Ал. Убийца Мэри Куилти.
Сэм. Маньяк.
Хэнк. Душитель.
Клайнман. Какой маньяк? Какой душитель?
Джон. Тот самый, что убил сына Айслера и задушил Дженсена струной от рояля.
Клайнман. Дженсена?.. Здоровенного ночного сторожа?
Хэкер. Его самого. Убийца напал сзади. Осторожно подкрался и накинул на шею струну. Дженсена нашли уже посиневшим. В уголке рта засохла слюна.
Клайнман (озирается вокруг). Да-да… я все понимаю… но мне завтра на работу.
Виктор. Пойдемте, Клайнман. Нам надо схватить убийцу, пока он не нашел очередную жертву.
Клайнман. Нам? Мне с вами?
Хэкер. Да. Полиция, как выяснилось, с этим не справляется.
Клайнман. Значит, надо писать жалобы. Я, как встану, сразу же этим займусь.
Хэкер. Клайнман, полицейские и так делают все, что могут. Но они совершенно сбиты с толку.
Сэм. Все сбиты с толку.
Ал. Неужели вы ничего не слышали?
Джон. Да кто в это поверит?
Клайнман. Поймите, сейчас самая напряженная пора… У нас столько работы… (Его простодушие впечатления не производит.) Даже на обед не ходим, а я ведь люблю поесть. Хэкер подтвердит, что я люблю поесть.
Хэкер. Но этот кошмар начался не вчера… Вы что, не следите за новостями?
Клайнман. Просто не успеваю.
Хэкер. Все в ужасе. По вечерам люди боятся выйти на улицу.
Джон. Да что там на улицу! Сестры Саймон забыли запереть дверь и были убиты дома. Глотку перерезали — от уха до уха.
Клайнман. Мне показалось, вы говорили, что он душитель.
Джон. Клайнман, не будьте наивным.
Клайнман. После всего, что вы рассказали, придется сменить дверной замок.
Хэкер. Ужас! Кто знает, когда он нападет в следующий раз?
Клайнман. А когда все это началось? Странно, что я ничего не слышал.
Хэкер. Сперва был один труп, затем другой, потом еще и еще. Все вокруг в панике, все, кроме вас.
Клайнман. Не волнуйтесь, теперь и я в панике.
Хэкер. Маньяков ловить трудно, ведь они убивают безо всякой причины. Не знаешь, за что зацепиться.
Клайнман. Может, он сначала кого-нибудь ограбил, изнасиловал или, скажем, пощекотал?
Виктор. Нет. Душил — и всё.
Клайнман. И Дженсена тоже… Он же такой сильный.
Сэм. Был сильный, а теперь синий. Лежит с высунутым языком.
Клайнман. Синий… Для сорокалетнего мужчины это не самый подходящий цвет… И что, никаких улик? Волоска там или отпечатков пальцев?
Хэкер. Найден волос.
Клайнман. Так что же? Сегодня большего и не требуется. Положите его под микроскоп. Раз, два, три — и все ясно. Какого он цвета?
Хэкер. Как у вас.
Клайнман. Да что вы на меня уставились! У меня в последнее время волосы не выпадают. Я… Послушайте, не сходите с ума… Главное, не отступать от логики.
Хэкер. Ну-ну.
Клайнман. Иногда жертвы выбираются по какому-нибудь признаку. Скажем, только медсестры или только лысые… или, скажем, лысые медсестры.
Джон. Ну, тогда подскажите нам, что общего между жертвами.
Сэм. Да, что общего между сыном Айслера, Мэри Куилти, Дженсеном, Джемпелом…
Клайнман. Ну, если бы я знал больше об этом деле…
Ал. Если бы он знал больше! Между ними нет ничего общего. Кроме того, что они все были живыми, а теперь все мертвы. В этом они, конечно, похожи.
Хэкер. Он прав. Клайнман, поверьте, опасность грозит любому, в том числе и вам.
Ал. Он, видать, просто хочет себя успокоить.
Джон. Точно.
Сэм. Клайнман, убийства между собой никак не связаны.
Виктор. Это вам не медсестры!
Ал. Он может убить каждого.
Клайнман. Я себя не успокаиваю. Спросить нельзя…
Сэм. Всё, хватит идиотских вопросов. Пора заняться делом.
Виктор. Мы очень волнуемся. Следующей жертвой может оказаться любой из нас.
Клайнман. Послушайте, я в этом ничего не смыслю. Откуда мне знать, как выслеживают людей! Я буду только мешать. Позвольте мне помочь деньгами. Считайте это моим вкладом в общее дело. Давайте я пожертвую несколько долларов…
Сэм (подходит к письменному столу и замечает волос). Что это?
Клайнман. Где?
Сэм. Здесь, в вашей расческе. Это же волос.
Клайнман. Конечно. Я ведь ею расчесываюсь.
Сэм. Тот же цвет, что и у волоса, найденного полицией.
Клайнман. Вы что, с ума посходили?! Он же черный. Вокруг миллионы черных волос. Зачем вы кладете его в конверт? Это обычный волос. Вот (указывает на Джона), смотрите, у него тоже черные волосы.
Джон (хватает Клайнмана). Вы в чем меня обвиняете, Клайнман?
Клайнман. Никто никого не обвиняет! Он мой волос в конверт положил! Отдайте мой волос! (Хватает конверт, но Джон отталкивает Клайнмана.)
Джон. Отстаньте от него!
Сэм. Я выполняю свой долг.
Виктор. Он прав. Полиция обратилась за помощью ко всем жителям.
Хэкер. Да, и теперь у нас есть план.
Клайнман. Какой план?
Ал. Мы ведь можем на вас рассчитывать, правда? Виктор. Конечно, мы рассчитываем на Клайнмана. Ему отведено место в плане.
Клайнман. Место в плане? Мне? Что это за план? Джон. Не беспокойтесь, вам сообщат.
Клайнман. А мой волос обязательно должен быть в конверте?
Сэм. Одевайтесь, мы подождем вас внизу. Только побыстрее, и так столько времени потеряли! Клайнман. Хорошо, но хотя бы два слова про план! Хэкер. Клайнман, ради бога, пошевеливайтесь. Речь идет о жизни людей. Оденьтесь потеплее. На улице холодно.
Клайнман. Хорошо, хорошо… Но все-таки, что это за план? Зная план, я смогу его обдумать.
Они, однако, уходят, и Клайнман начинает нервно и неуклюже одеваться.
Черт, где этот проклятый рожок?.. С ума сойти… разбудить человека среди ночи и наговорить таких ужасов! За что мы платим полиции? Спишь себе мирно в уютной теплой кровати, и вдруг, нате вам, заставляют ловить убийцу-маньяка, который подкрадывается сзади и…
Незаметно для Клайнмана входит со свечой сварливая супруга.
Анна. Клайнман?
Клайнман (оборачивается, до смерти перепуганный). Кто это?
Анна. Что?
Клайнман. Ради бога, никогда больше так ко мне не подкрадывайся!
Анна. Я слышала голоса.
Клайнман. Да, тут ко мне приходили. Оказывается, я должен патрулировать улицы.
Анна. Прямо сейчас?
Клайнман. Да, до утра ждать нельзя. По городу, говорят, разгуливает убийца. Он по ночам работает.
Анна. А, этот маньяк.
Клайнман. Слушай, если ты что-то знала о нем, то почему же ни слова мне не сказала?
Анна. Потому что каждый раз, как я о нем заговариваю, ты отказываешься слушать.
Клайнман. Кто? Я?
Анна. Ты всегда или работаешь, или еще чем-нибудь занимаешься.
Клайнман. Но я не виноват, что сейчас работы по горло, самая горячая пора.
Анна. Я говорила тебе про нераскрытое убийство, про два нераскрытых убийства, про шесть, но ты всегда отмахивался: «Потом, потом».
Клайнман. Да потому что ты вечно лезешь не вовремя.
Анна. Неужели?
Клайнман. Возьмем мой день рождения. У меня прекрасное настроение, я разворачиваю подарки. Вдруг появляешься ты — с вытянутым лицом — и говоришь: «Читал газету? Про девушку, которой горло перерезали?» Другое время ты не могла выбрать? У человека в кои веки маленькая радость, а тут ты со своим загробным голосом.
Анна. А ты только приятное и слушаешь, остальное — всегда не вовремя.
Клайнман. Ладно, хватит. Где мой галстук?
Анна. Зачем тебе галстук? Ты же собрался охотиться на маньяка.
Клайнман. Ну и что?
Анна. А одеваешься как на королевскую охоту.
Клайнман. Откуда я знаю, кого встречу! Вдруг мой начальник тоже там.
Анна. Не сомневаюсь, что он одет очень просто.
Клайнман. Надо же… привлечь меня к поискам убийцы. Я же коммивояжер.
Анна. Не позволяй ему заходить за спину.
Клайнман. Хорошо, Анна, так и передам ему: мол, ты велела все время быть на виду.
