Это божество, которому, как всякому нормальному божеству, придумано много разных имен — «держава», «Родина», «Святая Русь» и пр., как дракон из сказки каждый год требует в жертву молодых мальчиков. Жрецы танцуют свой шаманский танец, рассказывают, какое это счастье — быть скормленным этому ненасытному истукану, и, потрясая золотыми швейцарскими часами, облачившись в дорогие итальянские костюмы, рассказывают нам про то, что обжора-божок велел подчинить все им — его жрецам. Так нам будет лучше. Мы сами не понимаем своего счастья. Да и где нам, убогим, понять божественный промысел. Это понимание есть только у них — сверхчеловеков-жрецов-комиссаров. И строят они свою вертикаль власти. Как Вавилонскую башню. Чтобы, как уже сто раз было в истории человечества, погибнуть под ее обломками. И нас всех похоронить вместе с собой. И то — как же нам жить, если они умрут? Не зачем. К чему слепые без поводырей?
Никак я не могу найти ответ на простой, казалось бы, вопрос: зачем государство? Мне говорят: государство — это удобнее, чем анархия. Неочевидность этого утверждения настолько вопиюща, что я захлебываюсь от обилия аргументов. Масса вопросов. Ну вот хотя бы самых простых: удобнее всем или только комиссарам? Люди платят налоги не только деньгами, но и жизнями в обмен на что? На гордость мощью божества-державы? На умиление статью верховного жреца? На радость от комиссарского достатка? А людям-то что от этого?
Ах, иначе нас могут захватить? Ну и что? Одни комиссары сменят других. Может, новые и потолковее будут. Хазарам дань платили. Потом пришли варяги, им начали платить. Потом — татары. И им платили. Потом вроде (как они сами утверждают, никто не проверял) пришли свои. И что? Жизнь стала лучше? Нет! Хуже: отменили Юрьев день, подняли налоги, начали бесконечные войны. Потом перерезали друг друга. Потом оставшиеся опять резали своих же. Потом снова и снова. Чем одна комиссарская палка отличается от другой? Почему я и мой сын должны с улыбкой на устах (не забудьте: это цитата из министра обороны) умирать за власть нынешних комиссаров, которые мне не роднее любых других?
Великий русский философ-анархист Петр Кропоткин писал: «Покуда у нас будет оставаться каста людей, живущих в праздности под тем предлогом, что они нужны для управления нами, — эти праздные люди всегда будут источником нравственной заразы в обществе».
А вот на что я случайно наткнулся на одном из форумов в Интернете. Некий аноним под ником «Guest» на форуме «forum.farit.ru/» написал: «Выкиньте из головы всю педерестично-идиотическую херню, которую вам рассказывали родители и учителя в школе. Родина — на самом деле ментовское понятие. Братаны планету поделили, накрутили проволоки, провели границы, поставили ментов их охранять, менты говорят, что охраняют родину, а на самом деле охраняют братков. Еб…ть в рот все гражданства. Патриотизм — последнее прибежище пидарасов, в общем. Любое государство начинается с банды рэкетиров, почитайте Энгельса, Кропоткина, и вы поймете, о чем я говорю». Вот так вот.
Книга кончилась. Кончилась, потому что так надо. Потому что все когда-нибудь кончается. Кончится и комиссарство. Я верю, когда-нибудь я найду нормальные ответы на свои вопросы. И у нас будет государство не как абстрактный объект для еще более абстрактной «гордости», а как совокупность нанятых народом слуг.
Когда мы в школе и институте проходили историю революционного движения, то наши учителя рассказывали, что во второй половине девятнадцатою века народ еще «не созрел» для революции и революционеры не пользовались народной любовью. Мальчиком, когда рефлексы еще не искажены и восприятие жизни основано на простых и понятных принципах, мне никак было не понять скорбь преподавателя по поводу отсталости народа. Я ведь как рассуждал: если народ не хочет бунтовать, если ему нравится «ярмо деспотизма», «царская охранка» и «власть капиталистов и помещиков» или, во всяком случае, он готов эту власть терпеть, то чего же переживать всем этим барчукам и генеральским дочкам? Что им не сиделось спокойно в их поместьях, университетах и всевозможных швейцариях? Нет, бляди, придуман и террор, начали звать народ к топору и, в конечном итоге, раздрочили-таки людей, и началось…
Вот эта забота о народе против воли самого народа, она ведь никогда добром не кончается. И сколько в этой заботе искреннего прекраснодушия, а сколько желания добиться власти любой ценой? Осуществить смену элит, половить рыбку в мутной воде? В общем, тогда, в детстве, мне революционеры были глубоко неприятны. Мне они казались какими-то нравственными ублюдками. Мне было непонятно: как можно сделать людей счастливыми по рецепту, который им не нравится?
Прошли годы, и со мной случилось так, что я в прошлом 2003 году, поддавшись на уговоры Немцова, занялся политикой. Что же я обнаружил? Народу нравится нынешняя власть. Это не подтасовка и не жульничество. Это, как говорил Остап Бендер, медицинский факт. Мы сделали десятки исследований. Изучили огромное количество социологического материала. Я утверждаю — народу нравится нынешняя власть.
Можно теперь закатывать глаза к небу и причитать, что народ темен. Можно сколько угодно заседать во всевозможных комитетах, партиях и лево-правых коалициях. Однако непреложным фактом является тот факт, что народ глубоко верит в этого бога — «государство». Да — народу от этого бога, как от козла молока. Да — «бог» откровенно смеется над народом, поднимая зарплату только жрецам и стражникам храма, а ему показывая жирную фигу в виде стабилизационного фонда. Ну так это и есть признаки развитого культа. На то она и вера, что иррациональна и не основана на логике, знании и понятии пользы.
Красные комиссары отняли у народа веру в Иисуса Христа. Они, преодолев народное сопротивление, загнали людей в колхозы, в лагеря, в войны, то есть — к светлому счастью. Нынешние жрецы дали народу новый культ. И народ истово начал поклоняться новому «богу». И сейчас он талдычит одно и то же: «великая держава», «нас боялись и уважали», «была бы страна родная, и нету других забот»…
Приходила ко мне так называемая «демократическая общественность». Ну что — постоянный скулеж о необходимости борьбы, сопротивления прорвавшейся к власти «хунте», «питерским браткам-чекистам», ничего конструктивного. А я вдруг подумал: а ведь они говорят как ненавидимые ими большевики! Действительно: надо отобрать у народа его новую религию, развернуть революционную агитацию, начать акции гражданского неповиновения и т. д. Причем конкретно у них все более-менее. Как у тех барчуков и генеральских дочек. Все за народ радеют. А окажись они у власти, будут такими же жрецами, как и все предыдущие. Как писал все тот же Кропоткин: «Власть портит даже самых лучших людей. Поэтому мы против любой власти…»
Против любой власти… Вот что написано в Новом Завете: «…нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Послание к Колоссянам святого апостола Павла, 3, 11).
И, наконец, об этом «божке», о его культе и его жрецах. Они (жрецы) в последнее время мнят себя христианами. Напомним же им первую заповедь: «Я — Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицом моим!» (Ветхий завет. Исход, 20, 2—3).
Святость государства — есть грех язычества. И ничего больше. Государство не обладает никакой специальной силой. Это всего лишь придумали люди. Для удобства. А если неудобно — то его нужно отменить.
Ну вот теперь, кажется, все.
ПРИЛОЖЕНИЕ к дискуссии об интервью Альфреда Коха WMNB. «КоммерсантЪ-DaiIy», от 11 ноября 1998
Альфред Кох: настала пора объясниться
Ровно год назад, 14 ноября 1997 года, когда набрал силу скандал вокруг книги «История приватизации в России», мы позвонили одному из авторов книги, Альфреду Коху, и попросили прокомментировать ситуацию. Кох ответил: «Считайте, что вы до меня не дозвонились. Никаких комментариев не будет». В течение года скандал понемногу затихал, но с новой силой разгорелся после интервью Коха русской радиостанции WMNB в США. На этот раз АЛЬФРЕД КОХ сам обратился в редакцию «Ъ» и попросил дать ему возможность высказаться.
Давайте объяснимся. Вот перед мной лежит статья «Прощай, умытая Россия» («Новая газета», № 43), где меня обвиняют во всех смертных грехах.
Разберем поподробнее, что я сказал.
По поводу названия книги «Распродажа советской империи». Название книге дал мой издатель, в соответствии с договором это было его право. Он считает, что так она лучше будет продаваться.
По поводу ваучеров. Я не утверждал, что ваучеры придумал Хасбулатов. Как никогда, впрочем, не утверждал, что ваучеры придумал Чубайс. Я только утверждал (да и сейчас утверждаю), что ваучерная схема была использована под давлением Верховного Совета.
