— Я хочу уехать отсюда, — прервал молчание Юсиф.
— Куда? — удивился отец.
— Вот об этом я хотел у тебя спросить. Куда лучше?
— В каком смысле?
— Ну ты ездил с отцом в разные города, много видел…
— Ты тоже немало попутешествовал, пока воевал, — улыбнулся отец.
— Так далеко забираться я не хочу. А Кисловодск? Хороший город?
— Это как посмотреть.
— Что же вы каждое лето туда ездили? И Гюля хвалила.
— Место-то неплохое… Но что ты там будешь делать?
— То же, что и здесь. Поедешь со мной?
— А институт?
— На один день. Поможешь мне дом выбрать — и назад.
— А зачем тебе дом?
— Купить хочу.
— А деньги откуда?
— Будут. Сегодня сможешь?
— Если надо — поеду. Так откуда деньги?
— Наследство получил.
— Нет, серьезно.
— Серьезно. Отец оставил.
— Так много?!
— Он жизнью за них заплатил. Ты сможешь купить два билета? Туда и обратно. Я отдам, когда вернемся.
— В Кисловодск несколько поездов идет. Московский, ростовский.
— Лучше на тот, который попозже уходит. А что такое «Храм воздуха»? — спросил Юсиф.
— Это ресторан такой в Кисловодске. А что?
— Гюля рассказывала.
Мимо них пробежала колонна морских курсантов…
Виктор проснулся сразу же, как Юсиф присел на край его кровати. Некоторое время он вглядывался в Юсифа, видимо, не сразу поняв, где находится.
— Это я — Юсиф.
— Вижу, — Виктор улыбнулся. — Который час?
— Рано ещё. Ты извини… У меня к тебе дело. У тебя оружие есть?
— Огнестрельное?
— Да.
— Кортик есть офицерский… Трофейный. Что-то серьезное? — спросил Виктор.
Юсиф кивнул.
— У Джавада спроси.
— У него я не хотел просить, — сказал Юсиф.
— Хочешь, я возьму?
— Лучше купить где-нибудь… Ну ладно, Витя, спи.
— Вечером что делаешь?
— Увидимся. — Юсиф, не заходя домой, вышел на улицу…
А ночью он стоял с моим отцом в тамбуре кисловодского поезда, и они беседовали о муже Гюли.
— Он неплохой парень, — сказал отец и отпил пива из бутылки. — На курс выше меня учится, на промысловом.
— Неплохие парни на фронте воевали.
— Извини, — чуть обиделся отец. — А что делать тем, кому бронь дали? Ты думаешь, мы не просились? Но фронту нефть тоже нужна была…
— Я не о тебе, — Юсиф отпил пива из своей бутылки и посмотрел в окно: поезд пронесся мимо какой-то плохо освещенной станции. — Её заставили. Я точно знаю. Родители.
— Не знаю, — не стал спорить отец, — может быть.
— А что в этом Кисловодске хорошего? Почему туда все ездят?
— Воздух, наверное.
— Дом надо недалеко от этого «Храма воздуха» купить.
— Откуда у тебя деньги все-таки?
— Лучше тебе не знать… А тебе деньги нужны?
— А кому они не нужны?
— Сколько тебе хотелось бы иметь?
— Ты серьезно?
— Вполне.
— От рубля до ста тысяч.
— А зачем тебе сто тысяч?
— Драповое пальто стоит шесть тысяч. Костюм столько же… О Назе не говорю. И вообще… хоть год пожили бы нормально…
— Будут тебе сто тысяч.
— Мотоцикл можно купить, — мечтательно сказал отец. — «Харлей» предлагали недавно.
— Будет тебе «Харлей», — сказал Юсиф.
Отец рассмеялся:
— Ладно, пошли спать.
Они направились к своим местам; вагон был плацкартный, все уже спали.
Прямо на вокзальной площади прибывающих в город ждала небольшая толпа, в основном пожилые женщины, с предложениями снять комнату или койку. Отец мой выбрал солидного на вид дядьку в соломенной шляпе и вышитой косоворотке.
— Нужен дом, — сказал он как можно внушительней, отведя его в сторонку.
— У меня комната, — ответил мужчина, — с окном в сад, три койки.
— Мы не снять хотим, — вмешался в разговор Юсиф, — а купить. Небольшой дом один-два этажа.
— Вы к Нарзанной галерее сходите. Там у фотографа спросите. Эдик его зовут. У него что-то есть, кажется. А здесь вам никто не продаст. — Мужчина отошел от них.
Фотограф у Нарзанной галереи оказался невысоким шустрым парнем с аккуратным пробором густо набриолиненных волос. (Этот сильно поредевший пробор сохранился до 1976 года, когда и мне довелось познакомиться с Эдиком).
— Есть хороший дом, — сказал он уверенно, — но дорого.
— Сколько? — спросил Юсиф.
— Двести тысяч.
— От «Храма воздуха» далеко?
— И не далеко, и не близко. Как раз то, что нужно.
— Посмотреть можно? — спросил мой отец.
— Приходите в шесть часов… Следующий.
Полная женщина в роскошном шелковом платье, вышитом огнедышащими драконами, прошла к заднику, на котором девушка с тонкой талией и двумя длинными косами наливала из кувшина воду джигиту в черкеске. Вместо лиц и у девушки и у джигита на заднике были круглые прорези, в которых появились физиономии женщины в шелковом платье и её спутника с огромными натуральными усами.
Дом Юсифу понравился. Аккуратно побеленный, он был как бы прислонен к поросшей кустарником горке. Из окон открывался вид на город.
— А где «Храм воздуха»? — спросил Юсиф.
— Во-он там, — ткнул пальцем в воздух фотограф.
Женщина, хозяйка дома, почему-то молчала, пока фотограф показывал им дом.
— Кое-что из мебели можем вам оставить, — сказал фотограф, — все равно вам покупать. Или с собой привезете?
— Стол, стулья и кровать… да и шкаф, если вам не нужны… я бы купил.
— Нужны. Почему не нужны? — за хозяйку сказал фотограф. — Но вам ещё нужнее. Поэтому были наши — стали ваши. Значит, стол, пять стульев, шкаф бельевой, кровать… А буфет не нужен? Дубовый, резной…
— Можно и буфет.
— Бери уж, сынок, и диван, — заговорила наконец и хозяйка, — чтобы мне уж в другой город не везти.
— С диваном ещё десять тысяч придется добавить, — подвел итог фотограф.
— Спасибо, — сказала хозяйка.
— Переезжаете? — спросил её мой отец.
— К сыну еду.
— А он вам кто? — отец показал на фотографа.
— Какое тебе дело, слушай?! — возмутился фотограф. — Делай хорошее после этого. Что значит — мусульмане; все им надо знать!.. я же у вас не спрашиваю, где вы столько денег взяли? Кого убили? Кого ограбили? Даже паспорта ваши не спросил.
— Ладно, не злись, — примиряюще положил руку на плечо фотографа Юсиф. — Паспорта у нас в порядке. Мы сразу поселимся, а потом все оформим, как положено.
— Когда собираетесь въехать? — спросил фотограф.
— Через два дня.
— Задаток нужен.
— Обязательно?
— Так полагается.
— Я с собой не взял, — Юсиф смутился, — могу паспорт оставить.
— Ну что с вами поделаешь? — сказал фотограф. — Земляки все-таки… но чтобы без обмана.
— Послезавтра днем я привезу деньги, — сказал Юсиф. В ту же ночь они уехали из Кисловодска.
На следующий день дядя Джавад привел Юсифа к однорукому человеку в военной форме с майорскими погонами, который жил во дворе почты. Они спустились в подвал, однорукий ловко открыл замок и включил свет. Подвал был сухой с довольно высоким потолком и окном, в котором то и дело мелькали ноги уличных прохожих.
Однорукий выдвинул ящик комода, стоявшего в углу, рядом с кроватью. В ящике лежало два пистолета и маленький револьвер с коротким стволом и вертящимся барабаном.
— Бульдог, — сказал однорукий майор, ткнув пальцем в короткоствольный револьвер. — Как говорила моя мама, дешево и сердито. Патронов маловато, правда.
— Сколько штук? — спросил дядя Джавад.
— Если стрелять метко, то хватит… штук десять.
— Достаточно? — спросил дядя Джавад у Юсифа.
— Да, — Юсиф взял в руки «парабеллум». — А этот сколько стоит?
— Три тысячи — красивая вещь.
Ручка пистолета была отделана перламутром и очень удобно лежала в ладони.
— Деньги вперед или можно завтра? — спросил Юсиф.
— Если завтра, то — пять, — ответил майор.
— Хорошо.
Майор приложил к пистолету две обоймы, завернул все в тряпочку, потом в газету и вручил Юсифу.
— Что-нибудь ещё надо? — спросил дядя Джавад, когда они поднялись по лестнице, оставив майора в подвале.
— Ещё нужны часы.
— Тогда ты иди. У меня с ним ещё дело небольшое. А часы я занесу попозже. Карманные или на руку?
— Ручные. Деньги будут у Вити, — сказал Юсиф на прощанье. — Возьмешь, сколько надо.
Расставшись с дядей во дворе почты, Юсиф вышел на улицу.
Дверь нашей комнаты была заперта — отец ушел на работу, мама — на репетицию, а меня отвели в детский сад, — но Юсиф знал, где лежит ключ.
Он позвонил Сеид-рзе; в приоткрытую дверь было видно, как на общей кухне Балададаш уничтожает огромную гору вареной вермишели прямо из кастрюли.
— Слушаю. Кто это? — спросил Сеид-рза довольно раздраженно.
— Это я, Юсиф.
— Юсиф? Какой Юсиф?
— Сын Самеда.
