Ознакомительная версия.
Единственное, в чем сошлись все свидетели ограбления, это пол грабителя. Но по одному только полу найти преступника очень сложно. Даже если у тебя под рукой восемь принципиально противоречащих друг другу его портретов.
Конечно же, дело заглохло.
Сергей Владимирович вскорости поправился и с триумфом вернулся на работу.
Интуристовское начальство подсуетилось и наконец-то вооружило охрану.
На этой почве в гостинице более не случалось никаких ограблений.
Зато хранить бутерброды теперь стало категорически негде.
Тревожная кнопка
Однажды в обменнике решили провести сигнализацию. Буквально сразу после памятного ограбления. Буквально по горячим следам. Спустя каких-то полгода.
Банковское начальство сделало над собой усилие и таки выделило энную сумму на безопасность своих кассиров. И в торжественной обстановке, чуть ли не под фанфары, вручило О. Ф. конверт с деньгами.
Закаленная в битвах с начальством О. Ф. тут же распечатала конверт, пересчитала деньги и подняла невероятный хай.
Либретто:
а) за такие гроши можно дать только бесплатное объявление в рекламной газете, и то на последней странице и неразборчивым шрифтом;
б) если начальство настолько уверено в своей калькуляции, то пусть само и подыскивает охранное агентство;
в) а она, О. Ф., умывает руки!
Банковское начальство какое-то время наблюдало, «как выплакивалась скрипка, без слов, без такта»,[3] а потом выставило О. Ф. за дверь, не забыв пульнуть вслед распечатанным конвертом.
Расстояние от Петровки до Тверской разъяренная О. Ф. покрыла за рекордные пять минут. Ворвавшись в обменник, первым делом наорала на подчиненных.
— Урою всех на хуй, ясно? А не ясно, так можете быть свободны! Пиздуйте на все четыре стороны, тут вас никто не держит! — изрыгала она дым и пламя, всячески показывая, как сильно расстроена за своих девочек.
Девочки (Понаехавшая унд Добытчица Наташа) часто моргали и тревожно улыбались, но не прекращали обслуживать клиентов. Предупрежденные о диких московских нравах интуристы зигзагом подбегали к обменнику и, наспех разменяв деньги, тем же боевым зигзагом удалялись в нумера. Вопли О. Ф. они стойко игнорировали, а на кассиров глядели, как на страдающих стокгольмским синдромом заложников.
Спустя какое-то время О. Ф. угомонилась, неистово поела хлеба и колбасы и, придя от этого в благостное расположение духа, зачитала вслух статью об урюпинской бабке, которая отваром зверобоя и заговорами вылечила мэру города стригущий лишай и косоглазие. Подстегнутая светлым примером бабки, О. Ф. окрылилась и принялась обзванивать охранные агентства.
Через три дня в обменник явились два молодых человека, приладили кругом какой-то подозрительно скворчащий провод, увенчали его странной конструкцией из деревянной панели с прибитым к ней обычным дверным звонком и поставили эту панель под ноги кассирам.
— Вы аккуратнее, а то заденете — тут же приедет группа быстрого реагирования. Ясно?
— Это что такое? — возмутилась Добытчица Наташа. — Это как понимать? Это и есть тревожная кнопка?
— Скажите спасибо, что за те гроши, которые вы нам платите, мы вообще согласились с вами работать! — оскорбились молодые люди.
В тот злосчастный день группа быстрого реагирования выезжала в «Интурист» аж четыре раза. В первый раз она скрутила гостиничную уборщицу, которая пылесосила ковролин в обменнике и нечаянно задела тревожную кнопку щеткой. Далее она нагрянула через две секунды после того, как Понаехавшая уронила на кнопку степлер. А потом Наташа смахнула на тревожную конструкцию бутылку с питьевой водой, полезла ее поднимать, а когда вынырнула из-под стола, то в окошке ее уже поджидали три пары побелевших от бешенства глаз.
— В следующий раз пеняйте на себя, ясно? — ласково предупредила группа быстрого реагирования.
— Ясно, — пискнули кассирши.
Четвертый выезд группы быстрого реагирования случился аккурат в пересменку, когда Добытчица Наташа рассказывала Бедовой Люде о тревожной кнопке. На словах: «Вы только осторожнее с этой штукой» — Бедовая Люда уронила на кнопку инкассаторскую сумку.
— Бежим! — крикнула Добытчица Наташа и рванула в сторону станции метро «Охотный Ряд». Следом, на ходу натягивая куртку, летела Понаехавшая. Отбежав на безопасное расстояние, они с ужасом наблюдали, как в гостиницу врываются совершенно обезумевшие от ложных вызовов боевые коммандос.
Предупреждение: взбешенная ложными вызовами группа быстрого реагирования по опасности ничем не уступает залетному грабителю!
Настя
Однажды в обменнике работала девочка Настя, и была она такой необыкновенной красоты девочкой, что даже уличные фонари оборачивались ей вслед. Поэтому на работу Настя не красилась. Совсем. И одевалась черт-те как. Потому что если такую красоту еще и подчеркнуть да приодеть, то это вообще мировой катаклизм и амок на подступах к одному отдельно взятому обменнику.
Но однажды у Насти случился день рождения, и она, совершенно не подумавши, накрутила волосы в пышную прическу и надела платье с глубоким декольте. И в таком необдуманном виде явилась на работу.
Сначала Настю чуть не побили гостиничные жрицы любви. Потому что ни одна уважающая себя жрица не станет терпеть столь возмутительную красоту в ареале своего обитания.
Потом Настя в таком вызывающем виде — сверху ресницы, ниже — вырез до пупа, а далее ноги, ноги, ноги — нырнула в очередной пожаловавший в гостиницу высокогорный тейп и вынырнула оттуда в сопровождении кавалера Джамбулата.
— Женюсь! — выдохнул Джамбулат и галантно щелкнул желваками.
— Только этого не хватало, — покрылась мурашками Настя и припустила галопом к обменнику.
Кавалер неотступно следовал за ней.
— Никуда ты от меня не денешься! — периодически подбадривал он свою жертву.
— Мама! — прибавляла газу Настя. — Скажи ему, чтобы отстал от меня, — ворвавшись в обменник, потребовала от Понаехавшей именинница.
— Кому ему?
— Ему! — Настя поддела ногтем полоску жалюзи и показала на гарцующего в нетерпении абрека.
Понаехавшую чуть кондратий не хватил. В голове молнией пронеслись скудные знания о быте и обычаях народов Северного Кавказа. «Имам Шамиль и кровная месть» — вспомнила она и попыталась упасть в обморок.
— Ну чего ты боишься? — возмутилась Настя. — Он ведь тоже с гор!
— Да, но он как бы немного с других гор! И потом, он же не обычный человек! Он «крыша»!!!!
— Какая разница! Умоляю, скажи ему! Ну хоть что-нибудь скажи! — И Настя, вытолкнув Понаехавшую из обменника, захлопнула за ней дверь.
— Ассалам алейкум, — выдохнула Понаехавшая и предательски забегала глазами. На этом весь ее запас северокавказских слов иссяк.
— Алейкум ассалам, — оживился Джамбулат.
— Как там? В горах? Кхе-кхе (идиотский смех).
— Нормально, не жалуемся.
— Как мама? (Боже мой, что я несу?!)
— Спасибо, хорошо.
— Вам наша девушка понравилась. — Понаехавшая с напускной небрежностью повернулась к обменнику и оцепенела — из-под полоски жалюзи на нее глядели три пары вытаращенных глаз — Добытчицы Наташи, Гали и собственно виновницы торжества Насти.
Понаехавшая громко сглотнула.
— Наша девушка просила передать, что встречаться с вами не может. У нее муж. И любовник. Так что третьего мужика уже не потянет. — И, собрав губы в куриную жопку, она скорбно затрясла головой.
Джамбулат какое-то время молча изучал ее с ног до головы.
— Я смотрю, вы там все на голову ебанутые, — кивнул он в сторону обменника.
— Ага! — обрадовалась Понаехавшая.
— Ну так бы и сказала, — обиделся Джамбулат, повернулся на каблуках и ушел прочь, что-то невнятное бубня себе под нос.
— Как ты его отшила? — спросила Настя, когда Понаехавшая, уняв тремор в чреслах, вползла в обменник.
— Сказала, что у тебя муж и любовник. А третьего мужика ты не потянешь.
— Ты что? Совсем на голову ебанутая?
— А что мне оставалось делать?
С того дня Понаехавшую в обменнике ласково называли Дипломат Ебанько. Намекая на ее «выдающиеся» дипломатические способности загасить любое межнациональное недопонимание на корню.
Вывод: делай добро — бросай в воду. Точно не потонет (исковерканная армянская поговорка).
Через год скандалов, шантажа и других леденящих душу трепыханий О. Ф. таки добилась своего — банк совершил над собой очередное калькуляционное насилие и выделил некую сумму на новый, бронированный обменник.
Ознакомительная версия.
