Сквозь открытое окно до них долетел звук работающего автомобильного двигателя и шуршание шин по щебенке. Подъехавшая машина остановилась, смолк выключенный двигатель, и в наступившей тишине отчетливо стали слышны девичьи голоса:
Нет, девчонки, здесь его нет.
Может быть, он на том конце поля?
А давайте покричим. Николай Миронович!
Эдя высунулся по пояс в окно, но отсюда Миронычевой конторки, перед которой, судя по всему, и стояли девицы, не было видно.
Пойдем, Эдька, поглядим, что за кадры такие приехали. – Хлопнув своей лапищей друга по спине, Вадя вышел за дверь.
Эдя слез с подоконника, окинул комнату взглядом. Несмотря на то, что Вадька начал складываться гораздо позже него, его парашют уже лежал готовый. Эдя вернулся на место и неспешно продолжил работу.
Девчонки, а вы что, заблудились? – Донеслось до него снаружи.
Нет, мы к Николаю Мироновичу – прыгать.
Это вы удачно попали. Сейчас он подаст свой воздушный кабриолет, и полетим прыгать.
Ой, а нам еще переодеться надо…
Эдя снова бросил взгляд на подготовленный к прыжку Вадькин парашют. «А ведь достаточно… И все мои проблемы решены. И денег никому платить не нужно. Несчастный случай. Не подкопаешься. И Мироныч подтвердит. Да, парашют складывал сам. Да, никто не проверял. Да, был склонен к разгильдяйству и неоправданному риску. Но у Мироныча возникнут проблемы… У него наверняка нет всех необходимых бумажек. Причем здесь Мироныч? К черту Мироныча! Я должен решить свою проблему, чтобы никто не стоял между мной и моей мечтой. Нет Вадьки и ни с кем не надо делиться…. – Эдя закончил складываться и, замерев на месте, как истукан, лишь покусывал нижнюю губу. Он сделал шаг по направлению к Вадиному парашюту и остановился. – Да что это со мной? Я чуть не убил собственными руками своего лучшего друга. Ведь мы же в детский сад вместе ходили… А как он защищал меня в школе… А институт, а совместный бизнес… Да, да, совместный бизнес. Он не нарабатывает на те деньги, что я вынужден ему отдавать. А Ольга? Он хотел отнять у меня мою Ольгу! – Эдя сделал еще шаг вперед. – Ни черта он не хотел. Он просто пьяный дурак и фат. Но он мне завидует! На кой дьявол ему мне завидовать? Да у него полторы сотни баб было, лучших, чем Ольга. А моя мечта? А завод? Ведь он не даст осуществить мою мечту! Ерунда, как-нибудь договоримся…» – Эдя сделал два шага назад, подхватил парашют на плечо и вышел наружу.
Девчонок оказалось четверо. Все очень молоденькие, не старше двадцати. Восхищенными взорами они откровенно и вызывающе утюжили красавца-Вадю, лишь мазнув взглядом по невзрачной фигуре подошедшего Эди. Несмотря на молодость, девчонки оказались достаточно опытными парашютистками, как понял Эдя из их разговора с Вадей. Эдя послушал с минуту эту пустопорожнюю, игривую болтовню и, не выдержав, предложил: «Вы бы не теряли зря времени, вон, Мироныч уже на старт выруливает».
Сначала прыгнули девчонки. За ними Эдя. Он поднял голову – убедиться, что парашют раскрылся штатно, и тут мимо него вниз просвистел камнем Вадя. «Что это? Почему? Ведь я же ничего не делал! – Испугался Эдя, мгновенно покрывшись холодным потом, и только, когда там, далеко внизу забелело крыло Вадькиного парашюта, у него отлегло от сердца. – Пижон, это он так перед этими сыкушками выквандывается».
Мироныч предложил еще и полетать сегодня, но у Вади, оказывается, уже пропало желание.
Да будет тебе, Мироныч. Хватит уже. Вот и девушки тоже меня поддерживают. Верно, девушки?
Да, да, поддерживаем, – дружно загалдели они.
Давай, Мироныч, плавно перейдем к банкету, – предложил Вадя.
Это вы как хотите, а мне еще рановато, – отказался тот. – Может быть, еще кто-нибудь подъедет. Я уж к вам присоединюсь, когда темнеть начнет.
Эдю разбудило яркое солнце, накрывшее мягкой, горячей лапой его лицо. Он сел в постели, крепко зажмурился, ладонью прикрыв глаза (от солнца в глазах плавали яркие, разноцветные круги). Покрутил головой из стороны в сторону. Похмелья вроде бы нет. Да и с чего ему быть? Выпил он вчера не так уж много. Эдя открыл глаза, огляделся по сторонам. Один. С дальнего конца поля донесся рев запущенного двигателя. «Мироныч… Который же час? – Эдя потянулся, взял со столика наручные часы. – Ого… Первый час. А где же остальные?»
Он оделся и вышел наружу. Прошелся по остальным домикам-бытовкам, заглядывая в окна и стуча в двери, заглянул на стоянку. Там сиротливо стояла только его «Тойота». Шум авиационного двигателя смолк, оборвавшись на полутоне.
«Странно, – подумал Эдя, отправившись умываться, – уехали и…»
Доброе утро.
Эдя отнял полотенце от лица и повесил его на гвоздь, вбитый в наружную стену бытовки рядом с допотопным умывальником.
Доброе утро, – приветствовал он подходившего Мироныча. – Слушай, Мироныч, а где все? Купаться уехали?
Да нет, по домам.
По домам? Странно… И никто меня не разбудил.
Они не так давно уехали. Вадька посадил с собой одну и повез в Москву. А вторая жутко обиделась.
Вторая? – не понял Эдя.
Ну да. Он же вчера с двумя был, – пояснил Мироныч. – А… Ты ведь раньше всех ушел с этой, как ее… Светланкой. Да, с двумя. А забрал с собой одну. Так у девчонок чуть до разборки не дошло. Ну, оставшиеся сели в свой «Москвич» и тоже отправились домой. Они из Бронниц. Студентки. А я решил движок чуть погонять. Мне позвонили, скоро подъедут…
Странно… Вчера вроде договаривались у тебя и субботу, и воскресенье провести… Ну, ладно.
Ты оставайся, Эдь, – радушно предложил Мироныч. – Сейчас компания подъедет, они помногу прыгают. Ребята веселые. Заезжают обычно с ночевкой… А пока съезди искупайся.
Нет, спасибо, – отверг предложение Эдя. – Поеду-ка я тоже домой. Вадька заплатил?
Да, все нормально, Эдь, не беспокойся.
Спасибо тебе, Мироныч. До встречи.
Будь здоров.
«Странно все-таки… – думал Эдя, глядя задумчивым взором на набегавшую ленту дороги. – С Вадькой-то все понятно. Нагадить, обидеть, рассорить… Он в своем репертуаре. Но Светка… Могла бы телефон оставить, мой спросить. Хотя бы «пока» буркнуть на прощанье… – Он вдруг обозлился сам на себя. – Значит, так ты ей понравился, дружок. Нужен ей твой телефон… У нее таких, как ты, наверное, с полсотни. Это все твоя дурацкая привычка привносить в человеческие взаимоотношения какие-то эмоции, чувства… Слюнтяй несчастный! – Обругал он себя и от этого расстроился еще больше. Его так дразнили в детстве из-за вечно мокрых губ, и сейчас это слово выскочило как-то случайно, неосознанно, само собой. – А если бы тебе с ней довелось одной зубной щеткой воспользоваться? Ты бы тоже ожидал каких-то чувств? А Вадька – сволочь. Смалодушничал я вчера… Трус несчастный».
По направлению к Москве шоссе было свободно, лишь изредка кто-то обгонял спокойно едущего Эдю и быстро пропадал впереди, скрывшись за очередным пригорком. Вскоре перестали попадаться и встречные машины. «Странно…» – в который уже раз за сегодня подумалось Эде.
Машины впереди показались, когда он уже подъезжал к Люберцам. «Пробка», – досадливо поморщившись, сообразил он. Эдя пристроился в хвост к веренице машин и выглянул в окно. Метрах в двадцати группа мужчин, стоя прямо посередине дороги, оживленно беседовала, то и дело указывая руками куда-то в сторону Москвы. Вдруг откуда-то спереди, громко урча двигателями, в воздух взмыли один за другим с небольшими интервалом два вертолета. На их белых бортах отчетливо были видны толстые красные кресты.
Не зная, зачем он это делает, Эдя переставил машину на обочину, запер ее и направился к группе беседующих мужчин.
Что такое, что случилось? – поинтересовался он, подойдя поближе.
Авария… Кошмар…
Машин двадцать…
Не задерживаясь возле них, Эдя зашагал вдоль вереницы стоящих в очереди автомобилей. Метров через двести, взойдя на небольшой пригорок, он увидел перед собой последствия произошедшей катастрофы. Больше десятка машин самым причудливым образом были раскиданы по шоссе и рядом с ним. Вокруг них суетились люди в белом и в эмчеэсовской униформе. Мигали огнями «скорые» и оперативные машины.
Эдя ускорил шаг и почти бегом двинулся вперед. Он уткнулся в толпу, теснящуюся вдоль ленты, перегораживающей шоссе.
Что, что здесь произошло? – спрашивал он, тыкаясь в спины, но никто как будто не слышал его.
Он ввинтился в толпу, отчаянно помогая себе локтями, и остановился лишь у красно-белой полосатой ленты, споткнувшись взглядом о страшную картину, открывшуюся ему.
…лоб в лоб с грузовичком, – донеслось до Эди. Он перестал дергаться из стороны в сторону и прислушался, стараясь не пропустить ни одного слова. – Тот стал уходить вправо, вильнул на обочину, перевернулся на бок и в таком виде заскользил по дороге. В него – друг за другом две машины. Удар, видимо, в бак пришелся. Начался пожар. А две встречные пытались уйти от него, так улетели с дороги. Но там вроде ничего… Трупов нету.
