Вероятнее всего, да — Гретхен предоставила Эйнсли уйму времени, однако некоторые люди в минуты душевного волнения не в состоянии взять себя в руки и действовать решительно и смело.
Рид кивнул:
— Все было готово. Мы просто думали…
Что теперь, когда Клэр мертва, ничего этого не понадобится.
— Себастиан не чета Виоле. — Рид вскинул на Гретхен огромные, полные мольбы глаза.
— Ну да, конечно, — скептически хмыкнула Гретхен. — Он всего лишь ее жалкая копия.
— Неправда! — Рид сделал пару неуверенных шагов по направлению к ней. — Он защищал брата!
— Тринадцать раз воткнув нож в тело беспробудно спящей женщины? — съязвила Гретхен, плохо понимая, зачем она его провоцирует.
Рид вскинул пистолет. Он не желал Гретхен зла, он просто забыл, что у него в руках оружие.
— Он не Виола! — Рид остервенело затряс головой. — Мальчики ни капли на нее не похожи!
Гретхен не стала ему возражать. Не все убийцы психопаты. Кроме того, жизнь в доме с двумя психопатками наверняка искажает представление о нравственных ценностях и дает определенное право ранимому одиннадцатилетнему мальчику до смерти заколоть свою мать.
— Полагаю, те побои и шрамы, что так широко демонстрировались по телевизионным каналам, достались мальчикам не только от Виолы?
— Какие-то от нее, но большинство нет, — подтвердил Рид.
Люди видят только то, что хотят видеть. Только то, что им хотят показать.
Рид ужасающе громко сглотнул:
— Вы знали…
— Догадывалась, — поправила его Гретхен.
То есть была настолько уверена, что позвонила Эйнсли. Воспоминания о первой встрече с Виолой прочно засели у нее в памяти и, соединившись с разрозненными подробностями этого головоломного дела, в нужный момент проклюнулись внезапным наитием.
— Себастиана я бы выпотрошила медленно… медленно…
— Старшего? Почему Себастиана, а не Майло?
Виола так и не ответила на вопрос, но во вторую встречу обмолвилась: «Я рассказала все, что тебе надо знать».
Круг подозреваемых сузился до Эйнсли и Себастиана Кентов. Но девочка ни разу не упомянула тетю, и Гретхен поставила на Себастиана.
Молчание затягивалось, и Рид неуютно переступил с ноги на ногу.
— И что теперь?
— Уговор есть уговор, — пожала плечами Гретхен, пряча записку Лены в карман. — Я держу свои обещания.
Рид обмяк, но тотчас вскинул голову, уставившись на что-то выше ее плеча, и поднял пистолет.
— Дело, конечно, ваше, — сказала Маркони, заходя в комнату и уверенной рукой направляя на Рида оружие, — но лично я никаких обещаний никому не давала.
62. Рид. Наши дни…
«Детектив Лорен Маркони», — вспомнил Рид.
Именно так звали женщину, державшую его на прицеле. Видная женщина… Смахивает на итальянку. Невысокая, но крепенькая, привычная к оружию — выстрелит и не задумается.
Доктор Гретхен Уайт посторонилась, пропуская напарницу, и на лице ее промелькнули удивление и досада. По всей видимости, Маркони действовала на свой страх и риск, а не по заранее обговоренному с Гретхен плану, однако Риду от этого было ничуть не легче: на него навалилась всесокрушающая волна страха.
— Что вы слышали? — выкрикнул он, непроизвольно, изо всех сил, сжимая пистолет.
«Зачем, зачем он взял в руки оружие!»
— Все, что надо, — отчеканила Маркони. — Ваш сын Себастиан убил вашу жену, а вы обвинили в убийстве собственную дочь.
— Нет!
— Ну, более-менее верно, — склонила голову Гретхен, заработав от Маркони странный взгляд — и желчный, и умильный одновременно.
Интересно, сколько пуль у него в магазине?
— Вы ошибаетесь! — жалобно запротестовал Рид.
Эйнсли получила завидную фору, вряд ли копы ее отыщут. А если отыщут?
Нет. Невозможно.
Он этого не допустит.
Гретхен презрительно скривилась и выплюнула:
— Ой, вот только, пожалуйста, не отпирайтесь. Вам это не идет.
Отвращение, сквозившее в ее голосе, напомнило Риду о Клэр, и он крепче сжал пальцы на гладком стволе.
«Зачем, зачем он взял в руки оружие!»
— Но мы же с вами договорились!
Маркони шагнула вперед, заслоняя напарницу, и только тут Рид сообразил, что трясущейся рукой направил дуло пистолета на Гретхен. Угрожающе. Прямо в сердце.
«Зачем он взял в руки оружие! Зачем!» Искушение слишком велико.
Раз — и готово…
— Мистер Кент, прошу вас, опустите пистолет, — умиротворяюще произнесла Маркони. Таким тоном Рид обычно беседовал с Себастианом и Майло. Таким же тоном он успокаивал бы раненое животное. — А затем мы все обсудим, без суеты. Но вначале — докажите мне чистоту ваших намерений.
Смахивая пылинки с рукавов, Гретхен обогнула Маркони.
— Я не тратила бы понапрасну силы, договариваясь с эмпатами, если бы могла легко и непринужденно убедить их следовать моим советам, — пренебрежительно и сухо ответила она Риду, словно Маркони не было рядом.
Рид болезненно сжался. Гретхен нанесла удар по его самому больному месту, сорвала струп с еле-еле зажившей раны. Ему стало нечем дышать, голова налилась свинцом.
«Зачем, зачем он взял в руки оружие!»
— Вы ничем не лучше Клэр, — прошелестел он. — Ничем не лучше Виолы.
Маркони подалась к нему, и Рид внутренне усмехнулся: его спокойный и размеренный голос подействовал на нее гораздо сильнее, чем его недавний истеричный крик.
Но таким же спокойным и размеренным голосом говорила Клэр, когда тушила зажженный окурок о его ногу. И таким же спокойным и размеренным голосом говорила Виола, когда похвалялась, что заживо освежевала кролика.
Теперь таким голосом заговорил он. Голосом психопата.
Первой пришла в себя Гретхен и быстро-быстро, словно забыв, что находится под прицелом хладнокровного убийцы, замахала руками:
— Прошу вас, бросьте вы этот пистолет. А то у Маркони вот-вот сорвет крышу.
Маркони, собранная, готовая действовать без промедления, насмешливо фыркнула, не отрывая глаз от Рида. Он опустил оружие, но не бросил. Какой простой выход: раз — и готово. Единственный выход. Так или иначе.
— И что дальше?
— Дальше вы кладете пистолет, пока не усложнили ситуацию, случайно прострелив себе ногу, а я внушаю Маркони, что она зашла в дом пятью минутами позже, чем то было на самом деле.
Рид не отозвался, не моргнул. Но его легкие внезапно наполнились воздухом, в голове прояснилось, а в груди затеплилась крохотная искорка надежды. Опасной и шаткой, но рвущейся к жизни надежды.
— Нет, — мягко поправила напарницу Маркони. — Мистер Кент кладет пистолет, и мы дружно отправляемся в участок, где даем показания.
Опасная вещь — надежда. Рид стиснул пальцы.
Гретхен вздрогнула. Чуть-чуть, еле заметно. И Рид понял, что легкомысленная небрежность этой женщины — всего лишь напускная бравада.
Их взгляды пересеклись. Они оба знали, что ни в какой участок Рид не отправится. Рот Гретхен скривился, с губ сорвалось неслышное ругательство.
— Смотрю, кроме как гоняться за несчастным ребенком, не выдержавшим издевательств, полиции заняться больше нечем. — Гретхен выразительно посмотрела на Маркони. Та не спускала глаз с Рида. — Это, по-твоему, справедливо?
Маркони не ответила. Не шевельнулась. Но на лице ее промелькнуло сомнение.
И снова в груди Рида затрепетала надежда. Многообещающая искорка веры.
— Никто не знает, что ты здесь, — надавила на детектива Гретхен. — Никто не знает, что ты слышала правду.
Черт, зачем она это сказала! Маркони напряглась и произнесла уверенно и твердо:
— Я знаю.
— Господи, спаси меня от эмпатов, — буркнула Гретхен и, запрокинув голову, возвела глаза к потолку, словно вознося молитвы Всевышнему. — Я же не намекаю, что мы бросим Виолу гнить за решеткой. Хотя, прошу заметить, ей там самое место.
Рид согласно кивнул: истинная правда. Один только нож, найденный в ящике Виолы, нож, который подкинули Виоле по настоянию Рида, говорил сам за себя.
