— Конечно.
— Но для чего нужна была вам такая сумма денег в Европе?
— Мы хотели купить оружие, — ответил кази. — Мы должны иметь современное оружие, если всерьез хотим снарядить и обучить курдскую армию.
— Но неужели вы надеялись на то, что европейцы снабдят вас оружием?
— Конечно. Мы хотели ружья против танков и самолетов купить, боеприпасов взять, автоматических винтовок, пулеметов, радиоаппаратуру.
— Но ехать за оружием в Европу! Я не могу себе представить, чтобы вы нашли в Европе продавцов.
— Из этого ясно, что ты не слишком хорошо осведомлен, — спокойно заметил кази. — В Европе существует громадная частная торговля оружием и сбыт его в Африку и на другие континенты. Оружие, на которое мы заключали сделку, первоначально было куплено одной европейской организацией для Биафры.
— И вы открыто заключали эту сделку?
— Нет. Через посредников. Оружие должны были сперва доставить в Ливан, а уж оттуда его тайно переправили бы к нам.
— Так, — сказал Мак-Грегор; удивление его начало понемногу проходить. — Каких же, собственно, действий вы от меня хотите?
— Хотим, чтобы ты спас деньги.
— То есть вы хотите, чтобы я разыскал их и затем купил на них оружие? — переспросил Мак-Грегор, не уверенный в том, что правильно понял смысл этого простого курдского слова «спас».
— Нам не надо, чтобы ты доставал оружие. Этим мы тебя нагружать не хотим. Найди лишь деньги, остальное сделаем сами.
И кази объяснил, что в Европу ездил от Комитета молодой курд, Манаф Изат. Он вез с собой аккредитив, выданный одним ливанским банком на швейцарский банк в Цюрихе.
— Манафу поручено было уплатить за оружие и договориться о доставке, — сказал кази. — Но Манаф пропал бесследно, а с ним и деньги. Мы посылали в Европу других курдов, коммерсантов, для выяснения этого дела. Но их встречали там враждебно, особенно в банках и государственных учреждениях Швейцарии, Франции и Англии. Наши люди не смогли ничего выяснить.
— Это мне понятно, — проговорил Мак-Грегор.
— Слишком бросалось в глаза, что они курды. И от них все оставалось скрыто. Вот почему мы и хотим, чтобы ты взял на себя это задание, поскольку ты европеец и лучше сумеешь с ним справиться.
— Сомневаюсь, — сказал Мак-Грегор. — А кто еще знает об этих деньгах? — спросил он.
— Об этом, конечно, знают банки, а также политические агенты, власти, полиция. Слишком многие знают... — развел кази руками.
— Ты гозоришь, Манаф Изат пропал. Но откуда известно, что он не украл эти деньги?
— Такого быть не может, — сказал кази, и другие курды поддержали его полусонно; один только Аббекр, ливанец, бесстрастно промолчал. — Манаф был неподкупно преданный делу юноша.
— Что же с ним случилось, по-твоему?
— Вероятнее всего, что он убит, — ответил кази.
— Из-за этих денег?
— Из-за денег, из-за политики, — сказал кази помедлив. — Сам знаешь, ага, в курдских политических делах без насилия не обходится. Чужаки от века применяют против нас грубую силу и побуждают нас к тому же самому.
— Что же толку будет в моих розысках? Ведь убийцы Манафа завладели, разумеется, аккредитивом, а значит, и деньгами.
— Тут есть одна тонкость, — сказал кази.
— Какая?
— Для получения денег из банка требуется, помимо подписи Манафа, еще и моя. Мы позаботились о всяких предосторожностях и оговорках.
— В наше время могут подделать что угодно, не только подпись, — заметил Мак-Грегор.
— Не думаю, чтобы они прибегли к подделке, — возразил кази.
Опять помолчали минуту; Мак-Грегор отчетливо слышал дыхание каждого из присутствующих. Он знал: все они ждут, чтобы он сказал, что немедленно отправится в Европу, отыщет и спасет деньги. Но к Мак-Грегору уже вернулась всегдашняя осторожность.
— А все-таки из какого источника эти деньги? — спросил он.
— Не думаешь ли, друг, что мы их уворовали? — суховато пошутил кази.
— Для революций и таким способом не раз добывались средства.
— И это бы тебя смутило все же?
Мак-Грегор пожал плечами.
— Нет. Но я не хотел бы, чтобы меня застигли врасплох неприятные вопросы.
— Кази! — крикнули за дверью. — Надо поторапливаться. На той стороне плато из миномета бьют.
Кази торопливо раскрыл папку и вынул документ в сургучных треснутых печатях, соединенных зеленой тесьмой.
— Вот соглашение, заключенное между курдским Комитетом и бейрутской нефтедобывающей и горнорудной компанией «Леанко».
— О чем соглашение?
— О том, что компании «Леанко» будут причитаться три процента прибылей от всех естественных богатств на курдских землях в течение десяти лет с того момента, как богатства эти поступят в наше распоряжение.
— Но вы ведь еще даже не являетесь государством, кази. Вы еще совершенно не властны над своими природными ресурсами. Как же можно заключать такое соглашение?
— Мы нашли друзей, которые согласны дать нам деньги под залог нашего будущего.
Мак-Грегор пробежал глазами врученный ему документ, написанный тем замысловатым французским языком, на котором составляются в Ливане юридические бумаги.
— Кто управляет этой компанией? — спросил он. — Я и не слышал о такой.
— В правлении там — ливанский курд, сириец, швейцарец и проживающий во Франции армянин. Что до ливанского курда, то он перед тобой — Аббекр.
Тугощекий бесстрастный делец только моргнул воспаленными веками и слегка поклонился Мак-Грегору. Он еще не утратил своей гладковыбритости и, один из всех тут, не был ни закопчен, ни взъерошен.
— Прости мои слова, кази, — не удержался Мак-Грегор от упрека. — Но вот вы уже и вовлекли иностранную нефтяную компанию в свои планы борьбы за независимость.
— А ты возражаешь?
— Я знаю по опыту в Иране и всюду, что это чревато большой опасностью.
— Пусть так, — ответил кази, — но нам без оружия нельзя. А на его покупку нужны деньги. И если иностранные дельцы согласны сделать ставку на нашу конечную победу, то следует и нам самим пойти на риск.
— Кази! Торопиться надо... — опять крикнули со двора.
Затем обеспокоенно вошел Затко, сказал:
— По черной дороге идет бронеколонна.
Кази взглянул на Мак-Грегора. Помедлив, но сознавая, что раздумывать уже не о чем, Мак-Грегор сказал:
— Хорошо, кази. Задание принимаю. Но мне понадобятся время и дополнительные сведения.
Кази поблагодарил его в простых словах по-французски, чтобы не пускаться в цветистые обороты, неизбежные в курдском или персидском.
— В Европу тебе ехать надо под каким-либо благовидным предлогом, — сказал он затем. — Найдется ли такой предлог?
— В ИННК мне задолжали шесть месяцев отпуска, — сказал Мак-Грегор. — А дети мои сейчас в Европе. К тому же и Кэти хочет, чтобы я туда уехал.
Послышался шум еще одного проходящего грузовика и зычный голос Затко: «Фары выключай!» Кази поднялся, подошел к Мак-Грегору, взял его худыми пальцами за руку, сжал.
— В другое время я бы тебя этим делом не отягощал. Но тут речь идет по сути о курдском будущем, а не просто о деньгах.
— Я понимаю...
— И прошу тебя, остерегайся. Помни об участи Манафа.
— Мне понадобятся дополнительные сведения, — повторил Мак-Грегор.
— Аббекр даст их тебе, будь спокоен. Но в Европе тебе придется руководствоваться собственным суждением. Ты должен будешь действовать там в одиночку, без всякой помощи от нас, ибо держать с нами связь будет, наверное, невозможно.
— Понимаю.
— Но мы облекаем тебя полномочиями и одобрим выбранный тобою образ действий.
— Я в этом не специалист, — сказал Мак-Грегор. — Действовать могу лишь так, как действую в своей работе — копотливо, шаг за шагом. Я геолог, а не дипломат. Не отдаете ли вы дело в неопытные руки?
— Ты разберешься, — успокоил его кази, прибавив негромко: — Аббекру доверяй. Все детали дела — у него, и он укажет тебе, с чего начать и как сноситься с нами. Он человек стоящий. Пусть тебя не смущает его сытое лицо. Он — курд, Он будет дожидаться тебя в Мехабаде. Ты знаешь там Хамида?
Мак-Грегор кивнул и, пожав руку кази, вышел на дорогу к Затко, звавшему его садиться в джип.
— Едем не мешкая за ханум, — сказал Затко, — а оттуда двинем в Мехабад.
Поместясь на переднем сиденье, Мак-Грегор в изнеможении уснул, прежде чем поднялись к Синджану. Проснулся он оттого, что Затко соскочил на землю в своих ковровых шлепанцах и закричал:
— Бадр! Бадр!
Ответа не последовало, деревенская пустая, тлеющая улица молчала.
— Куда они там провалились? — сказал Затко и сердито закричал опять: — Бадр!
Мак-Грегор вошел в каменную хибарку Дусы, ожидая найти там спящую Кэти. Но когда он зажег фонарь, то увидел, что койка пуста, а спальный мешок и рюкзак валяются на полу.
— Где же они? — тревожно спросил Мак-Грегор вошедшего Затко.
— Не знаю, — ответил Затко; они вышли, и по темной опустелой деревне, где еще стояла гарь пожарища, стало разноситься: — Бадр, куда ты к дьяволу девался?
