– Доброе утро, Пал Палыч! – послышался бархатистый женский голос. – Вы что-то искали? Вы скажите, я все сделаю.
– Здравствуй, Анечка. Спасибо, не надо. Я сам. Ты мне только скажи, есть ли у нас зеленый чай? И где он находится?
Анечка достала из буфета большую железную коробку и поставила ее на стол.
– Вот. Это очень хороший сорт. Только я не Анечка. Я Женечка.
– Да? Извини. А я почему-то всегда думал, что ты у нас Анечка. Извини.
– Ничего страшного. Я вам сейчас заварю. По науке.
– Спасибо за науку.
– Вы завтракать или обедать будете?
– Нет. Что-то совсем не хочется.
– Пал Палыч, а как вы себя чувствуете?
– А вот чувствую я себя, Женя, превосходно. Бодр и весел. Только «бодры» надо говорить бодрее, а «веселы»?..
– Веселее! – Женя улыбнулась. – Ну, слава Богу! А то, если честно, мы уже все за вас испереживались. Сколько же можно?
Она заварила ему чай, поставив все необходимое для чаепития на стол.
– Пусть немного потомится. Аромат наберет. Может, чего-нибудь сладенького к чаю?
– Не-не, упаси Боже! Я однажды в детстве украл из буфета килограмм конфет и тут же их съел. Мало того, что сыпью покрылся, так меня потом еще и выпороли. С тех пор я сладенькое не люблю.
Заметив на Женином лице удивление, Пал Палыч рассмеялся.
– Ты удивлена, что у такого, как я, могло быть детство?
– Да нет… Ну что вы, Пал Палыч?
– Все нормально, Женя. Скажи, а чего ты торчишь на этой кухне?
– Я здесь работаю.
– Понимаю. А парень у тебя есть?
– Да, есть, – немного смутившись, ответила Женя.
– Слушай, а давай мы тебе устроим отпуск. Внеочередной. На недельку, а? Вот что: прямо сейчас поедешь в центральный офис, в отдел кадров. Там у нас есть очень серьезная начальница. Мария Федоровна. По секрету тебе скажу – член КПРФ. Но это строго между нами. Они и так уже скоро перейдут на полулегальное положение. Сечешь проблемку?
– Конечно, Пал Палыч.
– Скажешь, чтобы оформила тебе отпуск и выдала премиальные, скажем, три тысячи долларов. Пойдет?
– Ой, мамочка моя родная! – Женя не могла поверить своему счастью.
– Но не больше, а то загордишься. А чтоб не возникало вопросов, дай мне ручку и листочек какой-нибудь. Я ей записочку «чирикну».
Что-то написав на листе бумаги размашистым почерком, он отдал записку Жене.
– Здравствуйте, хозяин! Откуда столько благородства?
Эта фраза принадлежала Ларисе Дмитриевне, неизвестно когда появившейся на кухне.
– Пал Палыч, я пойду? – при виде жены хозяина Женя смутилась окончательно, густо покраснев.
– Пойди. Только, пожалуйста, сделай так, как я тебе сказал. И прямо сейчас.
– Здравствуйте, Лариса Дмитриевна! – еле слышно пролепетала Женя, выбегая из кухни.
– А вас-то сюда каким ветром занесло, сударыня? – поинтересовался Пал Палыч.
– Да вот, сказали, что ты здесь. Решила на тебя посмотреть, сударь.
– И не боишься испортить себе настроение?
– Все равно хуже не будет.
– Тогда приглашаю тебя попить со мною чаю. Теперь я даже знаю, где в этом доме находятся чашки. Представляешь?
Пал Палыч достал чашку, блюдце, ложку. Поставил на стол.
– Присаживайтесь. Чего стоять в дверях? В ногах-то правды нет.
Они сели напротив друг друга.
– И как мы себя чувствуем? – первой начала разговор Лариса.
– Минуту назад меня уже об этом спрашивали, но подушевнее.
– И за это сразу получили три куска.
– Неужели тебе жалко, Лариса? Да, так вот о моем драгоценном здоровье, которое тебя так сильно беспокоит. Едва проснулся, пошел в душ. Минут двадцать стоял под ледяной водой. Что-нибудь подобное со мной припоминаешь? То-то.
– Действительно, стоящий доктор?
– Он не доктор, Лариса. Он гений. Только со знаком минус. А я ноль, но с огромными деньгами. Вот мы и составили очень даже гармоничный дуэт.
– А подпевает вам вчерашняя ресторанная шлюха.
– Да нет, она не шлюха. Это его помощница. Но у нее проблема. Она ищет свою любовь. Причем, очень давно.
– И вот наконец-то она ее отыскала. В твоем лице.
Пал Палыч встал из-за стола и подошел к окну. Одинокий луч солнца пробился сквозь свинцовые тучи и осветил заснеженные макушки вековых сосен.
– Млечный путь исканий и судьбы… – задумчиво произнес он, глядя в окно.
– О, нас потянуло на философию?
– Даже если и так, что тут плохого?
– Познакомь меня со своим доктором.
Пал Палыч отошел от окна и, подойдя к столу, пристально посмотрел Ларисе в глаза.
– Если б это было в моих силах, я сделал бы все, чтобы этого не случилось. За тебя я бы боролся до конца. И знаешь, Лариса, если что, я тебя ему не отдам.
– Что вчера произошло? – в Ларисином вопросе уже не чувствовалось иронии.
– Встретились, выпили арманьяку трехсотлетней выдержки. Потом поехали в ресторан. Ну а дальше ты в курсе.
Он взял ее руку в свою, и она ее не отдернула.
– Лариса, мне очень важно, чтобы ты отнеслась к моим словам серьезно. Сможешь?
– Постараюсь. Я слушаю.
– Я ему нужен, и он меня не оставит. Так уж получилось: для него именно я, как кость в горле.
– Что вчера произошло?
– Ты слушай меня, Лариса. Слушай и запоминай. Не вздумай искать с ним встречи. Во-первых, это бесполезно. По тому адресу его уже нет. Я в этом уверен. Да это и не важно. Главное! Если тебе суждено с ним встретиться – не бойся его. Заклинаю тебя! Только не бойся!
Пал Палыч крепче сжал Ларисину руку.
– А я с тобой.
– Ты очень странно говоришь, Паша.
– Большего я тебе пока сказать не могу. Важно, чтобы ты поверила мне.
Какое-то время они, не отрываясь, смотрели друг на друга и каждый думал о своем. Но по выражению их глаз без труда угадывалось, что мысли обоих тянулись параллельно, образуя некую дорожку, ведущую в прошлое этих людей, которое было пусть и не безоблачным, но все же настоящим.
– Ну что же ты? Сам меня пригласил чай пить и не ухаживаешь?
Пал Палыч находился в кабинете своего загородного дома, облаченный в костюм и готовый к выходу. Зазвонил мобильный телефон.
– Да, Митрофаныч. Тебя и жду. Поднимайся наверх, я в кабинете. Ты уже здесь? А чего не заходишь? Слушай, прекращай!
Дверь отворилась, и в кабинет вошел Никита Митрофанович. Они обменялись рукопожатием.
– Ну что мне тебе доложить, Пал Палыч? Были мы по этому адресу. Там живут пенсионеры. Старичок со старушкой. Они, естественно, ни ухом, ни рылом. На всякий случай я оставил «наружку».
– Это уже не нужно. Только ребят будешь морозить. Собственно, ничего другого я и не ожидал услышать. Все. Закрываем эту тему.
– Слушай, Палыч, там такие ароматы, что нос сводит. Ты уверен, что вчера был именно там?
– Да вот как сейчас тебя вижу. Скажи лучше, ты мог бы мне достать адрес последнего Ларисиного ухажера?
Никита Митрофанович потупил взор, изображая смущение. Пал Палыч, глядя на него, улыбнулся.
– Ой, Никит, не надо демонстрировать плохую мину при нормальной игре, правила которой давно известны всем. За полчаса сможешь?
– Этого не потребуется. Он у меня есть.
– Во как!
– На всякий случай. Из соображений безопасности.
– Из соображений безопасности, говоришь? – Пал Палыч рассмеялся. – Уважаю и ценю.
– Хочешь подъехать? Дать тебе парочку испытанных молодцов?
– Не надо. Сам разберусь.
– Хорошо. Только вот что, Пал Палыч, впредь давай без фокусов. Без охраны я тебя больше не выпущу, или увольняй меня.
– Исключено и то, и другое, – ответил Пал Палыч, положив руку на плечо Скобликова. – С кем я тогда останусь? А эти понты с мигающим эскортом мне уже осточертели. Сам ведь знаешь: захотят грохнуть – замочат прямо в сортире, и никакая охрана не поможет.
– Возьми хотя бы пару человек.
– Ладно. Будь по-твоему. Только за руль сяду сам. Мне это вчера очень понравилось.
Квартира Жорика находилась на первом этаже в обветшалой хрущобе, где-то в районе Дегунино. Пал Палыч позвонил в дверь.
– Кто там? – донесся из-за двери голос Жорика.
– Извините, я от Ларисы Дмитриевны. Мне надо передать вам важную информацию.
– Какая там еще информация? – с этими словами Жорик открыл дверь и в ту же секунду получил увесистый удар кулаком в челюсть. Пролетев по маленькому коридору и ударившись спиной о стену, он осел на пятую точку.
– Это тебе, говнюк, за то, что ты вчера позволил себе оскорбить Ларису Дмитриевну.
– Гошенька, сыночек, что там? К тебе гости? – послышался женский голос из комнаты.
– Сиди, как сидишь. Дернешься – будет хуже.
Пал Палыч вошел в комнату, где среди почти нищенской обстановки в самом углу стояла кровать, на которой лежала пожилая седая женщина. Рядом на табуретке – недопитая чашка с чаем и какие-то галеты не первой свежести. Внизу под кроватью он увидел судно. Женщина, заметив это, прикрыла ладонью глаза.
– Извините меня, видите, как в жизни бывает. А вы к Гоше в гости? Вы, наверное, из агентства?
– Да, да. Мы с ним давние приятели. Это вы меня извините. Я не надолго. Я сейчас уйду.
