– Если б мы были легавыми, – вмешался Бруно – мы бы первым делом сунули тебе в рожу удостоверение. Так? Так. Мы показывали тебе удостоверение? Нет, не показывали. Мог бы и сам сообразить, что мы не полицейские, – ты, Бздендель.
– А, ну да, – согласился Керн.
– Понял? Хорошо, – продолжал Бруно – Стольник твой, если скажешь, куда ты сегодня утром отвез мужика в зеленой шляпе.
– В зеленой шляпе?
– Да. У него еще мешок с собой был. Вот такой, – Бруно показал руками.
– А-а! – вспомнил Керн – Был такой. А зачем вам это нужно? Значит, вы все-таки из полиции?
– Сам ты из полиции, – объяснил Бруно – Тебе же сказали. Этот мужик трахнул его вот жену, – он указал на Кесселя, – это мой начальник. Ты понял?
– Ну, – не возражал Керн – Но зачем…
– Как зачем? Конечно, он хочет знать, куда поехал этот… – и Бруно доступно объяснил, что думает обманутый муж о человеке в зеленой шляпе.
– Ну, ясно – согласился Керн – Я отвез его в Тегель.
– В аэропорт?
– Да, в аэропорт, – подтвердил Керн, протягивая руку за деньгами.
– Ты погоди. – остановил его Бруно. – Он не сказал, куда летит?
– Не-а, – отозвался Керн, – Он вообще со мной не разговаривал.
Бруно отдал Керну деньги. Тот сунул их в карман, повернулся и, не говоря больше ни слова, направился обратно в кабак.
Во вторник Кессель уже с обеда сидел в здании аэропорта и наблюдал за стоянкой такси. Человек приехал с двумя мешками (столько успела напечатать подруга Эжени). сдал их в багаж и вылетел двухчасовым рейсом в Мюнхен.
Кессель решил привлечь к операции герра фон Примуса.
В следующий вторник, двадцатого сентября, они дожидались вражеского агента уже вдвоем. В этот раз агент (уже без зеленой шляпы) привез целых четыре мешка. Конспирации ради Кессель с Примусом наблюдали за ним с разных сторон. Когда он вошел в холл (в «Букете» ему присвоили кодовое наименование «Зеленый»), Кессель подал фон Примусу знак рукой, чего, впрочем, мог и не делать ибо тот и сам заметил человека с четырьмя мешками.
Потом Кессель уехал, а герр фон Примус вместе с «Зеленым» полетел в Мюнхен. «Надо ли мне вступать с ним в разговор?» – спросил он у Кесселя по дороге в Тегель. – «Пока нет», – ответил Кессель.
Чтобы герр фон Примус мог спокойно наблюдать за «Зеленым» в аэропорту Мюнхен-Рием, Бруно приготовил «багаж» и ему, сдав в Тегеле на имя фон Примуса ящик с сотней средней величины бюстов писателя Эрнста Ройтера. То, что багаж фон Примуса перепутали именно с багажом «Зеленого», так что им волей-неволей пришлось заговорить друг с другом. Кессель мог отнести только на счет фантастического везения Бруно.
Так Примусу без особых хлопот удалось выяснить, что за «Зеленым» придет машина. «Я бы подвез вас, но, к сожалению, еду не в город», – сообщил «Зеленый».
Уехал «Зеленый» на «вольво» с австрийским номером. Герр фон Примус записал номер и в тот же вечер вернулся в Берлин, чтобы дать отчет Кесселю.
– Что ж, – сказал Кессель. Ему пришла в голову очередная идея, оказавшаяся, как ни странно, верной – Тогда нам ни к чему больше следовать за ним по пятам. В следующий понедельник вы. герр фон Примус, полетите в Мюнхен, а оттуда поедете прямо в Зальцбург и будете ждать у советского торгпредства.
Таким образом во вторник, 27 сентября, герр фон Примус стоял наискосок от торгпредства, прикрывшись газетой с предварительно проделанной в ней дыркой («Чем глупее трюк, тем лучше он работает», – как выразился герр Примус), и наблюдал, как люди из торгпредства выгружают мешки из «вольво» и вслед за «Зеленым» входят с ними в дом.
Очень скоро торговые операции с «Зеленым» достигли, так сказать, своего естественного предела, но дело тут было вовсе не в его покупательной способности. «Зеленый», по словам Эгона. охотно брал бы и по сотне мешков за раз. однако на тележке, с которой Эгон по вторникам ходил из Бритца в Буков (из соображений конспирации Бруно довозил его вместе с мешками только до Бритца, причем высаживал всякий раз в другом месте), помещалось всего десять, самое большее – одиннадцать мешков. Кроме того, для них нужно было где-то раздобывать материал. Ясно, что Кессель не мог снять еще одну контору и нанять сотню машинисток (хотя денег на это вполне хватало бы), которые бы целыми днями перепечатывали статьи из журналов и пропускали их через бумагорезку.
– У меня нехорошее чувство – сказал герр фон Примус (его тоже пришлось посвятить в секрет операции), когда Кессель поделился с ним своими сомнениями, – что вы просто увязнете в этой розничной торговле. Может быть, договориться с ними об оптовых поставках?
Но Кессель не согласился. У него тоже было нехорошее чувство: операция явно перерастала в очередную «Св. Адельгунду».
– Вы же можете парализовать всю русскую разведку! – волновался герр фон Примус – Или гэдээровскую. не знаю уж, кому они в конце концов отдают эти мешки. Вы только прикиньте, сколько сил и средств уходит на эти перевозки! – фон Примус даже заерзал в кресле, – Ведь Норманненштрассе, где находится гэдээровская «Штази», это же совсем рядом, отсюда по прямой и десяти километров не будет. А они везут этот мусор по воздуху в Мюнхен, потом в Зальцбург, а потом. вероятно, через Вену и Прагу обратно в Берлин, только уже в восточный – и это вместо того, чтобы за полчаса… Нет. любезнейший господин Крегель. все это – такая удивительная насмешка над нынешними политическими нравами, что вы непременно должны продолжать это дело! Целые легионы химиков и прочих экспертов только тем и занимаются, что отмачивают, сортируют, потом складывают и читают ваш мусор. Нет, вы представьте себе, герр Крегель, каких трудов это стоит и каких денег. Скоро им придется и людей лишних нанимать, и помещения расширять, а то и здание новое строить…
– Но ведь они рано или поздно убедятся – сказал Кессель – что там одни газетные статьи.
– Это ничего не значит. – возразил герр фон Примус – Да пусть они хоть сто раз убедятся, что покупают никому не нужный хлам. Они все равно будут вынуждены его покупать! Даже когда наконец поймут, в чем дело. Именно после того, как они увидят, что вы нарочно их надуваете, им тем более придется скупать весь ваш мусор. А вдруг туда – по недосмотру! – попадет секретный документ? Да они себе в жизни этого не простят.
– Да. но если они будут знать, – начал Кессель – что там нет секретных документов.
– Если они будут знать, это другое дело, – рассмеялся герр фон Примус – Но я бы посоветовал вам даже немного подыграть им. Тогда они решат, что вы изобрели какой-то новый трюк или ход, и будут покупать еще пуще. Нет. такой яркий, я бы. даже сказал универсальный символ деятельности секретных служб просто нельзя не поддержать. Вас обязывает к этому ирония мирового духа. А вам к тому же и платить за это не надо, наоборот: платят вам. Но самое смешное – и герр фон Примус придвинулся ближе к Кесселю – вы же понимаете, там тоже не дураки сидят. На это надеяться не стоит. Так вот: самое смешное, что в один прекрасный день они решат отплатить вам тем же. И начнут сбывать такой же хлам вам. И вам тоже придется его покупать – Герр фон Примус сложил ручки перед губами и устремил глаза к потолку: – И когда все эти тонны никому не нужной бумаги, размолотые в бумагорезках. а потом подобранные, склеенные, прочитанные и вновь размолотые, в четвертый, пятый, десятый раз проделают свой путь с Востока на Запад и с Запада на Восток, и все секретные службы одна за другой сообразят, что это – самый лучший способ обмена информацией, и тоже включатся в этот круговорот макулатуры – вы только представьте себе, господин Крегель, какая прекрасная получается картина, прямо-таки совершенная в своей бессмысленности! – и этот круговорот охватит всех, буквально всех, так что последним человеком, совершающим последнее действие перед концом света, будет шпион, перетаскивающий мешок мусора через очередную границу – нет. даже лучше: когда на земле исчезнет последний человек, все эти массы бумаги благодаря вам по старой привычке еще очень долго будут перемещаться то туда, то сюда, подобно приливу и отливу, и лишь много тысяч лет спустя это движение начнет постепенно замедляться, пока последняя бумажка не замрет под остывающим солнцем на окаменевшей земле – о, господин Крегель, я вас умоляю: не бросайте это дело!
Кессель рассмеялся:
– Вы же знаете, что у меня со всеми моими сотрудниками вместе взятыми для этого просто не хватит сил.
– Ну так подключите к этому делу Пуллах.
– О чем вы говорите! Они тут же схватятся за голову и велят нам немедленно прекратить.
– Не может быть, чтобы в Пуллахе не нашлось ни единого человека, которого бы это заинтересовало.
– К сожалению, может, дорогой герр Примус: таких людей там нет.
– Неужели это никого не интересует? – поразился фон Примус.
