Ознакомительная версия.
– Через месяц смотрю – привезли этого пучеглазика, – вздохнула Агнесса. – Пи-Пи опять за свое: «Хочу!» Теперь Элмо через день женится то на ней, то на голове Барби.
Я похихикала и посочувствовала. Ну да, классический прием раскручивания на два рождественских подарка вместо одного. Вопящий ребенок – лучший двигатель торговли.
Зэка дома не было. Я напряженно размышляла: спросить о нем или не стоит? Но Агнесса сама начала разговор:
– Тут пару дней назад твой адвокат заходил. Ты хочешь развестись с Зэком?
– Да.
– Ну и правильно. Он по дому вообще ничего не делает.
Любимый анекдот Агнессы: «Как называется бесполезный кусок плоти на конце члена? Ответ: Мужик».
Она приехала в Штаты по приглашению феминистского театра. Единственным мужчиной в нем был реквизитор Карл. Бог ведает, как туда занесло рыжего, пузатого жизнелюбца. Возможно, охотничий азарт, возможно, сексуальное извращение. Театралки придерживались крайних взглядов: вся власть феминисткам, потому что мы добрее и сердечнее. Кто не верит в нашу доброту – получите в морду.
Вскоре Карл продемонстрировал, что мужики – действительно сволочи. Агнесса залетела, рассказала об этом гримерше, и оказалось, что та тоже беременна от Карла. Увольняясь из труппы, Карл долго извинялся:
– Девчонки, я бы вам сделал предложение, но меня жена убьет.
– Жена?! Кто эта сучка?!
– Хм… Э-э… Знаете Эллу-буфетчицу?
Эллу побили, но потом оказалось, что никакая она не жена. Карл к ней приставал, а она его послала.
Пи-Пи родилась недоношенной. Феминистки помогали Агнессе чем могли: скидывались на коляску, дежурили по ночам.
– Хорошо, что у тебя дочка, а не сын, – сказала режиссерша. – Вот вырастет, мы ее в труппу примем.
В перерывах между кормлениями и работой Агнесса писала статьи на тему «Умозрительные изнасилования».
– Что это такое? – поинтересовалась я.
– На тебя когда-нибудь смотрели облизывающим взглядом?
– Ну…
– Вот когда мужики так смотрят, они тебя мысленно трахают. Без твоего согласия!
Умеренный феминизм чужд их театральному коллективу. Их не интересует равноправие, потому что равноправие с похотливыми козлами – это унизительно. Последний их спектакль был посвящен целлофановым пакетам с изображением красоток в бикини. Одна из драматургинь съездила в Грецию, увидела там эти пакеты и разродилась пьесой под названием «Мы – не мясо». Спектакль имел большое просветительское значение: из него зритель узнал, что мужики нарочно используют подобные картинки для унижения человеческого достоинства.
Агнесса – мой союзник. Они с Зэком с трудом уживаются: он ни в грош не ставит ее борьбу и время от времени надсмехается над «святым». Но выгнать его Агнесса не может: Зэк довольно часто сидит с Пи-Пи.
– Ты знаешь, он чуть не подрался с твоим адвокатом, – сказала Агнесса.
Я поперхнулась. Пол, наверное, по плечо Зэку будет.
– А что произошло?
Явившись к Зэку, Пол сначала уговаривал его, потом совестил, потом стращал. Зэк слушал, развалясь на диване…
– Дядь, надо быть выше всякого говна.
– Если бы я был выше тебя, я бы тебе морду набил.
После этого Агнессе пришлось одного выставлять на балкон, а второго – за дверь.
– Шли бы драться во двор: чего мне в квартире-то бардак разводить?
Зэк сейчас на съемках, вернется – будем разбираться.
САМАЯ
11 февраля 2007 г.
Я сама – феминистка до мозга костей. Но только мой феминизм – это не сражение, а взаимоуважение.
Недавно в интернете одна дама заявила: «Но ведь все великие произведения были созданы мужчинами!»
Все, кроме картин Софонисбы Ангвиссолы,[3] стихотворений Сапфо,[4] романа Мурасаки Сикибу[5] и зданий Джулии Морган.[6]
Дама ответила, что она про таких не слышала, и, следовательно, они не считаются. «Ну вы же не будете спорить, что в целом мужчины добились в науке и искусстве большего, чем женщины? Спрашивается, почему?»
Да потому, что до изобретения нормальной контрацепции женщинам некогда было творить. Они были вечно беременными или кормящими. Рожали по 8-10 детей; выживала, дай бог, половина. Если кто-то не считает это препятствием к творчеству, пусть попробует забеременеть.
Сейчас ситуация изменилась. Это при феодализме женщины были не способны прокормить семью – у них физических сил не хватало. А вот когда им дали возможность думать головой, женщины стали получать Нобелевские премии, летать в космос и возглавлять правительства.
– А водить машину так и не научились, – ворчит Пол.
Он, сексист чертов, иногда до бешенства меня доводит. Стоит мне сесть за руль, как он тут же начинает «помогать»:
– Держи дистанцию… Осторожней! Там пешеход! Ой нет, это дерево. Ты что, совсем по-нормальному водить не можешь?
Я огрызаюсь:
– Если бы я водила «по-нормальному», я была бы мужиком. И тебе бы пришлось стать геем.
– Тебе тоже, – вздыхает Пол.
Он вежлив и почтителен с дамами, его манеры безупречны – подаст пальто, отодвинет стул, откроет дверь… При этом Пол рассказывает анекдоты про тупых блондинок и считает, что женщина-начальник – это неприятно.
Что с этим делать – понятия не имею. Агнесса бы на моем месте подала в суд. А я закрываю глаза – от добра добра не ищут. Но так снисходительна я только к своим. Когда кто-то чужой высказывается в духе «Женщины не способны ни на что толковое», я добавляю: «И вы тому лучшее доказательство».
НАШ СОВРЕМЕННИК
12 февраля 2007 г.
Я решила выспросить у Агнессы про личную жизнь Зэка. Наш разрыв был непростым – Зэк то уходил, то возвращался, и это то оскорбляло, то приятно щекотало самолюбие. На словах я искренне желала ему счастья, а на деле – не менее искренне – страданий по мне, красавице. Зэк однажды сказал: «Ты, Мардж, любишь только себя. И это единственная причина для моей ревности».
У нас не было шансов. Ему нравились ночные клубы, а мне ночные разговоры. В его возрасте хочется удивлять окружающих, а в моем – саму себя. И, тем не менее, мне жаль терять эти воспоминания. Чем мы занимались во время брака? Смеялись и болтали – в машине, в постели, через дверь туалета… Если я буду считать Зэка предателем, то забуду про наши веселые глупости, и в памяти останется только каша из полупереваренных обид.
Мне хотелось знать, почему он решился на шантаж. Другая женщина могла быть единственным объяснением.
– Ну да, Зэк встречался с нашей соседкой по этажу, – сказала Агнесса, когда я ей позвонила. – Но они поссорились, и она переехала на другую квартиру.
Я не знала, то ли мне радоваться, то ли огорчаться.
– А что случилось?
– Она на него обиделась. У нас была вечеринка: они танцевали рок-н-ролл, и Зэк ее подкинул и не поймал.
– То есть?
– Ну он поддатый был! Ему показалось, что он увидел тебя, разжал руки, а она – головой об пол. Сотрясение мозга, между прочим, получила. А Зэк через нее перешагнул и побежал тебя искать. Мне кажется, он до сих пор ничего не забыл.
Как это понимать – не знаю. Зэк стеснялся показывать меня своим друзьям, чтобы они не подумали, что он женился на «старой». Пропадал на съемках, не приходил ночевать… А теперь я ему вдруг понадобилась. Чего он хочет-то? Только грин-карту или большой и светлой любви?
Лучше бы я не звонила Агнессе.
ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
13 февраля 2007 г.
Пол выдумал нам новое развлечение: записывать мечты.
– Наш мозг работает по принципу радио: на какую частоту настроишься, ту музыку и будешь играть.
Шансы даются всем и всегда, главное – заметить их. Если наше подсознание в курсе того, чего мы хотим, оно будет отфильтровывать их. Это как с грибами: кто ищет – тот находит. Но нужно помнить, что подсознание не видит разницы между мечтой и страхом и реализует то, о чем мы больше всего думаем.
Забавно, что многие культуры подавляют желания. Моя сестра Леля до сих пор никому не рассказывает о своих планах: «А то не сбудется». Чушь собачья! А как люди узнают, чего ей хочется? Ведь они могут и контакт нужный дать, и посоветовать что-нибудь дельное…
Леля не верит:
– Помнишь, как у Булгакова? «Никогда и ничего не просите!.. В особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!»
– А помнишь, кто это сказал? – намекаю я. – Кажется, «лжец и отец лжи».[7]
А буддизм? Смысл целой религии заключается в том, чтобы ничего не желать. Не в этом ли причина хронической нищеты многих стран Юго-Восточной Азии? Ведь если ничего не желать, так не нужно ни думать, ни работать.
Мои будущие достижения:
Работа:
Я пишу книги уровня мировой классики, их перевели на 40 языков, по ним сняли пять фильмов.
Фильму, снятому по моей книге, дали «Оскар» за лучший сценарий (напишу сама, выйду к микрофону и, поплакав, передам привет бабушке).
Ознакомительная версия.
