– Ну разумеется, я заплачу!
Я не знаю, что он хочет мне сказать, но чувствую в его голосе какое-то сомнение, колебание. Он что, держит мою собаку у себя в целях получения выкупа?!!
– А аванс дадите?
– Аванс?!!
– Я вам достану собаку, а вы мне потом отдадите все остальное…
– Простите, вы отуда звоните?
– Из Люблина, – отвечает мужик, и мне становится жарко.
– Но собака пропала в Варшаве, на Воле!
– Да я знаю, мне тесть звонил, а тут недалеко как раз такие есть. Только мне нужен аванс, а то они дорогие…
– Мне не нужна такая же собака – мне нужна та собака, которая пропала, вы понимаете?!!
Я отключаюсь.
Хрень какая. Куда катится мир?
Сажусь снова напротив профессора.
– Она пробудет в больнице еще две недели, а вот потом… – профессор печально опускает голову. – Хотя у нас еще будет время обо всем этом поговорить и все решить… а сейчас вообще еще рано.
Чего он хочет-то от меня? И почему его вообще все это так живо интересует? Ведь у нас с ним нет общей матери, разве не так?
С другой стороны, если подумать – то помощь ее друзей может и пригодиться, если будет тяжело. Я один со всем не справлюсь. Марта бы знала, что делать.
А так – он сегодня, пани Юлия завтра… а Клювик, глядишь, послезавтра.
А вот если бы я заболел – кто бы ко мне пришел?!!
– Нам всем судьба твоей матери небезразлична, – подтверждает он мои предположения.
– Я понимаю, – говорю я, на этот раз искренне. – И очень вам благодарен.
– Я вижу, что ты растерян…
Растерян?!
Черт, да по мне будто танк проехал: мать меня обманула, она может из всего этого не выбраться, я могу остаться сиротой, собака у меня пропала, я просрал – сам, единолично! – самые важные и прекрасные отношения в своей жизни, а он мне говорит о растерянности?!! Да меня от растерянности отделяют миллионы морских миль.
– Нет, я вовсе не растерян, – говорю я, потому что нужно называть вещи своими именами.
– Какое счастье, для твоей матери это будет большим облегчением. Она всегда была излишне скрытной, вопреки моим возражениям, в том, что касается этого дела.
Какого дела?
Она что, должна была бежать к сыну и показывать ему сиськи – в ее-то возрасте?
Странный старичок. Столько лет его знаю, всегда он производил впечатление симпатичного и культурного человека, а теперь вдруг лезет прямо в ботинках в наши семейные дела…
Он совершенно другой человек, чем я думал.
– Иеремиаш, я рад, что мы поняли друг друга. Я помню, как ты переживал смерть отца, мы с ним любили друг друга, для меня это тоже была страшная потеря, но я уже тогда понимал, что ты вырастешь хорошим человеком. Пожалуйста, привези с собой завтра собаку…
* * *
Я возвращаюсь домой по оживленным улицам. Варшава сонная, сегодня было очень жарко, не помешал бы дождик. Передо мной автобус номер 175 тащится, словно улитка. А мне даже не хочется предпринимать какие-то усилия, чтобы его обогнать. Мне вообще все равно.
Тем более что во время этой езды я отвечаю на несколько звонков.
Одна дама готова поменяться, потому что ей ее пес надоел…
Другая прочитала объявление и подумала, что, может быть, я бы взял таксу, раз уж моя собака все равно потерялась. Потому что какая-то такса тут как раз бегает…
Я даже не спрашиваю, где она бегает, благодарю и вешаю трубку.
Третий – мужчина, который сообщает мне, что нашел пса, хотя он больше похож на кота, но тоже небольшой.
– Я ищу собаку! – кричу я в телефон.
– Кролика могу вам отдать недорого, и тысячу вам платить не придется, я вам за сто отдам, – уговаривает он меня, видимо, ему тоже очень нужно.
Я бросаю телефон.
– Меня зовут Виолетта Мазурек, мне ваш телефон дала подруга, у которой вы делали такую… ну, знаете, антенну… ну я вам объясню, когда вы приедете, вы можете приехать прямо сейчас?
– Нет, самое раннее – на следующей неделе, – отвечаю я.
– Спасибо, – и женщина отключается.
Они все хотят иметь всё и немедленно, сию минуту. Они, если бы могли, – беременели бы сразу после рождения ребенка.
Целый день ничего, а сейчас, когда я веду машину, – разумеется, вал звонков, информация поступает ко мне каждые пять минут.
– Я по объявлению, – сообщает сильный мужской голос.
– Вы нашли мою собаку?
– У меня есть боксер, отдаю в хорошие руки.
– Я не хочу боксера!
– Он у меня детей кусает, отдам в добрые руки бесплатно!
– Я ищу маленькую собаку! Там же даже фото есть!
– Но такого у меня нет. Жаль, что вы не хотите моего, он отличный пес, если у вас детей нет…
И я отключаюсь.
Ухо у меня раскалилось докрасна, на телефон я смотреть не могу. А он звонит и звонит.
– Приезжайте ко мне, у меня интернет не работает, дети роутер разобрали на винтики.
– Так надо купить новый, я могу на следующей неделе.
– На следующей неделе?!!
– Не раньше, – подтверждаю я, потому что сейчас у меня есть куда более важные дела, чем покупка роутера и поездки по чьим-то домам.
– Да вы издеваетесь! – И короткие гудки.
Выезжая на круг, снова снимаю трубку.
– Я вот прочитала ваше объявление и звоню, – вежливый женский голос информирует меня о цели своего звонка.
Боже, сделай так, чтобы этот сукин сын был у нее.
– Да, слушаю, – я стараюсь, чтобы в моем голосе не слышно было напряжения, а то вознаграждение вырастет до космических размеров.
– А как я могу быть уверена, что это именно ваша собака? – понижает голос женщина.
– Извините?
– Но ведь это же может быть вовсе и не ваша собака!
Я ищу место, где можно остановиться, потому что похоже на то, что уродец действительно объявился.
– Пани, ну сами подумайте, стал бы я писать и развешивать объявления, если бы это был какой-то чужой пес? Это моя собака…
Пусть это будет он. Я должен показать его матери. Тогда все будет хорошо.
– Ну, я не знаю… А вдруг вы извращенец…
Я не верю собственным ушам.
– Ну почему же я должен быть извращенцем? – спрашиваю я очень спокойно.
– А потому что никогда не знаешь, с кем тебя сводит случай.
– Ну давайте так: если собака реагирует на имя Ге… – говорю я в уже мертвую трубку – женщина отключилась.
Открываю «последние номера», звоню сам.
– Я прошу прощения, связь, видимо, прервалась.
– Вы по какому вопросу? – голос тот же самый. Да что происходит?!! Я же хочу вернуть себе эту дурацкую имитацию собаки – и все!
– Мы с вами разговаривали минуту назад.
– А откуда вы знаете мой номер?
– Вы мне только что звонили по поводу объявления – собака пропала…
– Ничего у меня не пропало, не звоните мне! – кричит она.
Я вешаю трубку.
Пока я еду домой, приглушенный мужской голос информирует меня, что у него талант сыщика и что он видел очень похожего пса на углу Маршалковской и Гжибовской, а в последнее время он появлялся у дома номер четыре, но потом исчез. И его могли на фарш пустить, он покажет место, если я заплачу вперед. Правда, собака была белая, но у него есть все основания подозревать, что…
Потом звонит милая женщина, которая предлагает мне за шестьдесят девять девяносто первый месяц… – Дальше я не слушаю и вешаю трубку.
Когда я паркуюсь, звонит Джери и спрашивает, что слышно. Я говорю, что собака пропала, Джери отвечает, чтобы я ему голову не забивал какими-то идиотскими животными, так как у него на работе люди хуже любых животных и он бы дорого дал, чтобы они пропали, и что их никто не стал бы разыскивать.
Я спрашиваю, получил ли он работу в новом сериале, он отвечает, что неизвестно, может быть, во второй серии, и спрашивает, встречался ли я с Маврикием, потому что тот меня искал. Говорю, что виделся, но он мне ничего не предлагал, а только темнил.
Джери в последнее время работает в какой-то корпорации, которая проводит исследования рынка. У него удивительно ответственное задание: установить камеру и снимать людей во время этих исследований. А потом кто-то анализирует их поведение, язык тела и тому подобную чушь. Люди хоть и знают, что их снимают, но очень быстро об этом забывают, но Джери говорит, что его тошнит от того, что там происходит. Так что для него сериал тоже был бы просто избавлением.
Из нашей четверки лучше всех устроился Бартек. Он перестал забивать себе голову кино, открыл галерею искусства – и что-то у него даже получается, хотя времена вроде бы безнадежные. Правда, Аська при этой галерее устроила кафе, так что в итоге они выходят даже в прибыль. Хорошее место, около площади Трех Крестов. У них все Министерство труда столуется. Хорошая и недорогая еда, а галерея служит приятным дополнением. А лучше всего то, что Бартек никогда, вообще никогда, ни при каких обстоятельствах, ни секунды не жаловался. А теперь вот помешался на почве своего будущего отцовства. Надо бы к ним заскочить. Аська три раза звонила, но я из-за этого чертова пса совершенно забыл.
