а кредит прокручивать и постепенно отдавать. Он не согласен. Хочет помочь нам взять кредит и сразу расплатиться.
— А как его потом отдавать?
— В этом и проблема. Он пришлет какого-то человека, работающего с банками по кредитам. Послушаем, что тот скажет, а пока надо переговорить с нашим Волковым, — набирая номер телефона председателя банка, ответил Родик, а в телефонную трубку сказал: — Привет банковским волкам! Как дела на фронте присвоения денежных средств?
— Родик, рад тебя слышать! Что-то давно к нам не заезжаешь.
— Почти месяц был в командировке. Суета всякая. Заскочу на днях. Разговор есть.
— Что, еще денег нужно?
