В конце 1980-х внешняя политика нашей страны действительно развернулась на сто восемьдесят градусов. Однако фокус в том, что политика внутренняя от этого почти не изменилась. Россия перестала быть для Запада «империей зла», но сама страна при этом вовсе не стала иной.
Думать, будто современная Россия родилась в результате Перестройки, было бы не совсем правильно. Да, после Перестройки в России появилось много таких штук, о которых прежде никто и не слыхивал. Например, собственный президент или русская двадцатка журнала «Forbes». Да, страна в те годы изменилась настолько, что ее уже не узнать. Но какие-то фундаментальные вещи при этом остались нетронутыми. В России вообще очень редко что-то меняется всерьез.
Люди, которые в 1980-х затевали реформы, вовсе не собирались отменять советский строй. Зачем ломать то, что работает? Речь шла только о том, чтобы провести апгрейд: устранить некоторые недостатки и обновить систему. Убрать то, что мешает нормально жить дальше. А мешала прежде всего допотопная, давным-давно никому не интересная коммунистическая идеология. Мешала куча совершенно непонятных ограничений, вроде запрета быть богатым или носить американские джинсы. Мешал железный занавес: люди хотели ездить за границу и спокойно продавать туда сырье. Вот это изменить следовало. А убирать сам советский строй – какой в этом был смысл?
Тем более что быстро построить в России какой-то другой строй было бы и нереально. Для этого не было ни подходящих людей, ни четкого плана. Со времен Ивана Грозного в России выстраивалась модель, которая подходила ей больше всего. Больше всего эта система напоминала армию: послушное рядовое население, офицеры-чиновники и один-единственный лидер на самом верху. Каждый четко знает свое место. Каждый четко выполняет полученные приказы. Этой машине были по плечу задачи любой сложности: хоть сибирские реки перенаправить в Среднюю Азию, хоть государственную собственность приватизировать. Вот если бы из советской системы убрать некоторые минусы (мечтали те, кто затеял Перестройку), она была бы и вообще безупречна.
3
Худо-бедно, но во времена Горбачева и Ельцина реформировать советскую систему все-таки удалось. Правда, по ходу реформирования с карты исчезла сама страна, в которой эти реформы происходили. Гигантский Советский Союз распался, и на его месте появилось пятнадцать совершенно новых государств.
Официально СССР прекратил существование 8 декабря 1991 года. В этот день в белорусском заповеднике Беловежская Пуща президенты России, Украины и Белоруссии подписали «Заявление» о том, что прежнего Советского Союза больше нет и отныне отношения между республиками станут строиться на совершенно иных основаниях. На каких именно – покажет время. Однако на самом деле СССР прекратил существование задолго до подписания беловежского заявления.
Французская колониальная империя развалилась в 1960-х. Британская перестала существовать еще раньше. Наша страна все это время умудрялась не только держать под контролем гигантские территории и десятки разбегающихся народов, но даже и присоединять иногда какую-нибудь новую землицу. Однако к середине 1980-х центральная власть в Москве ненадолго отвлеклась на иные проблемы. И (почувствовав ослабление железной хватки) окраины тут же заговорили о суверенитете.
Первой в мае 1986 года восстала Якутия. Три дня подряд якуты били русских, разогнали выдвинутые против них части милиции и (неслыханное дело!) даже попытались взять штурмом здание обкома партии. К зиме того же года волнения охватили Казахстан. В столице республики все стены были расписаны лозунгами «Казахстан для казахов!». А когда милиция попробовала блокировать беспорядки, то двое сотрудников были растерзаны, а остальных пинками прогнали через все центральные улицы столицы. Еще через год в Прибалтике и на Кавказе появились Народные фронты: организации, прямо заявляющие, что их цель – выйти из СССР. И как можно скорее!
Усмирять взбунтовавшиеся окраины – для любой великой державы это занятие привычное. И в царской России, и в СССР подобные смуты каждый раз душились быстро и надежно. Разумеется, московским властям ничего не стоило отправить во все перечисленные республики десантников и танки – и попробовали бы после этого там заикнуться о независимости! Да только к концу 1980-х решать проблему вот так просто уже не получалось.
Высшие советские бюрократы давно распределили между собой основную государственную собственность, использовали ее в собственных интересах, передавали по наследству и боролись с враждебными чиновничьими кланами. Прежде в стране был только один центр. Теперь огромная армия советских чиновников разбилась на несколько больших команд. Одна (самая значительная) сидела в Москве, но теперь ей противостояло еще пятнадцать точно таких же команд, только местных. В каждой республике команда была своя. И все эти люди больше не хотели играть по устаревшим правилам.
Команды с окраин не хотели, чтобы кто-то вмешивался в их жизнь. Им надоело, что из Москвы может приехать бригада прокуроров и поломать весь тонко настроенный местный бизнес. И вот это была уже серьезная проблема. Танками разогнать собравшихся на площади горлопанов было бы несложно. Но что московские чиновники должны были делать с точно такими же чиновниками, как они сами, если теперь те просто отказывались выполнять приказы?
Первой о государственной независимости объявила Грузия. 9 марта 1990 года там был принят Акт о суверенитете. Через два дня о независимости от Москвы объявила Литва. Еще через три недели – Эстония, а потом и Латвия. Однако и это еще было бы ничего, да только сразу после них Декларацию о государственном суверенитете приняла Россия. 12 июня президент России Борис Ельцин объявил независимой от СССР не какую-нибудь там окраину, а самый что ни на есть центр – саму Российскую Федерацию.
В Москве в тот момент жило сразу два президента: советский президент Горбачев и российский президент Ельцин. Местные команды возникли не только на Кавказе или в Прибалтике. Больше всего чиновников было в самой России, и уж эти чиновники были повлиятельнее и посообразительнее окраинных коллег. Разумеется, у этих людей тоже были свои интересы, которым горбачевское Политбюро со своими непонятными коммунистическими установками только мешало. Борис Ельцин и его команда ставили вопрос ребром: не пора ли пересмотреть правила игры?
К весне 1991 года центральная власть контролировала от силы девять из пятнадцати советских республик. Горбачев и его люди все еще не считали ситуацию совсем уж катастрофической. Им все еще казалось, что десантный полк запросто решит все эти недоразумения. Сперва войска были введены в Тбилиси. Солдаты атаковали безоружную толпу и саперными лопатками зарубили 19 человек, в основном женщин. После этого о том, чтобы грузины остались в составе СССР, не могло быть и речи.
Еще топорнее решался вопрос с Прибалтикой. Зимой 1991-го литовские коммунисты обратились к Горбачеву с просьбой вмешаться и наконец навести в республике порядок. Президент СССР не мог не удовлетворить просьбу простого народа. В Литву двинулись подразделения Советской армии и КГБ. По пути четырнадцать человек было убито. Генералы отрапортовали: конституционный порядок восстановлен.
Это был тот же самый сценарий, по которому в 1920-х к России присоединяли Украину, в 1940-х – Прибалтику, а еще позже Венгрию и Чехословакию. Народ обращается к мудрому и справедливому вождю, и тот взмахом руки дарует подданным стабильность и процветание. Мир давно изменился, а руководство СССР все еще жило представлениями времен Второй мировой. Горбачеву все еще казалось, будто на этот раз все обойдется так же, как в 1920-х и 1940-х. Однако ничего, кроме конфуза, из вильнюсской операции не вышло.
Применение силы вызывало не страх, а возмущение. Когда кровь полилась в Тбилиси и Вильнюсе, протестовать против этого вышли москвичи и ленинградцы. Российский президент Борис Ельцин публично поддержал свободолюбивых литовцев. После этого газеты начали в открытую называть советского президента Горбачева фашистом. Короче, военную операцию пришлось свернуть. Независимость Литвы стала фактом.
Постепенно Горбачев понимал: корень проблемы не в Литве и не в Грузии. Корень проблем в самой Москве. До тех пор, пока в столице существует несколько борющихся между собой команд, о наведении порядка в остальной стране нечего и мечтать. И ровно через восемь месяцев после Вильнюса тот же самый сценарий он решил повторить в Москве.
4
Чтобы убедиться, что никакого Советского Союза давно не существует, в 1991 году было достаточно выглянуть в окно. Республики расползались, местные чиновничьи команды и в грош не ставили распоряжения москвичей.
В марте был проведен референдум. Горбачев задал населению прямой вопрос: что будем делать с СССР? Больше половины населения Москвы, Петербурга и Екатеринбурга ответили, что жить в Союзе больше не желают. Прибалтика, Грузия и Молдавия участвовать в референдуме просто отказались. «За Союз» высказались только послушные жители Средней Азии и русской глубинки.
