— Как тебе может эта мерзость нравиться? — удивлялся я.
— А еще рок дешевкой ругаешь! — укорял я его.
— Напротив, — не соглашался он, — странно, как тебе такая музыка не нравится. Ведь ты же патриот, ты должен это любить: это ваша русская народная музыка, — отвечал Оганян. — Другого вы не сочинили.
— В XVII, конечно, веке, может и были какие-нибудь «гой-еси», но в последние сто лет — извини, только такое.
И мне нечего было ему возразить. Не на Прокофьева же с Шостаковичем, не на «Зоопарк» же с «Центром» мне было указывать!
Шуфутинский и прочая «мурка» — такова, действительно, наша русская народная музыка, которую русский народ единственную добровольно любит, причем даже подпольно, когда она была запрещена.
Такова горькая правда — 18 апреля 1997, 11: 24.
Смешно сказать, но в последние лет так десять фамилия известного физика Эйнштейна активно склоняется в определенных кругах города Тюмени, являясь одной из самых злободневных, и при этом одной из самых ненавистных, фамилий мира.
Вот почему: ибо она есть самый наглядный пример всевластия мирового сионизма!
Ибо всевластие его таково, что силой своей власти он заставил весь остальной мир признавать Эйнштейна великим физиком, да так, что теперь никто и пикнуть против не смеет.
— А на самом деле, — пишет литературовед Кожинов в журнале «Молодая Гвардия», — не физика это, а говно. Ибо стоит поглядеть на эти формулы, все сразу становится ясно: е равно эм сэ квадрат.
Тут все и понимаешь: е — евреи, м — масоны, с — сионизм. Ну, а таинственный квадрат, — это уж, наверное, нечто настолько ужасное, чему и наименования нет в русском языке.
Так-то, соотечественники. Будьте бдительны!
Замечательный поэт.
Лично я правда, сейчас не имею в голове каких-либо о нем и его творчестве никаких особо увлекательных соображений, но можно просто напечатать какие-нибудь любимые отрывки.
Например:
О тьма тьма тьма. Все они уходят во тьму
Меценаты, сановники, чиновники
И еще кто-то там, и еще футболисты
И гаснут Солнце, Луна, и Готский Альманах
И Биржевая Газета, и Справочник Директоров
И мы вместе с ними уходим на молчаливые похороны
Но — никого не хороним.
Ибо — некого хоронить.
— Тише, — сказал я душе, — жди без веры,
Ибо ты не созрела для веры,
Жди без надежды,
Ибо ты надеешься не на то, на что следует,
Жди без любви,
Ибо любишь ты тем более не то, что следует,
И тьма станет светом,
И ожидание обернется ритмом.
Не знаю, каково оно на вкус нынешних московских модных парней, но темных тюменских юношей начала 1980-х это приводило в сомнамбулический трепет, и, например, выдающийся тюменский культурист Е.Федотов в конце концов просто похитил тоненькую книжку Элиота из университетской библиотеки, чтобы с ней больше не расставаться, заплатив за это штраф в размере чуть ли не стипендии.
Американский научный фантаст, один из вождей имевшейся в 1960-е «новой волны» в научной фантастике (Дик, Баллард, и проч.), которые, собственно, ее рассматривали как разновидность авангардистской литературы, и оказали крайне большое — хотя и опосредованное — влияние на очень многое чего во-первых, в поп-культуре, во-вторых же — собственно, и породив так называемый «постмодернизм».
В чем, конечно, сраные козелы типа сами знаете кого, хрен когда, конечно, признаются.
(Тюмень и тюменщики)
Ебаное шоссе,
ебаный лязг и гром,
ебаное все совсем,
точно ебаный аэродром, —
— таковым является то, что видит перед собой Хаулин Вулф, стоя в городе Тюмени посреди улицы Энергетиков, пытаясь ее перейти. Это нелегко. Двенадцать полос движения мчат автомобили всех размеров и степени грохота, вызывая бессильную ярость. Но Хаулин Вулф, американский честный частный сыщик, все же переходит ее. Жерло станции метро приемлет его тело в свое лоно; подземный снаряд начинает мчать его под землей — впрочем, кое-где и над землей, на эстакадах, высящихся на опорах — с нечеловеческой скоростью. На станции «Третий микрорайон» он переходит на Зареченскую линию, которая приносит его на станцию Осипенко.
Зеркальный небоскреб черного стекла, принадлежащий газете «Тюменские ведомости», возносится там. Хрустальной прозрачности лифт с космическим звуком «хлюп» возносит его в мгновение ока на страшную высоту 144 этажа, где кабинет главного редактора.
— О, зэ когоу айм э видинг оф! — радостно восклицает прославленный суперредактор прославленной супергазеты. — Чтоу ту зэ новенькоуэшенс хэв ю сообщайтинг фор зе нашинг газетейшинг?
Тут его перебивает звонок.
— Что? — кричит он в трубку, — Растр не тот? Не смейте больше никогда употреблять этого слова! Это политически некорректно! Оно же рифмуется с пидарастр — а это оскорбительно для сексуальных меньшинств!
На самом деле. конечно, ничего подобного ни на улице Энергетиков, ни вообще еще на какой либо улице в радиусе 6 000 км, конечно, не наблюдается.
Такое наблюдается в серии рассказов известного тюменского автора Мирослава Немирова который придумал серию рассказов о приключениях американского частного сыщика Хаулина Вулфа, которому пришла в голову блажь открыть детективное агентство в России, и притом конкретно — в Тюмени.
Что же до реальной улицы Энергетиков, которая имеется в реальном городе Тюмени, то вот что о ней сообщает Ю.Крылов:
1: сия улица является, по определению Крылова, «достойной».
Главное ее достоинство, утверждает Крылов, состоит в том, что она является крайним пределом такой выдающейся части Тюмени, как КПД.
Улица Энергетиков является, согласно Крылову, последней улицей на которую ступала нога человека, и о которой имеются более-менее точные сведения. О том, что лежит за Энергетиков вниз, в сторону реки Туры неизвестно точно никому. а смутные слухи об обитающих там плешивых людях, у которых три ноги, и которые живут охотой на птицу Рух — представляются малодостоверными.
2: внешний облик, в описании Ю.Крылова, таков: складывается впечатление, пишет он, что она — как, впрочем и вся остальная Тюмень — строилась архитекторами, которые места для своих сооружений изыскивали, тыкая пальцем в карту, зажмурив глаза: места много, строй не хочу. Поэтому дома в Тюмени, утверждает Крылов, то сбиваются в кучу, наползая друг на друга, то вдруг — ба-бах! — такой простор, что просто красота, — восхищается Ю.Крылов.
Так начинала строиться Тюмень в 1960 годы. ну, а последующие поколения архитекторов, видимо, работали по принципу свободного места: куда можно еще воткнуть свое пятиэтажное детище, туда и втыкали.
(Одно из следствий этого — крайне своеобразный характер нумерации домов на многих тюменских улицах: так здесь никого не удивляет. если улица начинается домом номер 7. за ним идет номер 125, далее — 124, потом — 124-б, а следующий — 3.)
Вторая важнейшая особенность улицы Энергетиков, как утверждает Крылов. есть то, что все здешние жители обуты в резиновые сапоги. Это происходит потому, что она принадлежит к числу тех улиц Тюмени, которые уже и позабыли, какова бывает жизнь, если тебя не копают. А поскольку почва Тюмени имеет чрезвычайно липкий характер, то —
3: достопримечательности.
1) Главной достопримечательностью, согласно все тому же Крылову, является огромная девятиэтажка, стоящая на ней. Примечательность ее складывается из во-первых, того, что она очень велика. Окруженная бескрайним морем пятиэтажек, которое являет из себя окружающая местность, тянущаяся на кварталы, и кварталы, и даже квадратные километры, она высится среди них, как пирамида Хеопса среди хижин феллахов. Сооружена она, вероятно, в конце 1970-х годов.
Во-вторых, она примечательна тем, что в 1981 году в ней проживал лично Ю.Крылов: приехав в город Тюмень аж из армянского города Кировакана, он в ней как раз и поселился. Ибо здесь жила его родная тетка, сестра матери. Впрочем, прожил он здесь недолго: не затем он ехал с одного края света на другой, чтобы жить там под опекой немолодой родственницы. И уже с весны 1982 Крылов отселяется оттуда, предпочтя голодную., зато вольную жизнь по общагам, флэтам и т. п.
Третья примечательность описываемой девятиэтажки — в ней с 1986 года и по сей день проживает такой небезынтересный персонаж тюменской жизни. каким является Мошнин В..
Наконец, в четвертых, Крылов сообщает следующее: эта самая девятиэтажка, являясь находящейся на улице Энергетиков, стоит на ней так, что прямо в упор в нее упирается улица Парфенова, сей главный, по определению Крылова, проспект КПД. Но среди местных жителей, утверждает Крылов, распространено убеждение, что если пройти какое-то время внутрь неизвестной местности за этой девитиэтажкой, то там можно обнаружить улицу Парфенова, возродившуюся точно феникс, и несущую свои номера домов аж до самой реки Туры; но это утверждение относится к числу непроверенных, и от высказывания какого-либо суждения относительно его истинности лучше отказаться.
