На крыльце появился командир полка и осуждением посмотрел на пополнение, после чего подозвал меня к себе: – Борис Геннадьевич, пока ещё не подъехали представители от подразделений за этими скотами, доведи до них где они находятся…, ну и остальную информацию, какая необходимо. Хотя я сомневаюсь, что они что-нибудь запомнят. – Командир с досадой махнул рукой и ушёл обратно в штаб. Я же с энтузиазмом взялся за порученное дело: вышел на середину строя и начал воспитательно-информационную работу.
– Ну вы, "котрабасы"! Сосредоточились и собрали свои пьяные мозги в кучу. Запоминайте и внимательно слушайте, что вам тут скажут….
Строй на слово "котрабасы" угрожающе загудел и несколько наиболее выпивших контрактников с пьяной обидой начали возмущаться. Я подал знак и разведчики легко выхватили из строя возмущавшихся и пинками погнали их в сторону "зиндана".
Строй ещё больше возмущённо загудел: послышались выкрики, типа: – Мы воевать сюда приехали, а нас…, Как вы смеете с нами так обращаться…? Да мы сейчас вас тут всех…
– Молчать! – Я властно скомандовал и поднял руку, требуя внимания.
– Кто тут приехал воевать? – Я "завёлся с полуоборота" и стал выдёргивать из строя наиболее грязных после высадки из вертолёта. Шёл вдоль строя и за ремень вытаскивал их. Через минуту напротив строя стояла шеренга из десяти человек. Контрактники в ней были не только грязные, но и самые пьяные: поэтому часть из них держались друг за друга, чтобы не выпасть из общей шеренги, а других просто мотыляло из стороны в сторону, – Это вы сюда приехали воевать?
– Кто ещё вопил из строя, что он приехал воевать? Кто тут самый возмущённый? Кто смелый? Ну, выходи – попробуйте мне жопу надрать, как тут орали… Я жду, обещаю подерёмся и тому ничего не будет: даже может быть и водки после драки налью. – Агрессивно бросил я в толпу вызов.
Строй теперь угрюмо и озадаченно молчал и не принял моего вызова: никому не хотелось лезть в драку со странным подполковником с гранатами на ремне.
Я с вызовом плюнул под ноги строю и продолжил, но тоном пониже. Хоть я и чувствовал себя уверенным, но планку всё же перегибать было нельзя.
– Так я и знал – ссыкло вы все! И нажрались водкой со страху, когда сюда полетели. Кто тут воевать собрался? Да у вас руки только через неделю трястись перестанут – вояки хреновые. Вон, посмотрите, – я повёл рукой по вершинам заросших лесом сопок, за цементным заводом, – вон там, по вершинам, всего в полутора километрах от нас позиции боевиков. И они сейчас наблюдают за нами и радуются, что русским такое пополнение пришло. Сейчас вас пересчитают и ещё раз обрадуются, что сто пятьдесят балбесов пришло вместо срочников. Это они – срочники здесь воюют, а не контрактники. Это я тут, я тут воюю и другие. И этот завод я брал в 95 году и Аргунское ущелье тоже. Где вы были, суки в 95 году? Где вы были в октябре, когда мы сюда входили? Где были – в ноябре, декабре, в январе, когда Грозный брали? Приехали…, воевать. Тут то войны осталось на пару недель…
От боевиков прилетела 82мм мина и с оглушительным звуком разорвалась в ста метрах от нас. Строй дрогнул, но остался стоять.
– Ну, сейчас духи довернут и по нам долбанут, – контрактники обеспокоено закрутили головами, ожидая команды двинуться в укрытие, но глядя что остальные, старослужащие солдаты спокойны, стояли переминаясь с ноги на ногу. Духи пустили ещё одну мину, но она разорвалась далеко в стороне. Обматерив контрактников ещё раз, довёл до них необходимые требования и правила поведения, после чего передал их строевику, который с солдатами вытащил столы на улицу из штаба и приступил к распределению по подразделениям….
Сегодня в 8 часов утра вновь прилетел вертолёт и привёз остальную часть вчерашнего пополнения. Та же картина, разница была только в том что вертолётчики самых пьяных взашей выталкивали из вертолёта, а разведчики их обратно затаскивали в винтокрылую машину. Захлопнув аппарели, вертолёт улетел в Ханкалу, а котрабасов командиры подразделений быстренько разобрали и увезли. После чего в штабе началось заседание очередной аттестационной комиссии. Разбирали дело командира развед. роты ст. л-та Бритвина. В вину ему вменялось: потеря управления ротой, необъективные боевые донесения, разведданные, чрезмерное употребление спиртных напитков как самим командиром роты, так и его подчинённых.
1 марта 2000 года ….По хозяйски, громко хлопнув дверью, в помещение штаба зашли
незнакомый генерал и знакомый мне полковник с19ой дивизии ВВ, по моему зам. командира дивизии по воспитательной работе.
– Где командир полка? – Оперативный дежурный вскочив доложил и, получив задачу от генерала, послал к командиру посыльного. По поведению прибывших офицеров, по их репликам и взглядам, которые они бросали на меня и оперативного дежурного, было понятно что они настроены воинственно и решительно.
– Полковник Швабу, – командир полка, прибыв в штаб через пять минут, представился генералу.
– Комендант Шалинской района генерал-майор Князев, – в свою очередь представился генерал, – ну, с полковником Петренко вы наверняка знакомы…
– Товарищ полковник, позавчера ко мне в комендатуру привезли трупы убитых чеченцев на южной окраине Дуба-Юрта. Наблюдатели с 19ой дивизии доложили, что это ваша артиллерия в тот момент когда они появились вела огонь по ним и уничтожила их. Доложите, на каком основании вы вели огонь по этому району? – Я с интересом наблюдал за развитием событий, потому что тон генерала и вызывающие позы полковника ВВ предполагали два варианта дальнейшего развития событий. Первый: командир полка под давлением генеральских погон, решительного и вызывающего тона коменданта должен залебезить и начать оправдываться перед ним, но был и второй вариант и я на него поставил.
– Во-первых, товарищ генерал-майор, попрошу вас понизить тональность голоса, так как я не ваш подчинённый, а командир полка. Во вторых: прошу прощение за каламбур, но на каком основании я должен докладывать о своих основаниях на принятие решения куда открывать огонь и когда?
– Полковник, – генерал несколько смешался от такого независимого ответа, но всё-таки продолжил угрожающе давить на командира полка, – если я сейчас начну обращаться с вопросами к твоему командующему группировки, то он в свою очередь начнёт задавать тебе неприятные вопросы, а также и прокуратура, тогда ты пожалеешь о многом… Так что давай лучше мы между собой решим все эти вопросы без командующего и прокуратуры.
Но не того они напали, я мысленно поаплодировал Швабу, когда услышал твёрдый ответ: – Если вы и дальше будете разговаривать со мной в таком тоне, да ещё угрожать мне именем командующего и прокуратурой, то я попрошу вас покинуть расположения моего полка или предъявить мне документы, уполномочивающие вас вести со мной эти разговоры. Это во-первых. Если же вы хотите нормального разговора и выяснения обстоятельств обычного, рядового случая, то я тогда вам хочу тоже задать вопрос и получить на него ответ. А чего это вы так уж рьяно заинтересовались обстоятельствами гибели данных боевиков, я подчёркиваю – не чеченцев, а боевиков?
В наступившей тишине, генерал с полковником переглянулись, после чего комендант снял шапку и сел за рядом стоявший стол, с другой стороны присел полковник Петренко, а напротив них расположился Швабу. Ситуация командиром полка была переломлена в его пользу и можно было дальше обсуждать возникшую проблему.
– Ладно, ладно, давайте спокойно обсудим, только тоже особенно не забывайте что я всё-таки генерал, а не абы кто. – Генерал заговорил примирительным тоном, но сразу же недовольно поморщился, когда командир полка взмахом руки пригласил меня сесть рядом с ним.
– Товарищ генерал-майор, начальник артиллерии 276 полка подполковник Копытов, – представился я и сел рядом с командиром полка.
– А, герой дня, – комендант с нездоровым любопытством взглянул на меня, а полковник Петренко с апломбом тут же "наехал", – ну что подполковник не боишься? Ведь кому-то придётся за этих убитых чеченцев ответственность нести, так что давай, колись, кто это у тебя тут людей убивает?
Я поёрзал на скамейке, поудобнее располагаясь и добавив в голос немного наглости, конечно в разумных пределах, всё-таки я лишь подполковник: заявил: – А чего тут скрывать или на кого-то валить. Да это я их завалил несколько дней тому назад.
– А…, так это вы, товарищ подполковник, сами лично, – злорадно и многообещающе протянул Петренко, – И спите спокойно, начальник артиллерии? Ну, ну, думаю что с сегодняшнего дня спокойной жизни вы лишитесь. Не ухмыляйся, подполковник ты даже не понимаешь кого ты завалил и чем тебе это грозит…
– Да ладно полковник пугать. Не забывай, что не в своей дивизии находишься….
– Молчать! – Генерал со злостью громко хлопнул ладонью по столу и накинулся на Швабу. – Товарищ полковник, а вы почему молчите когда ваш не воспитанный подчинённый по хамски разговаривает с офицером высшим по званию?
