Сначала бы я ему сказала, что Австрия у меня будет здесь! — весело топнула ножкой Катя.
— Нет, Катя — серьезно произнес Кирилл, — здесь будет лучше!
— Да… а? — вопросительно протянула она.
— А потом?
Катя подошла к нему и поцеловала его в губы, нежно и тихо добавила.
— А потом, я сказала бы ему, что у меня есть ты!
Вдруг Катя отскочив в сторону и сделав брови домиком, загадочно произнесла -
— А я тебе подарок привезла! Хочешь, покажу?
— Подарок, мне? — Открыл рот Кирилл…
— Он там, у бабушки. Пойдем?
— Пойдем…
Солнце медленно и торжественно садилось за горизонт, заканчивая свой дневной круг.
— Кирюш, знаешь, все это похоже на «Иронию судьбы», смотрел, да?
— Конечно, но какая же это ирония, Кать, — это скорей подарок судьбы…, - улыбнулся Кирилл.
Они незаметно подошли к дому.
— Зайдем? Бабушка будет рада! Катя взяла его за руку двумя руками.
— Кать, поздно уже…
— Ну, зайдем! — повисла она на его руке.
… - Ладно… Тогда посиди здесь на скамеечке, ага? Я быстро! — Застучав каблучками по ступенькам крыльца, Катя скрылась за дверью.
Бабушка вышла на встречу –
— Ну! Нашла Кирилла? — хитро спросила она, — хотя, по тебе видать, что нашла…
— Нет, это он нашел меня! — прозвенела внучка.
— У пруда?
— А ты как догадалась?
… - Как… — вытирала руки бабушка, — подол у тебя еще не высох…
— Да? — засмеялась Катя, роясь в сумке. Отыскав коробку с красками, Катя снова затрещала,
— Бабушка, я схожу еще ненадолго. Мы тут, рядом, будем!
— Не долго, ладно, ты спать не ложись пока, ага? Я побегу — ага?
— Беги, беги, стрекоза! …
ПОДАРОК
Кирилл, смотрел на вечернее небо: уже появились первые звезды, хотя было не темно.
Катя бесшумно появилась из двери, одной рукой держа перед собой коробочку, и закинув другой рукой волосы, сдержанно произнесла:
— Вот. Это тебе…
Он осторожно взял коробочку.
— Катя, самый лучший подарок, который я получил сегодня — это ты сама…, - Кирилл наклонился и поцеловал ее в пересохшие от волнения губы, — спасибо тебе за все!
Она обхватила его руку, и, прижавшись головой к плечу, сказала тихо:
— Сегодня для меня самый счастливый день, который я только помню…
— А я никогда не получал за день сразу столько подарков! — Улыбнулся Кирилл.
Яркая полоса заката постепенно угасала. Ночь спускалась откуда-то сверху, рассыпая под своим необъятным куполом мириады звезд. После дневного зноя невидимая прохлада постепенно расстилалась по земле.
Сидя на скамейке, Катя прижалась к Кириллу и водила пальцем ему по ладони. Ей было тепло и не хотелось шевелиться и говорить. С ним было так хорошо… Она доверилась ему во всем. Она могла положиться на него, она ничего с ним не боялась.
— Так не хочется уходить, мне так хорошо! — вздохнула Катя.
— Завтра будет новый день…
— Да, и все будет по-новому.
Кирилл тихо вошел в дом. Не зажигая свет, в темноте, чтобы не беспокоить мать, сразу пробрался к себе в комнату. Это была и комната и мастерская одновременно. Из мебели здесь были только кровать и стол. Все стены занимали полки, бумага, картины, пустые рамки… В одном углу стоял стеллаж, до самого потолка заставленный баночками и бутылочками разных размеров. В другом углу — огромный цвет в кадке, похожий на клен или калину.
Кадка стояла на красивой резной скамейке, вырезанной вручную. Под самой скамейкой, любил спать большой, рыжий кот. В комнате было прохладно. Окно не закрывалось с весны. Только белая тонкая сетка, натянутая во весь проем, предохраняла от мошкары.
Сев на стул Кирилл сразу же стал разглядывать набор красок подаренных Катей. Он сразу понял, что набор какой-то не обычный. Нестандартная упаковка и размеры, подтверждали это. Когда он открыл крышку, то увидел несколько больших тюбиков основных цветов. Ясно, что краски подбирал профессионал. Такие краски любители не покупают.
— Даже об этом позаботилась, — подумал он, — видимо тетя Варя про меня не мало рассказала…
Сзади приоткрылась дверь. Мама еще не спала.
— Ты уже дома?
— Садись, мама, — пододвинул он свой стул, и, так как другого не было, сел рядом прямо на пол.
— Ну что ты на пол сел? — присаживалась мать
— Мама, мне сегодня везде хорошо… — вздохнул сын.
Мать лукаво скосила глаза в сторону и улыбнулась молча. Свет настольной лампы и распущенные перед сном волосы, оттеняли красоту этой еще молодой женщины, которая свое счастье видела только в счастье сына.
Она обратила внимание на лежавшую на столе коробку:
— Какие необычные
— Это Катин подарок, мама.
— Да? — снова улыбнулась мать.
Она взяла в руки один тюбик:
— Где же она нашла такие?
— Видимо в салоне, эти краски подбирал опытный художник, здесь все необходимое, и синтетики нет…
— А она еще и практичная!
Кириллу вспомнилось, как сегодня он бежал за ней с ромашками, а крикнуть не смог. Не смог и все. Потом она остановилась, а он тихо подошел сзади и, стараясь дышать не так шумно, все пытался определить ее ощущения, то — с чем она вернулась. … Потом она повернула голову и он все прочитал все прочитал в ее глазах. Глаза — полные горечи и надежды… Глаза — полные сомнения и радости!
— Она просто необыкновенная, мама… — глядя в никуда, заворожено произнес он, мне кажется, из нее исходит свет!..
Мать бесшумно поднялась со стула.
— Когда ты был поменьше, я читала тебе Библию вечерами. Помнишь?
— Помню…
— Там есть такие строки: — «… И была жизнь — свет человеков».
— Евангелие от Иоанна… — подняв голову, добавил Кирилл.
— Ты помнишь… — улыбнулась мать и, потрепав его по волосам, с блеском в глазах тихо закрыла за собой дверь.
Катя проснулась, подняла голову и сразу зажмурилась от утреннего слепящего искоса, солнечного света. Вся комната была наполнена светом и свежими ароматами, втекающими из открытого окна. В палисаде жужжала пчела, перелетая от цветка к цветку, на кусте чирикала какая то пестрая, остроносая птица. Подойдя к окну и потянув носом утреннюю свежесть, Катя сомкнула глаза от удовольствия.
Накинув халат, она босиком прошла на кухню, где баба Варя жарила блины к чаю.
— Бабушка, а меня солнце разбудило! Бабушка заваривала чай.
— Просто, оно сегодня решило встать пораньше!
— … Ну, беги, сполосни мордашку и к столу!
Вступая, по мокрой от росы траве, Катя вышла в сад и подошла к большому баку с водой. Дотянувшись одной рукой до воды, быстро умылась. Сдувая с носа каплю воды, снова зажмурилась на солнце:
— А у нас в квартире, солнца утром не видно. И днем не видно тоже. — Подумалось ей. — Сначала наношу воды.… Потом надо отыскать магазин…, потом — строила Катя планы.
— Что же ты Кирилла не пригласишь? — разливая чай, приговаривала, не спеша, бабушка.
— Кирилл вечером придет. Он днем занят. Иллюстрации готовит к книге. А потом он мне обещал реку показать, и еще какие — то места. Я его завтра приглашу, вечером. Ладно!
— Ну хорошо! Пусть завтра — довольно ответила бабушка.
— А я сейчас воды потаскаю в бак, потом…, ну ты покажешь, еще что нужно. Ага?
— Ну хорошо, покажу.
Весь день прошел в мелких хлопотах. Катя побывала в основной части деревни, где находился магазин. Домов было довольно много, даже прослеживались улицы, по которым бегала в основном ребятня. Катю удивило, что деревня «старательно» копировала город, со всеми его проблемами.
Деревьев почти не было. Даже афиша какого- то фильма, была написана на английском языке. В магазине продавались импортные яблоки и молоко в пакетах. Было смешно и печально одновременно.
Основная часть деревни находилась ниже того места, где жила бабушка. Перейдя узкий деревянный мостик, через быструю неширокую речушку, Катя с бабушкой стали подниматься вверх на холмы, где на единственной улице стояли несколько домиков в два ряда. Это был как маленький Гоголевский хуторок, укрытый кронами редких, но огромных берез. В садах каждого домика, виднелось много старых яблонь, рябин, вишен. Почти у каждого домика стоял палисад. Его растительность затеняла окна от полуденного солнца, наполняла пьянящими ароматами пахучих цветов. Сюда собирались осы и пчелы, а под цветастыми кустарниками лениво бродили куры. Здесь было уютно и тихо. Меж редких домов густым ковром росла трава, притоптанная едва заметными тропинками.
Неподалеку, через ручеек, было заметно некое подобие садов, видимо здесь раньше была еще улица, но от строений не осталось и следа, а меж старых яблонь успели подрасти редкие сосенки и рябинки.
Сразу за этим позабытым местом начинался отлогий спуск, поросший клевером и одуванчиками, у подножья которого проблескивала все та же река. Петляя между небольших холмов и окруженная каймой плакучих ив, она появлялась и исчезала в самых неожиданных местах.
