Все к лучшему. Дыши глубже, как говорит Холчевский. И только почему-то было тоскливо и сумрачно. И я не понимал почему, а потом понял.
Это все ерунда. Это все погода. Просто на море шторм. Просто ветер срывает последние жалкие листья с черных деревьев, и грязь на улице и лужи. И дождь, дождь, который повис над островом уже с неделю. Тучи прочно осели на вершинах сопок и ползут на поселок серым туманом. Ну откуда взяться хорошему настроению, когда над тобой грязная мокрая вата вместо неба, и льет, и льет, и ты так давно не видел солнца, что уже не знаешь, есть ли оно на самом деле.
С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ КОРРЕСПОНДЕНТА РАДИО
Самолет оторвался от бетонной дорожки, и пассажиры начали деловито сосать конфеты. Они сидели чинные и сосредоточенные, пристегнувшись ремнями, как и положено по инструкции.
Он демонстративно откинул ремни. Не первый раз летает. Ничего еще не случалось. Стюардесса прошла мимо и сделала вид, что не заметила. Но ему сейчас плевать. Через пятнадцать часов Москва. Он уже думал, что никогда не улетит из Петропавловска. Не дадут погоды, и все. Так и зазимует в аэропорту. Ну, может, не через пятнадцать часов. Он немного знал точность аэрофлота. Ну, через двадцать. Ну, в крайнем случае, просидят сутки в Новосибирске. И тем не менее. Самолет, скорость, комфорт.
Он никогда так надолго не уезжал из Москвы. Сколько прошло времени? Месяца три-четыре? Подсчитаем. А впрочем, потом. Он объездил весь Дальний Восток. Он был в шахтах и на золотых приисках. В тайге и у подножия вулкана. Он ходил к Командорским островам и ловил сайру у Южных Курил. Ну, ловил, допустим, не он, но ведь он тоже работал.
Между прочим, работа журналиста не из легких. Как сказал один русский классик «охота к перемене мест — весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест».
Приезжать в городок, в поселок, где тебя никто не знает. Гостиницы, общежития. Никогда неизвестно, где придется ночевать: в гостинице или на скамейке вокзала. Заводишь знакомство с новыми людьми. Это не всегда приятно. Неизвестно, как тебя встретит человек. Корреспондент? Очень приятно. И начнет шпарить скучно и нудно про план, про показатели. И сорвется материал, если ты не найдешь ключ к этому человеку, не расколешь его. К каждому нужен особый подход. А ведь мы должны быть всегда любезны, вежливы, настойчивы и внимательны. И пусть у тебя плохое настроение, пусть тебе все в данный момент до лампочки, но это твое личное дело. Этого никто не должен замечать. Ты всегда начеку, всегда на работе.
Доволен ли он поездкой? Да, очень. Было трудно. Тогда, на сайре, требовался срочно репортаж, а сеть намоталась на винты. Другой бы растерялся. А он сделал репортаж. А как на него в тот момент смотрели моряки? Не надо, он все и так понимает без слов. И тем не менее. Ведь в тот момент, когда передачу слушали миллионы, в тот момент команда действительно перевыполнила план. Он же все проверил. И разве не приятно было морякам услышать рассказ про себя? И рассказ получился правдивым. Неважно, как делался. Важен результат. Он помнил, что капитан заперся на мостике и отказался говорить. Все понятно. Но сейчас бы после того, как репортаж вышел в эфир, они бы встретились с капитаном как лучшие друзья. Такова жизнь. У всех свои сложности.
Он представил, как на первой же «летучке» его будет хвалить шеф. Шеф — потешный мужик, старая гвардия, когда-то работал за границей. И сейчас, когда он бывает расстроен «своими мальчиками», он запирается в кабинете и читает вслух по-французски. И вот теперь, шеф, убедишься, что молодой репортер Комаров тоже кое-что умеет. За последнее время половину передач отдела занимали материалы Комарова. Статистика. Никуда не уйдешь.
Надо ездить. Многое увидишь, многое узнаешь. Самое скверное — это пить пиво с нашими скептиками и ворчать: «Разве, мол, дадут сделать хороший репортаж?» Ну их к аллаху! Ну и пускай завидуют.
На световом табло потухли красные буквы. Молодая женщина, что сидела с ним рядом, расстегнула ремни и посмотрела на него. И он понял ее взгляд. Дорога дальняя.
— Вы знаете, — сказал он, — песню про «ТУ-104»?
— Нет, — сказала она и сделала вид, что удивилась его вопросу.
Он склонился к ней и запел:
«ТУ-104» самый лучший самолет,
«ТУ-104» самый надежный самолет…
Он пел медленно, грустно, на мотив известного похоронного марша, и молодая женщина стала смеяться так, что даже стюардесса приостановила свой размеренный бег по самолету.
«Порядок, — подумал он. — А если ей еще рассказать, что я корреспондент радио?»
— Где мы летим? — спросила молодая женщина, кончив смеяться.
— Над морем охотников.
Именно над морем охотников, а не над Охотским морем. Так говорили моряки.
— А может, над Курилами?
— Можно и над Курилами, над Северными и Южными, над Сахалином, над всем, что хотите. Отсюда все видно.
— Посмотрите, как красиво, — сказала молодая женщина.
Он придвинулся к ней и взглянул в окно иллюминатора.
Ослепительное солнце повисло на призрачном голубом небе. Далеко внизу сияли поля белоснежных облаков. Казалось, кто-то укрыл землю плотным покрывалом стерильно чистой ваты. Впрочем, сравнение с ватой, подумал он, может и не точно. Ледники? Снега? В общем, какое-то волшебное царство голубого, белого и солнечного.
— Да, — сказал он, — очень красиво.
