он принес подарить нам три коробки с ними, пока я ходила общаться с клиентами, поварихи куда-то спрятали.
но в пятницу работала только одна, более совестливая, она откуда-то вытащила одну из схованных коробок и предложила угоститься.
на вид это такие круглые плоские диски, размером с небольшие мягкие пластинки фирмы «мелодия», которые выпускались приложениями к разным журналам – помните, были такие носители музыки?
и полоски на них напоминают эти пластинки, только полоски пореже, чем на пластинках.
на вкус это вафля с тонким слоем шоколада внутри. бывают еще ванильные.
супруг пациентки гордо сообщил, что у него «настоящие», не немецкие: «мы, немцы, ничего производить не умеем, только копируем чужие идеи!»
такой весь живчик, бойко тараторил о каких-то зданиях, сохранившихся в Берлине после бомбежки, и на месте каком они стояли. почему-то вдруг он завел беседу в это архитектурное русло и уверенно вел ее почти монологом довольно долго.
очень нежно ухаживает за своей супругой: «она у меня такая скромная! даже я бы сказал, чересчур скромная! так нельзя!»
супруге слишком плохо, так что не поймешь, правда ли скромная или мужу кажется.
с некоторыми гостями мне уже приходилось удивляться метаморфозам: они вообще очень любезны ко мне (подозреваю, как и к остальным), стараются улыбаться в ответ на любую услугу и поблагодарить, и вообще понравиться – подозреваю, что таков их бессознательный мотив.
но несколько раз доводилось видеть, как женщина, казавшаяся мне верхом кротости, вдруг преображалась в присутствии родственников. обычно, когда я приносила трехчасовой кофе с пирогом (когда меня не было, это приходилось делать сестрам) и спрашивала, куда поставить, мне отвечали: «поставьте, куда вам удобнее. вот так, хорошо. большое спасибо!». и вдруг кроткая женщина начинала командовать родственниками сварливым голосом: приблизьте ко мне этот столик, чтобы кофе поставили! не так, под другим углом. ну, вы не понимаете, что ли? под этим углом!»
единственная воистину кроткая – это наша 91-летняя фрау божий одуванчик. она всему очень радуется, сияет всем навстречу, на вопрос, какой сок подать, отвечает всегда: «что вам удобнее всего!». некоторые начинают, глядя на нее, ей подражать, но надолго их не хватает.
Только одна слабость у фрау божьего одуванчика – она любит хорошие конфеты. эту ее слабость просек весь персонал, который к ней очень благоволит, и все теперь ее балуют, обязательно, если оказываются рядом, настаивают, чтобы она после обеда или ужина взяла с собой в комнату конфеты, и начинают сиять вместе с ней, после того, как она берет их.
говорящий мужчина ест за завтраком, а то и за ужином, сырой фарш с сырым луком – и то и другое для меня невыносимо.
к тому же, он невероятно заносчивый. последний пример: в пятницу после обеда я отвезла старушек по комнатам, вернулась, в столовой оставались он и еще одна недавно поступившая женщина. я посмотрела вопросительно в их сторону, он тут же поднял руку, как школьник, а женщина сказала словами: «я тоже хотела бы уже подняться».
сидели они рядом. когда я двинулась в их сторону, женщина стала оглядываться: «где моя тележка?». он тут же грубо ответил: «я первый попросил, я первый поеду!»
в комнате своей он отдает короткие команды: «коляску сюда! снимите тапочки! стол сюда подвинуть!» и т. д.
но самое удивительное, что мне не приходится изображать смирение даже перед самой собой. все это меня практически не задевает.
конечно, дело в их обреченности. с теми же кухарками я вовсе не так терпелива и всепрощающа. хотя никто не знает сроков тех же кухарок или меня самой.
может, удастся мне на больных поучиться относиться ко всем так?
в понедельник было ровно три года со дня основания этого хосписа, но никто не отмечал…
вообще обстановка внутри напряженная.
но больные, кажется, ничего этого не почувствовали.
у говорящего мужчины в понедельник началась агония. как-то резко, еще накануне сам спускался в столовую и разговаривал. вчера ничего не ел, и сегодня уже без сознания.
агония также и у супруги бойкого старичка, у которого фазенда на границе с Чехией.
он мне сегодня подарил справочник по моему любимому району, по Пренцлауэр Бергу. там подробно написано по поводу каждой улицы, когда она появилась, и почему так называется.
правда, справочник еще ГДРовский, некоторые улицы уже переименованы.
вчера была жара, а к вечеру начались молнии и гроза. я дамам нашим за ужином сообщила, что пришла на работу легко одетая. дамы радостно сказали: «тогда оставайтесь здесь ночевать!», но я ответила, что меня ждет кот. они отнеслись с пониманием.
привязалась к ним. сегодня разносила кофе с бисквитом с черникой, а фрау божий одуванчик не шевельнулась, когда я вошла в ее комнату после стука. лежала неподвижно, с осунувшимся запавшим лицом. мне аж поплохело. но, к счастью, оказалось, что она просто так крепко спала.
проснулась и сразу засияла улыбкой. а потом, стесняясь, спросила: «а у вас есть еще кусок пирога? можно мне еще один? очень я пироги люблю!»
и вечером сластена унесла с собой в комнату две шоколадные конфеты из столовой. я ее проводила. она сказал: «мне так хочется заснуть и не проснуться утром, но это никогда не случается по нашему желанию. как Господь решит».
я спросила, разве не прекрасно получить еще один день в подарок от Господа? она согласилась, что прекрасно. иногда живот болит, но ведь терпимо.
вчера скончался говорящий мужчина.
кажется, никому из сожителей он в душу не запал.
фрау Шахерезада должна была заметить его смерть, так как его комната находилась в том же аппендиксе, что ее, дверь в дверь, и она не могла не заметить горящую лампаду перед закрытыми дверями.
ей вообще не везет, уже второй житель этой комнаты умирает на ее глазах – первой была нестарая женщина с той страшной болезнью, когда начинают отказывать все мускулы.
фрау Шахерезада впадает от этого в депрессию, но, в отличие от смерти той женщины, она сегодня ни словом не отметила событие, хотя мы с ней поболтали какое-то время.
другие дамы в столовой заметили меж собой: «вот этот господин, как его звали? ну, который тут сидел – кажется, он больше не придет».
интересно, что при этом они ничего у меня не спросили и сожаления не выразили, я и решила тоже ничего не говорить, раз прямо не спрашивают.
уже месяц я там работаю. за это время скончались пятеро мужчин и одна женщина.
у нас сейчас двое мужчин.
один – это который «дважды наказан», а второй – 1958 года рождения, который «видел Арарат».
у второго рак мозга. и метастазы почти по всему телу.
что никак не сказывается на его аппетите.
это к нему приходит очень старая мама, которая еле передвигается с тележкой.
у него шестилетняя дочка и полуторагодовалая кошка. он ест всегда много и с удовольствием, заказывает себе всякие деликатесы, но может и посреди еды вдруг начать горько плакать. поскольку есть сам он не может, приходится его кормить, то обычно это превращается в кормление младенца, с шутками-прибаутками, чтобы отвлечь его от слез.
одна моя знакомая, когда узнала, куда я пошла работать, сказала, что важно, что есть такие заведения, потому что она не может забыть, как в течение года угасала ее подруга от рака, и даже когда она лежала в паллиативном отделении, с ней нельзя было серьезно поговорить, приходилось вести small talk у постели умирающего.
но в хосписе тот же small talk у постели умирающего, никто не высказывает желания поговорить на тему приближающейся смерти, хотя, конечно, о ней явно думают чаще, чем это принято среди здоровых людей.
посетители меня часто принимают за начальницу. наверное, потому, что у меня такое умное выражение лица и я такая большая.
так и говорят, как только меня завидят на горизонте, отворачиваясь от сестер: «погодите, я хочу поговорить с начальницей!»
персонал пытается им объяснить, что никакая я не начальница, но посетители игнорируют их, решительно устремляясь ко мне.
тогда приходится мне объяснять, что я не начальница.
некоторые из персонала воспринимают это почему-то как личную обиду, причем обидчиком считают меня.
фрау доктор вчера рассказала (она вообще неразговорчивая, предпочитает других слушать, но тут на мой вопрос, когда она научилась вязать – ее любимое теперь занятие, на втором месте после сидения на своем балконе и курения, у нее замечательный балкон, уставленный цветами, кажется, такой балкон имеется только в ее комнате, остальные приходятся на комнаты отдыха и на них сестры проводят свой курительный досуг) – ответила, что умеет вязать с детства. дальше в виде прямой речи текст, который я из нее вытягивала вопросами:
