Молодой человек замолчал.
– Потому что…? – сказал Филиппо.
– Ну же, дальше! – сказала Сусанна.
Но Гверрандо пристально и с подозрением смотрел на Филиппо. «Может, этот старикашка еврей? – подумал он. – Лицо у него то самое…»
– Ну так почему же? – настаивал Филиппо, сверля рассказчика взглядом, который показался тому полным вызова.
– Вот вы сами и скажите, – ответил Гверрандо.
Филиппо повернулся к Сусанне:
– Скажи ты.
Баттиста чувствовал себя весьма неловко. «Сейчас дойдут до меня», – подумал он. Ему хотелось исчезнуть. И в самом деле, Сусанна посмотрела на него.
– Заканчивайте вы, – предложила она.
– Потому что… – пролепетал Баттиста.
Но ему не хватило смелости продолжить. И тут поднял голову ребенок на поездку.
– Да ну вас в самом деле, – сказал он. – Давайте уж я закончу анекдот. «Потому что, – сказал Абрам, – мой отец на один глаз слепой».
Все обменялись изумленными взглядами.
– Так значит, – сказали они, – никто из нас не еврей.
Автор подозревает, что евреями были все.
Глава IV
Как защититься от нападения – История дона Танкреди, жертвы любви – Почему эта книга могла называться также «Охотники за женщинами» – На сцене появляется дон Танкреди со всеми женщинами в мире
Филиппо хотел спать. Он надел тапочки, покрыл себе ноги клетчатым одеялом, подложил подушку под голову.
– А сейчас, – сказал он, – попрошу меня не беспокоить.
Тут поезд остановился на станции, захлопали двери. Старик ущипнул дорожного ребенка, но тот спал крепко и плакать вовсе не собирался. Выбранившись, Филиппо вскочил с постели, погасил свет и, вытянувшись на полке, сделал вид, что спит беспробудным сном, пока его спутники делают то же самое. Какой-то господин заглянул в купе, увидел синюшные лица спящих, попробовал покашлять, но в конце концов, уступая тому странному уважению, которое – бог весть почему – испытывают к спящим в поезде, к невыгоде всех тех, кто в поезде не спит. Господин уже собрался выйти, когда Филиппо, введенный в заблуждение тишиной, имел неосмотрительность открыть один глаз. Новый пассажир одним кошачьим прыжком оказался с ним рядом, решительно поставил чемоданы на сетку; затем, проговорив «простите», поднял Филиппо и уселся рядом с ним.
Проделав это, он включил свет и с удовлетворением осмотрелся. Все открыли глаза и прекратили бессмысленную комедию. Новый пассажир протянул Филиппо правую руку.
– Позвольте? – сказал он, чтобы представиться.
– Нет.
Новичок не растерялся.
– К счастью, – сказал он, – в этом поезде полно народу.
– Какое уж тут счастье, – пробурчал Филиппо.
– Однажды, – продолжил новичок, – я ехал один. В поезде яблоку негде было упасть; пассажиры подходили, видели, что все места заняты, и быстро удалялись, решив, что надо ехать куда-нибудь в другое место. Только я один вошел и остался стоять в коридоре, говоря самому себе: «Вот увидишь, в момент отправления кто-нибудь сойдет». Но в момент отправления произошло нечто неожиданное: сошли все – и разошлись в разные стороны. Поезд оказался совершенно пустым. Прибежали носильщики, думая, что поезд только что прибыл, но поезд отправился, пустой и легкий, и весь в моем распоряжении.
– Это невероятно! – не сказал никто.
– Что же произошло? – продолжал новенький. – Очень просто: все, кто находился в поезде, пришли проводить одного пассажира; они не были знакомы друг с другом, не знали ничего друг о друге, и всем пришла в голову мысль прийти на вокзал и занять место в поезде ради друга. Но в последний момент этот пассажир решил не ехать, и три или четыре сотни мест, занятых для него, остались пустыми. Потом выяснилось, что этот пассажир, для которого и занимались места, увидев, что в поезде полно людей, решил поехать на другом поезде.
– Сколько хотите за то, чтобы замолчать? – холодно спросил Филиппо.
– Миллион.
– Продолжайте.
– Скучно быть единственным пассажиром, потому что не знаешь, как убить время. Когда в поезде полно народу, на помощь приходит случай. Например, оказываешься рядом с агрессивным и упрямым пассажиром, который хотел бы, не показывая виду, отхватить кусочек вашего места. Тогда начинается глухая борьба, работают локти, а вы оба делаете вид, что спите, – и это задевает и захватывает вас, так что время в пути проходит незаметно.
Говорливый пассажир обратился к Филиппо.
– Сегодня, – сказал он, – я оказался рядом с вами, и вы мне показались человеком учтивым; я надеюсь, вам захочется начать со мной такую незаметную борьбу. Это поможет нам скоротать время в пути. Начинайте вы.
– Сколько хотите за то, чтобы замолчать?
– Полмиллиона.
– Продолжайте.
* * *
– Господа, ваши билеты! – сказал контролер, появляясь в дверях.
– Билет? – ответствовал назойливый пассажир. – Вы хотите посмотреть мой билет? Вы думаете, я езжу без билета? Да за кого вы меня принимаете? Хам!
Он вытащил деньги и приобрел билет, бранясь на недоверие контролера.
Последовала схватка, из которой пассажир вышел побежденным. Когда контролер ушел, он открыл кожаную папку и извлек оттуда небольшой томик.
– Если я и проиграл, – сказал он, – то по вине этой книжонки.
Брошюра называлась: «Как защищаться без оружия».
– Эти книги, – продолжал пассажир, – учат, как дать сдачу, если на вас напали. Но надо бы, чтобы и противник прочитал этот учебник и строго придерживался изложенных в нем правил, согласившись на роль побежденного. А так эта книга бесполезна, поскольку ее может прочесть и противник. Кто из двух дерущихся захочет стать побежденным? Не говоря уже о том, что в действительности очень трудно правильно определить позицию. Я, например, защищался, применяя правила, изложенные на странице 160, рисунок 191; и, к несчастью, проиграл. И не потому, что плохо применил правила, а потому, что я применил правила позиции а). Следовало же применить правила позиции б). Дело в том, что, поскольку я не мог видеть в зеркало точную позицию, которую занимали мы с моим противником, мне оказалось невозможным определить, что тут была позиция б), и, следовательно, правильно выбрать способ контратаки.
Филиппо, который хотел спать, встал и дернул за кольцо тревоги.
– Чего изволите? – сказал начальник поезда, заглядывая в купе.
– Заставьте замолчать этого болтуна.
Начальник поезда в отчаянии развел руками.
– Мне очень жаль, – сказал он, – но у нас нет права затыкать рот болтливым пассажирам. Вот пусть он у вас что-нибудь украдет. Тогда я могу распорядиться о его аресте.
– Я скажу больше, – продолжал нахальный пассажир. – Противник даже не занял точной позиции б). Он не вытянул шею, как указано в учебнике, чтобы я мог нанести ему удар, вызывающий «прогрессирующее удушье», с захватом носка правой ноги; ведь так я скрутил бы его в три приема.
– Сколько вы хотите, чтобы замолчать? – еще раз спросил Филиппо. – Назовите вашу последнюю цену.
– Десять тысяч лир.
– Продолжайте.
– В этих проклятых книжонках, – продолжал нахальный пассажир, – указаны оборонительные позиции, которые предполагают отличное знание классического танца.
Он замолчал.
– Что касается меня, – добавил он спустя мгновение, – odi iniquitatem, dilexi justitiam, propterea quod morior in exilio.[2]
* * *
Он обвел взглядом других пассажиров, стер кровь с царапины на щеке и собирался продолжать.
– Если вы не замолчите, – сказал Филиппо, – я вам дам пощечину.
– И что? – воскликнул нахал. – Думаете, мне станет плохо? Да я любитель острых ощущений.
Тут в глубине купе послышался зловещий скрип.
Все в удивлении оглянулись и увидели, что этот странный звук был произведен смехом элегантно одетого молодого человека, который, неожиданно подав признак жизни, снова успокоился и замолчал.
– А вы чего смеетесь? – спросил нахальный пассажир.
– Любитель острых ощущений! – воскликнул молодой человек. – Очень приятно познакомиться! Ха-ха!
И снова послышался зловещий скрип, после чего молодой человек мгновенно успокоился. Филиппо переглянулся с Солнечным Лучом.
– Я думаю, – сказал он шепотом, – что остается только вышвырнуть его в окно.
– Любитель острых ощущений! – повторил молодой человек. – Хорош, хорош. Но берегитесь!
– Чего беречься?
– Берегитесь, как бы не повторить судьбу дона Танкреди, моего будущего тестя и любителя любовных ощущений, очень волнующую историю которого я бы вам охотно поведал, если бы не надо было сходить на следующей станции.
– А не могли бы вы сойти через одну остановку? – предложил нахальный пассажир. – Вы бы нам сделали настоящий подарок.
– Нельзя, синьор. На следующей станции у меня пересадка.
В словах этого загадочного господина было нечто такое, что донельзя (хорошенько посмотрите на это слово и попрощайтесь с ним: Автор употребляет его в первый и последний раз) заинтриговало других пассажиров.
