Ознакомительная версия.
— Чтобы не было так долго, давай и вправду скатаемся на метро Сталинград. Но ты ведь и не торопишься?
— Нет. Теперь — нет.
Спасибо тебе, Карлуша!.. Ты самый лучший папа на свете. И ты прислал замечательного парня: тоже — самого лучшего на свете. Но даже если его прислал не ты — все равно спасибо. Разве можно желать большего? Только одного — чтобы парижскую станцию метро «Сталинград» вдруг не переименовали. И чтобы хоть где-нибудь в городе шла киношка с Бельмондо.
* * *
…Они были иностранцами.
Тэ.Тэ. сама была иностранкой в этой стране, но и они — тоже.
Серые длинные фартуки, черные рубашки, обязательный бордовый галстук как деталь униформы — официанты здесь безукоризненные и очень старательные. Не то, что в Париже и еще некоторых местах на побережье, и особенно в Довиле. Там официанты — ленивые и к тому же ловчилы. Так и норовят обсчитать, урвать побольше чаевых. А эти — старательные. Наверное, потому, что иностранцы. Скорее всего — поляки. Или чехи. Когда они говорят между собой, кажется — еще одно маленькое усилие, и ты все поймешь. Но нет, ни черта не ясно. Этимология названия заведения тоже не совсем ясна — «Liola», что это за «Liola» такое?
Что-то итальянское.
Официантов трое — парень и две девушки. Коротко стриженая брюнетка особенно мила и предупредительна, у рыжей к тем же достоинствам добавлено еще одно: она обладает потешной физиономией героини итальянских кинокомедий. Тех самых скабрезных кинокомедий, которые обычно идут по федеральным каналам после трех ночи. В интерьере довольно эксцентричного бара «Liola» итальянское кино тоже присутствует. Но представлено совсем другими героями: фотография Софи Лорен, фотография Моники Витти, фотография Марчелло Мастроянни. И еще — пышногрудой, несколько вульгарной, но запоминающейся блондинки — интересно, итальянская она актриса и актриса ли вообще?..
Будь здесь Лева — он все бы быстренько объяснил.
Еще и посмеялся бы над ее киношной необразованностью, позор тем, кто не знает о существовании Моники Витти. Им не повезет в жизни, вот увидишь.
Тэ.Тэ. прекрасно осведомлена о ее существовании, но особого счастья это не принесло.
Леве непременно понравилось бы в «Liola», он был бы очарован. Еще и из-за снимков — они необычные. Не совсем обычные.
Черно-белые. Не постановочные — случайные, лишенные блеска, лишенные глянца. И блондинка, и Моника, и Софи, и даже Марчелло кажутся застигнутыми врасплох. Не то, чтобы они были в ярости, нет. Они просто смущены (на фотографиях это особенно заметно). Тайна спущенной петли на чулке Моники раскрыта. Тайна потекшей туши на ресницах Софи раскрыта. Тайна жирного пятна на платье блондинки раскрыта. Тайна расстегнутой молнии на брюках Марчелло раскрыта.
Тэ.Тэ. не сочувствует никому из четверых, хотя и считает их товарищами по несчастью. Они играют в одной лиге, пусть и в разных командах. При этом национальность, страна пребывания и масштаб личности не имеют никакого значения. Даже время ничего не значит. И количество упоминаний в прессе (достаточно того, что они просто есть).
У нее тоже имеется несколько фотографий — лишенных блеска, лишенных глянца. На снимках она не выглядит смущенной. Она в ярости. Тайна ее недолгих (скорее — эпизодических) взаимоотношений с кокаином и весьма продолжительных — с вискарем оказалась раскрытой, как тут не прийти в неистовство? Сколько отвратных журналистских рож она успела расквасить? Пять, десять? Художественное преувеличение. Только одной мрази она заехала по физиономии, — когда мразь поимела наглость спросить ее о Леве. Зато фотоаппаратов разбито немерено, счет идет на десятки.
— К тебе нужно приближаться исключительно с «мыльницей», — обычно говорила Соня. — Потому что если мы будем оплачивать по судебным искам все «Кэноны», «Никоны» и прочие приблуды, то просто вылетим в трубу Ни один твой гонорар не покроет издержек.
— Покроет, — обычно отвечала Тэ.Тэ. — Если ты не будешь так беззастенчиво красть мои бабки.
Не было случая, чтобы Соня обиделась. Скалит фарфоровые зубы и (омерзительнейший из всех существующих в мире жестов) щиплет Тэ.Тэ. за сосок:
— Ну что ты, детка! Все, что мне необходимо было украсть, я украла до тебя.
Не было случая, чтобы Тэ.Тэ. среагировала на омерзительнейший жест вовремя. Остается только скрежетать не-фарфоровыми, а своими собственными зубами и злобно вопрошать:
— Какого черта ты это делаешь, Соня?
— Проверяю, в рабочем ли ты состоянии, детка. Если сосок опустится или, чур-чур, не будет возбужденным и возбуждающим — тебе придется уходить из шоу-бизнеса.
Будь ее воля — Тэ.Тэ. уничтожила весь шоу-бизнес к чертовой матери, но нельзя рубить сук, на котором сидишь. Приходится ограничиваться фото- и видеокамерами. Хорошо бы уничтожить и их — все до единой. И тогда те, кто играет с ней в одной лиге, вздохнули бы с облегчением. Не подавляющее большинство, конечно. Лишь некоторые — набегавшиеся и напрыгавшиеся до одури и жаждущие уйти с поля навсегда. Заняться чем-нибудь другим: путешествиями, черной магией, воспитанием детей, выращиванием кабачков и бархатцев, разведением скота; а еще можно поплавать с аквалангом у Большого кораллового рифа, поматадорствовать, постоять в пикете в защиту исчезающих видов животных, посвятить себя изучению Каббалы или нотной грамоты. А еще можно время от времени жертвовать бабки в благотворительные фонды на условиях полной анонимности.
Все это — иллюзия.
Минутная слабость.
Никто не уходит с полей Славы по собственной воле, никто.
Даже мертвые путаются под ногами: и шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на чьи-то основательно подзабытые части тела. Это раздражает, но и вселяет надежду одновременно: ты тоже никуда не денешься с поля.
И мертвый.
Есть и другие преимущества: с мертвых тел легко снять тускло блестящие причинно-следственные цепочки и браслеты успеха и примерить их на себя. Синтетические наркотики, нимфомания, алкоголизм, склонность к суициду, склонность к агрессии, склонность к превышению скорости на главных и второстепенных дорогах, склонность к членовредительству; шизофрения в ее романтическом, не опасном для окружающих варианте — легкая, как утренний бриз. «Изюминка» — вот как это называется. Если следовать подобной логике, недолго договориться до того, что любой психопат или маньяк — всего лишь человек с изюминкой.
Шизофрения. Шизо-френия. Шшш…
Наконец-то она произнесла это слово, хотя бы и приложив палец к губам.
Семеро из десяти знакомых тоже считают ее психопаткой. Среди журналистов этот процент еще выше: десять из десяти, бесславная гибель нескольких фото- и видеокамер давно обросла мифами, полными леденящих душу подробностей (ни одна из них не соответствовала реальному положению вещей). Но мифы для того и создаются, чтобы понадежней упрятать в них истину. Скрыть от посторонних глаз. Объявить несуществующей. Пиар-компании, на которые она когда-то бездумно соглашалась, способствовали возникновению еще нескольких мифов: о происхождении ее короткой стрижки, о корнях ее ненависти к морским раковинам и марокканским апельсинам; о корнях ее любви к соул-певице Дженис Джоплин.
Остается придумать еще один, наиболее увлекательный и достоверный миф. Тот, который позволит ей исчезнуть навсегда. И при этом навсегда остаться. «Исчезнуть навсегда» сопутствует успеху. «Навсегда остаться» — славе.
«Меня не интересует успех. Меня интересует слава», — сказала она в одном из главных своих интервью одному из самых влиятельных журналов. Конечно же — мужскому. Конечно же — без «девушек месяца» на предпоследней странице, но с весьма достойной, хотя и адаптированной к массовому сознанию аналитикой.
— Знаешь, сколько мне стоило заполучить этот журнал? — заметила тогда Соня.
— Нисколько. Главный редактор — твой любовник.
— Это ничего не меняет. Он, как и я, не смешивает работу и постель. Платить пришлось по утвержденной таксе.
— И он не сделал тебе скидку как любовнице?
— Представь себе, нет. Но и ему я никогда не делала скидок. Так что обижаться не на что.
«Меня не интересует успех. Меня интересует слава» было вынесено на обложку номера вместе с ее фотографией. Отменного качества: фотограф, апатичный суперпрофессионал, не лез к ней в душу, как остальные, и не пытался отыскать грязные трусы в куче ее белья.
Хорошее лицо, сказал он.
С таким хорошим лицом вы не удержитесь наверху, сказал он.
Тогда придется его выбросить и подыскать новое, сказала она.
У большинства это получается без всякой предварительной подготовки, сказал он.
Сравнение с большинством оскорбило Тэ.Тэ. невероятно. Уж лучше бы он занялся поисками грязных трусов.
Ознакомительная версия.
