— Это верно, давай его сюда. Ладно, мы пошли, принесешь его в погреб!
Жюльен откинул дверцу. Хозяин спустился первым. Он выглядел очень смешно в белой куртке, надетой поверх широких клетчатых штанов.
В погребе Жюльен начал взвешивать муку для рогаликов. Хозяин смотрел на него.
— А ты ничего не перепутаешь? — с беспокойством спросил он.
— Все будет в порядке, господин Петьо.
— Дрожжи не забыл?
— Нет.
— А соль?
— Нет.
— Ты хорошо все прикинул? Теста нам хватит?
— Да.
Жюльен принялся месить.
— Не торопись, — всполошился хозяин. — Надо как следует размять его.
— Но времени у меня в обрез, — возразил мальчик. — Ведь нужно еще печь разжигать.
— Черт побери! — крикнул хозяин, завязывая тесемки фартука. — Правда, о печи-то я совсем позабыл.
Он немного помешкал. Госпожа Петьо стояла рядом с ним. Следя за работой Жюльена, она довольно потирала руки. Мальчик впервые видел хозяйку в погребе.
— Ладно, нечего тут время проводить, — решительно сказал хозяин. — Вдвоем тесто месить не будешь. Пойду-ка займусь печью.
— Надо сперва наколоть дров и натаскать угля, — заметил Жюльен.
Господин Петьо беспомощно развел руками и пробормотал:
— Ничего не попишешь, как-нибудь управлюсь.
— Боже мой, боже мой, — простонала хозяйка, — а все эта война!..
Хозяин уже подошел к двери.
— Может, я тебе помогу? — спросила она.
— Ты что, на собственной спине ящики с углем таскать будешь? — крикнул он не оборачиваясь.
Госпожа Петьо еще долго стояла возле Жюльена. Время от времени она принималась жаловаться, проклинала войну, которая все вверх дном перевернула.
— Как вы все это ловко делаете, голубчик Жюльен. Нет, вам все же повезло, вас учил такой замечательный мастер, как Андре. Бедный Андре, где-то он теперь? А Виктор? Помните нашего славного Виктора? Как он всех смешил! И вот теперь его, быть может, убьют эти гадкие боши. Подумать только!.. Но, главное, ничего не забудьте. Дела и так теперь идут неважно. Сейчас с покупателями шутки плохи. А как господин Петьо расстраивался перед вашим приходом! Сами понимаете, он-то, конечно, умеет все делать, но ведь одному никак не управиться. Ну, и потом, уж сколько лет он этим не занимается, тесто месили мастер и помощник… Ох уж эта война, милый Жюльен! Сколько она бед приносит! Может, бедняжка Виктор уже убит или ранен, а мы даже ничего не знаем… И мастер. Наш славный Андре… Жена его все плачет, убивается… Только будьте внимательны, голубчик. У бедного господина Петьо и без того забот хватает…
Когда Жюльен поднялся в цех, печь уже горела, и хозяин таскал уголь. На лбу у него выступили крупные капли пота, на почерневшем от золы и угольной пыли лице пот оставил продолговатые светлые полоски, сливавшиеся с морщинами. Его цыплячья грудь бурно вздымалась.
— Вот дьявольщина! — проворчал он. — Без привычки по этим лестницам не очень-то побегаешь.
— Я вас сменю, — сказал мальчик.
— Ты уже покончил с тестом?
— Да, господин Петьо.
— Ничего не забыл?
— Нет, все сделано, как надо.
Хозяин выпустил из рук ящик, откуда только что высыпал уголь.
— Ладно, если хочешь помочь мне, я малость передохну — буду насыпать тебе уголь в ящик, — сказал он.
Они спустились во двор, и хозяин взялся за лопату. Жюльен смотрел на него. Он ни о чем определенном не думал, но в душе его возникало что-то похожее на радость, на смутную надежду.
Покончив с углем, они некоторое время оставались в цехе. Прислонившись к мраморному разделочному столу, оба молчали. Время от времени хозяин что-то бормотал, утирая пот со лба. Потом он заговорил:
— Я все думаю: как мы завтра утром управимся? Понятно, я приду в цех вместе с вами, но чтобы все успеть — приготовить слоеное тесто, испечь и…
Он не договорил. Посмотрел на разделочный стол, потом на печь.
— Придется начать немного раньше, — сказал Жюльен. — Если хотите, я буду лепить рогалики и бриоши, вы — укладывать их на противни, а Кристиан — ставить в сушильный шкаф. Следить, чтобы ничего не подгорело, придется вам. Так что если встанем на час раньше, то управимся.
Хозяин молча глядел на него, покачивая головой. В цех вошла его жена.
— Думаете, дело пойдет? — спросила сна.
— Должно пойти, — ответил господин Петьо.
— Можно, пожалуй, что-нибудь упростить…
— Да уж придется. Потому что найти сейчас рабочих — дело нелегкое.
— Первого октября придет новый ученик, — сказала она.
Хозяин только развел руками.
— Чем он нам поможет?
Они вышли во двор.
— Скоро сядем за стол, — сказала госпожа Петьо.
— Я б хотел до этого взглянуть на тесто, — заметил хозяин.
Все трое спустились в погреб. Тесто для бриошей было в большой миске, покрытой тряпкой. Господин Петьо приподнял край материи и опустил палец в желтое тесто, припудренное мукой. Он проделал то же и с тестом для рогаликов — оно лежало на доске под чистым мешком.
— Понемногу поднимается, — объявил он.
Взглянув на лицо хозяина, Жюльен вспомнил Виктора. В его ушах прозвучал озорной голос: «А как моя задница — поднимется или нет?.. Ни черта-то он в нашем деле не смыслит, а всюду сует свой нос!..»
Хозяин опустил край мешка. Оглядел погреб и сказал:
— Здесь совсем нет муки.
— Я завтра принесу мешок, — отозвался ученик.
Господин Петьо внимательно посмотрел на него.
— Спустишься вниз с мешком в сто килограммов на спине?
— Конечно! — сказал Жюльен. — Что тут особенного?
— Черт побери! — вырвалось у хозяина. — Хорошо быть молодым.
— Только бы это вам не повредило, — вмешалась хозяйка. — Что мы тогда станем делать?
Она направилась к выходу, а хозяин проворчал:
— Как подумаю об этом негодяе Эдуаре… Я так ему верил, а он вот что выкинул!
Уже ступив на лестницу, хозяйка остановилась и обернулась. Посмотрела на мужа, потом на ученика и проговорила:
— Голубчик Жюльен, какое счастье, что еще есть у нас такие славные ребята, как вы! Какое счастье!
И она начала подниматься по лестнице. Господин Петьо последовал за ней. Когда хозяева достигли площадки, Жюльен погасил свет и взбежал по лестнице, перепрыгивая через четыре ступеньки. Оказавшись во дворе, он глубоко вздохнул. Между краями кровель виднелся прямоугольник неба, оттуда сочился прохладный воздух. Жюльен вымылся под краном во дворе. Ему хотелось петь, он до краев был наполнен ощущением собственной силы.
Несколько дней господин Петьо немного меньше занимался мировыми событиями. Он не выходил теперь из цеха. По утрам жена приносила ему газеты прямо сюда. Если он был в это время занят, то просил ее читать вслух заголовки статей и военные сообщения. Хозяйка прислонялась к косяку двери и читала:
— «В начавшихся военных операциях принимают участие наземные, морские и воздушные силы…»
Хозяин прерывал ее:
— Человеку несведущему это мало что говорит. Но тому, кто знает, что такое война, и умеет читать между строк, понятно: многие парни уже лежат бездыханные на земле.
— «Английский пассажирский пароход «Атениа» торпедирован возле Гебридских островов…»
— Да, это тяжелый удар. Однако неплохо, что англичане почувствуют войну на собственной шкуре. Может, они теперь станут шевелиться быстрее, не так, как в четырнадцатом году.
Хозяйка останавливалась, разворачивала газету и снова начинала читать:
— «Английские самолеты сбрасывают миллионы листовок на территорию Германии. Листовки эти гласят: «Мы не питаем никакой вражды к немецкому народу, мы готовы заключить мир с любым по-настоящему миролюбивым немецким правительством».
— Смотри-ка, с них уже довольно. Меня это не удивляет. Я англичан хорошо знаю… Листовки разбрасывают! Плевать я на это хотел. Они думают, что можно выиграть войну, размахивая бумагой перед физиономиями бошей!
К концу первой недели, убедившись, что дела в цехе идут на лад, хозяин снова начал по нескольку раз в день исчезать. Он добегал до кафе «Коммерс» и через полчаса возвращался со свежими новостями и сплетнями.
Девятого сентября, войдя в цех, он крикнул:
— У меня есть новости об Андре. Мы только что выпили по стаканчику с одним сержантом, он служит вместе с нашим мастером и приехал сюда за обмундированием. Боюсь, ребята, вы больше не увидите своего мастера.
Жюльен и Кристиан переглянулись. Хозяин понизил голос, указал рукой на дверь и прибавил:
— Вы только женщинам не проболтайтесь. Этого делать нельзя, они еще кому-нибудь расскажут, и так до его жены дойдет… И вовсе он не служит поваром в походной кухне, он — гранатометчик в передовых частях… Знаете, для такого человека, как я, который понимает что к чему, это о многом говорит.
