— Не знаю. Вчера он попросил освободить его от должности премьер-министра Сатапура. И сразу уехал в свою бомбейскую квартиру, даже не дождавшись ответа.
— Мирабаи сказала, что, когда проводили погребальный обряд над его матерью, он очень горевал, — сказала Первин. — Видимо, ему нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Обидно будет, однако, если он переберется в Бомбей. Дети его очень любят.
— Возможно, князю Сварупу стыдно за то, что не он застрелил злодея.
— Думаю, да. В статье он едва упомянут, зато расточаются похвалы махарани. — Первин перечитала восторженные слова о том, что в молодости, в Бхоре, княгиня научилась пользоваться огнестрельным оружием, а потом много лет охотилась вместе с мужем. Подняв голову, Первин ухмыльнулась Колину: — Насколько я понимаю, птиц у нее на счету очень много, но она отказывалась убивать тигров и леопардов, поскольку очень их любила. В статье не сказано одного — как она отыскала своих детей.
— Я с ней поговорил, — сказал Колин. — Она заметила вас в лесу, когда вы скакали верхом и увозили ее дочь. Последовала за вами по лесной тропе, чтобы убедиться, что княжне ничего не угрожает. На прогулки в одиночестве она всегда брала с собой винтовку. А что происходит в башне, она поняла слишком поздно. Решила, что, если просто ворвется туда, Адитья может от неожиданности совершить что-то непоправимое. Она слышала, как вы пытаетесь уговорить его не трогать детей, и пришла к выводу, что словами ничего не добьешься. Тогда она решила выждать, когда он поднимется наверх и можно будет как следует прицелиться.
Итак, махарани наделена терпением. Первин подумала, согласен ли с ней в этом Колин, и спросила:
— А как вы оцениваете характер махарани?
Он немного подумал, а потом ответил:
— Полагаю, с вами она более откровенна, но мне она очень по душе. Умна. Проявила выдержку, когда вы и ее дети оказались в опасности. Кроме того, она прекрасно понимает, какие задачи стоят перед государством, и уже внесла ряд предложений по поводу выбора нового премьер-министра. И все это — очень мягким и любезным тоном.
Отличный способ создать у англичан впечатление, что она будет покорной правительницей. Как раз то, что нужно для женщины, которая хочет своей стране прогресса. Первин, улыбнувшись, произнесла:
— Вы просто вынуждаете меня внести одно предложение касательно управления Сатапуром. Ведь агентство обладает в этом вопросе немалой властью, не так ли?
— Насколько мне известно. — Брови Колина сошлись к переносице. — А кто предлагает изменения?
— Их можете предложить вы, — ответила Первин с улыбкой. — В частности, британские власти наделены правом выбрать правителя княжества, если наследник не в состоянии исполнять соответствующие обязанности.
Он кивнул и глянул на нее с подозрением.
— Мне кажется, никто не станет оспаривать тот факт, что было бы целесообразно назначить махарани правителем-регентом Сатапура до момента восшествия махараджи на престол. Если она этого захочет, до тех пор его можно отправить на обучение в колледж. Она считает, что сын ее имеет право взрослеть постепенно, как это было с ее мужем. И вы заметили, насколько она популярна среди подданных? Так что ситуация складывается так, что все только выиграют.
Колин взял долгую паузу.
— Мне очень нравится эта мысль, но эту женщину никто не знает, потому что всю свою замужнюю жизнь она так или иначе соблюдала пурду. Соответственно, в агентстве могут возразить, что назначение регентом женщины может разгневать местное население.
Первин поняла: Колин предполагает, что вопрос этот может возникнуть у него в частном разговоре с начальством, — и решила высказать очевидное опровержение, которое может ему пригодиться:
— Пурду она соблюдала лишь из уважения к желаниям покойной свекрови — но не ее собственного мужа. А если судить по ее недавним поступкам — например, что она проскакала по лесу, спасая сына, и одним выстрелом уложила убийцу, — махарани очень сильная личность. Ее расхваливают по всей Индии — полагаю, это будет на руку и англичанам!
— В том, что касается нынешнего восприятия махарани Мирабаи, я с вами согласен. — Колин явно боялся сказать лишнего. — Но доктор Эндрюс, кажется, упоминал о ее возможном душевном расстройстве.
— Я никакого расстройства не заметила. Видела лишь обоснованные подозрения, что сыну ее грозит опасность,
причем после гибели преступника она об этом упоминать перестала. Она готова вернуться во дворец, как только сделает официальное заявление касательно того, что хотела бы видеть сына учеником достойной школы.
— Она все еще хочет отправить его в Англию? — спросил Колин. — Что ж, теперь некому ее остановить.
— Как я вам уже говорила, мое предложение касательно школы Святого Петра в Панчгани она отвергла. Однако здесь, в Пуне, она услышала много хорошего про школу Сардарсов в Гвалиоре — ее двадцать четыре года назад основал тамошний махараджа. По ее сведениям, там обучаются высокородные индусы, так что она готова дать этой школе шанс.
— Позвольте, я это обдумаю. — Колин устремил взгляд ей за спину, в окно, на шумную улицу и еще дальше, на зеленый горный кряж. Наконец сказал: — Существуют прецеденты, когда женщина управляла индийским княжеством или штатом. Вспомним рани из Джханси или, если говорить о временах недавних, бегум из Бхопала.
— Именно так. Все мы, и индийцы, и британцы, долго жили под правлением королевы Виктории, а в будущем на британском престоле может появиться еще одна монархиня. — Первин очень надеялась, что женщина эта поддержит идею освобождения Индии.
Колин помолчал.
— Я озвучу план назначения махарани регентом. И, разумеется, нужно будет, чтобы я оставался в гостевом доме и продолжал исполнять обязанности политического агента, поддерживающего связи с Сатапуром.
— Безусловно. У вас с ней сложились прекрасные рабочие отношения — и они будут только крепнуть, — посулила Первин.
— Это потому, что, оказавшись между жизнью и смертью, люди лучше понимают друг друга, — улыбнулся ей Колин. — В любом случае я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре с директором. Вы лучше сумеете изложить все преимущества. Вы же юрист.
26. Домой — править
Мирабаи, махарани Сатапура, паланкины давно надоели.
Раз уж ее покойный свекор вынужден был проложить железную дорогу, чтобы вывозить из княжества сельскохозяйственную продукцию, почему не пустить по той же ветке пассажирские поезда? Вот сегодня все и начнется: новый состав, выкрашенный в цвета княжеского дома — алый и золотой, — увозил ее домой в Сатапур. У Родерика Эймса, инженера, которого ей представил деверь, нашлись в Харгапуре полезные знакомые, они все и организовали.
Коронация состоялась в воскресенье две недели назад. Мирабаи вспомнила слово «коронация» и улыбнулась. Дважды она участвовала в этом событии: сперва в коронации Пратапа Рао, потом — Дживы Рао. Джива Рао уцелел, и, хотя к власти он придет только через несколько лет, официальная коронация стала способом заверить жителей Сатапура, что их ждет светлое будущее.
Вот первый дар, о котором она давно молилась: сын ее спасен.
Второй дар небес — исчезновение из дворца двух отравителей, вдовствующей махарани и Адитьи.
А вот третий дар… она будет управлять Сатапуром?
Такого она точно не ждала.
Первин Мистри беседовала с нею день за днем: сперва объясняла суть решения Колхапурского агентства, потом описывала обязанности регента.
При этом поезд на Сатапур — ее собственная восхитительная мысль. Будет регулярное железнодорожное сообщение — и газеты будут привозить в княжество каждый день. Жители смогут уезжать, находить работу в городе, предприниматели — приезжать, строить школы и магазины, про которые столько говорил ее муж. А в первом поезде на Сатапур поедет она сама.
На платформе махарани сидела в изящном бамбуковом кресле, рядом стояла Читра, закрывая госпожу парасолью от солнца. Парасоль была уступкой приличиям: ждать в помещении махарани не пожелала.
