Марк Соболь - Театр теней

За час до срока я уже приплясывал на перроне. Дальнейшее читатель, коли захочет, сам вообразит… иль перечтет «Женитьбу Фигаро». Только у моего «безумного дня» финал оказался невеселым.

Я не успел сказать, что в деревянном одноэтажном домишке наша комната была окном во двор. На этот раз Максимов зашел с тыла, наверняка помедлил, увидев целующуюся пару, а потом властно постучал кулаком в раму: побаловались — и хватит!

Как бы я ни был обозлен, должен признаться, что он талантливо играл душку-военного. Максимов ловко и нагло фаловал (теперь бы сказали: кадрил) мою Зою. Он был в ударе, жонглировал вперемежку армейскими комплиментами и забавными случаями из личной жизни. Послал хозяйку за шампанским и тортом, танцевал с Зоей под аккомпанемент им же исполняемых песенок, модных в ту пору фокстротов и румбы…

В этом спектакле я довольно скоро стал второстепенным персонажем. Максимов уверенно вошел в роль героя-любовника.

Я бы выгнал его, но он пришел не ко мне, а к Валерию. Тот все чаще задерживался на работе, у них происходило что-то неладное, некоторые начальники вдруг исчезли. Я знал, что не имею права сорваться, а уж тем более при Зое, мне оставалось только покрепче стискивать зубы.

И настал вечер. И надо было проводить Зою на поезд.

Прощальный бокал мы распили на вокзале. Максимов галантно пригласил мою гостью посетить Ярцево, наобещав множество приключений на фоне провинциальной экзотики.

— Не поедет она к тебе! — заявил я за минуту до отхода поезда.

— Ты не можешь ей запретить, — усмехнулся Максимов. — Нет у тебя такой возможности.

— Я ей просто расскажу, как жил у тебя на 20-м лагпункте.

Проводница захлопнула дверь. Поезд ушел.

— Значит, разгласишь? — тихо спросил Максимов. — А тебе известно, что полагается за разглашение? Ну ладно, прощай пока…

Когда я пришел домой, Комгорта еще не было. Он поднял меня среди ночи.

— Беги! Сейчас же беги — куда хочешь, хоть на край света. Возьми деньги. Чтоб к утру тебя в Вязьме не было, потом дашь телеграмму до востребования.

Он торопливо обнял меня и не крикнул, а взвизгнул:

— Беги!

Через две недели в Молодежном театре города Мариуполя я уже репетировал первую свою роль — Павку Корчагина.

Март 1991 г.

Меня приняли в институт в 16 лет.

Мора — цыган.

Лекпом (лекарский помощник) — начальник санчасти лагпункта.