Мое терпение лопнуло.
— Как это «успокойтесь», черт возьми?! — выкрикнул я. — Вы что, совсем не понимаете, что наделали?! Или для вас все это — продолжение той же проклятой игры?! А все мы — просто фигурки в бесконечной головоломке, которая вам так нравится?! Нет, на самом деле мы — люди, и вам не удастся просто отодвинуть нас в сторону, когда мы мешаем вам на вашем пути. — Я перевел дыхание. — Я уважал вас. Боже, как же я вас уважал. Поверить не могу, насколько я был глуп. Не понимаю, почему вы не убили меня.
Взгляд Хамилтона не дрогнул.
— Вы правы, — сказал он. — Мне следовало бы вас уничтожить. Это было моей ошибкой. Я проявил непростительную мягкотелость. Дебби не повезло, ее пришлось убрать, но тогда это было единственным решением.
Я с трудом сдерживал желание ударить Хамилтона. Чтобы соблазн был не слишком велик, я повернулся к Робу. Вытянувшись в струнку, он сидел за своим столом и молча наблюдал за нами.
— Надо полагать, он с вами заодно? — презрительно произнес я. Должно быть, именно Хамилтон посоветовал ему донести в полицию, что Дебби убил я.
— Нет, Роб — всего лишь немного напуганный мелкий нарушитель, — объяснил Хамилтон. — Он заработал пятьсот фунтов на акциях «Джипсам» и теперь очень боится потерять работу — как и вы. Поэтому я попросил его рассказать в полиции небольшую сказку. И знаете, он с удовольствием согласился. Похоже, он вас недолюбливает.
Роб покраснел и заерзал в кресле.
— И, надо полагать, это вы подбросили серьгу Дебби в мою квартиру?
Хамилтон лишь пожал плечами.
Я стал успокаиваться.
— Ладно, как бы то ни было, теперь все кончено.
На губах Хамилтона заиграла тонкая улыбка.
— Нет, не все, — уверенно заявил он.
— Что вы имеете в виду?
— Вы сами порвете и выбросите эти бланки.
Вот этого я ни за что не сделаю.
— Почему?
Хамилтон опять улыбнулся, взялся за телефонную трубку и четырнадцать раз нажал кнопки. Американский номер.
— Дик? Это Хамилтон. — Он помедлил, слушая ответ Вайгеля. — Послушай, Дик, у нас здесь возникли небольшие проблемы. Сейчас я не могу объяснить, в чем дело. Но если я не перезвоню тебе через пять минут, вызывай своего друга и приступай к выполнению плана относительно Кэти. Потом уходи из офиса и исчезай. Понял? — Хамилтон снова замолчал, слушая Вайгеля, потом бросил взгляд на настенные часы. — Хорошо, у нас сейчас тринадцать тридцать три. Если я не позвоню до тринадцати тридцати восьми, действуй.
Хамилтон положил трубку и повернулся ко мне.
— Кэти стала беспокоить меня с того момента, когда она призналась в намерении сообщить своим боссам о Кэше и Пайпере. Поэтому я предупредил Вайгеля, чтобы его человек не спускал с Кэти глаз на тот случай, если возникнет необходимость ее срочно убрать. Сначала это была простая мера предосторожности.
У меня мороз пробежал по коже. Кэти! В этот момент она должна быть где-то в Нью-Йорке, но не одна, кто-то неотступно следует за ней и ждет сигнала Вайгеля, чтобы убить ее. Сначала Дебби, теперь Кэти. Этого я не мог допустить.
Но не блефует ли Хамилтон? Меня нисколько бы не удивило, если бы он, попав в сложную ситуацию, пошел на любой обман. А если он решит блефовать, то будет это делать очень убедительно.
Хамилтон словно прочел мои мысли.
— Вы знаете, что я говорю правду, — сказал он. — Впрочем, в любом случае вы не пойдете на такой риск, не так ли? Возможно, я лгу, но просто так вы не станете рисковать жизнью Кэти.
Хамилтон был прав. Мы не раз вместе оценивали степень риска той или иной операции. С моей стороны было бы непростительной глупостью не обратить внимания на его угрозу. Хамилтон понимал, что этого я не сделаю.
Он по-прежнему не сводил с меня глаз. Он улыбался.
— Ведь вы в нее влюблены, правда? Для вас она — нечто большее, чем просто еще один сейлсмен в юбке? Так-так. Тогда вам придется порвать эти бланки.
Я был вне себя. Хамилтон опять выиграл, у меня не было выбора, и это мне вовсе не нравилось. Я почти загнал его в угол, но он опять перехитрил меня. Он стоял передо мной, чуть заметно улыбаясь, просчитывая все варианты и безошибочно находя единственно верное решение. Как всегда.
Я бросил взгляд на часы. Час тридцать пять. Не позже чем через три минуты Хамилтон должен позвонить Вайгелю.
— Теперь, когда вы сами порвали свои распоряжения, — сказал Хамилтон, — заполните другие бланки приказа. Распорядитесь о выкупе доли «Финикс просперити» в консорциуме, всех двадцати миллионов долларов, с расчетом в тот же день. Скажите, чтобы все было сделано немедленно и чтобы вам сообщили, когда деньги будут переведены. Я прослежу.
Я задумался. Приказ Хамилтона означал, что «Финикс просперити» в конце концов ничего не потеряет.
Я вздохнул. Мне ничего не оставалось, как точно выполнять все указания Хамилтона. Я сел за стол и достал несколько незаполненных бланков. В этот момент замигала лампочка. Хамилтон протянул было руку, чтобы остановить меня, но опоздал.
— Да? — сказал я.
— Пол, это Роберт Денни.
— О, здравствуйте, — отозвался я.
— Я понимаю, вы сейчас не можете говорить, — сказал Денни, — но у нас все готово. Мы ждем вас, Хамилтона и Роба. Полиция тоже здесь.
— Не Пауэлл, надеюсь? — уточнил я.
— Инспектор Пауэлл тоже у нас, но с ним его шеф, старший инспектор Дин, и два сотрудника отдела борьбы с особо опасными преступлениями. А ФБР готово схватить Вайгеля в Нью-Йорке.
Хамилтон не мог слышать, что говорил Денни, но не спускал с меня глаз. Я бросил взгляд на часы. Час тридцать семь.
— Осталась одна минута, — сказал Хамилтон, заметив мой взгляд.
— Они рядом с его кабинетом? — спросил я Денни.
— Подождите, — отозвался он. В трубке я слышал приглушенные неразборчивые голоса. Они переговаривались целую вечность. Я следил за секундной стрелкой, которая неумолимо приближалась к цифре 12. Наши часы показывали время с точностью до секунды. Мне оставалось надеяться, что часы Вайгеля не менее точны. — Да, они стоят за дверью.
— Я не стану звонить Дику Вайгелю, если вы сейчас же не положите трубку, — сказал Хамилтон.
Я посмотрел на него. Он был настроен серьезно. У меня в голове пронеслись тысячи мыслей. Мне представлялся единственный шанс остановить Хамилтона. Если я этот шанс упущу, то никто на свете не сможет поручиться за жизнь Кэти. К тому же я не мог просто так отпустить Хамилтона.
Я решился.
— Слушайте меня внимательно, — скороговоркой выпалил я Денни. — Передайте, что ФБР должно немедленно арестовать Вайгеля. И пришлите полицейских сюда. Быстро. У нас считанные секунды. Через минуту я все объясню.
— Понятно, — ответил Денни.
Я понимал, что многим рискую, и оттого мое сердце заколотилось так, что, казалось, было готово выпрыгнуть из груди. Я положил трубку, встал и повернулся к Хамилтону. Его глаза в удивлении округлились. Такого поворота событий он не ожидал.
— Я не блефовал, — сказал Хамилтон. — Считайте, Кэти нет.
Он медленно наклонился, взял свой портфель и, ни на секунду не сводя с меня взгляда, стал пятиться к двери.
Краешком глаза я заметил, как за спиной Хамилтона метнулась чья-то тень. Это Роб перемахнул через стол, сбив компьютер, и прыгнул на Хамилтона. Оба упали, сильно ударившись о пол. Роб вскрикнул и схватился за плечо. Хамилтон стал подниматься, и я бросился на него. Он отчаянно сопротивлялся, но Роб подоспел мне на помощь, и мы вдвоем пригвоздили Хамилтона к полу. Роб держал его за ноги, я — за плечи.
— Свяжи ему руки! — крикнул Роб.
Я покрутил головой, увидел валявшийся на полу разбитый компьютер и одной рукой потянул к себе его электрический шнур. Однако мои попытки связать им Хамилтону руки были безуспешны. Хамилтон извивался, выкручивался, и даже вдвоем мы никак не могли соединить его запястья хотя бы на несколько секунд.
— Не вертись! — крикнул я.
Хамилтон все еще отчаянно сопротивлялся, и каким-то образом ему даже удалось ударить Роба ногой по ребрам. Я набросил шнур Хамилтону на шею и оттянул его голову назад.
— Я сказал, не вертись!
Хамилтон резко дернулся и едва не сбросил меня с плеч. Я сильнее затянул шнур. Во мне вскипела злоба. Этот сукин сын обманул меня, предал меня, он лгал, мошенничал и убивал. Если бы ему представилась возможность, он убил бы и Кэти. В сущности, я не мог быть уверен, что это ему уже не удалось.
Я стиснул зубы и затянул шнур сильнее. У меня звенело в ушах. Распростертое на полу тело застыло. До меня словно издалека доносились крики Роба.
Потом я почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили шнур и вырвали его у меня. Другие руки оттащили меня от, Хамилтона. Я бросил взгляд на своего врага. Его голова упала на пол, широко раскрытым ртом он с трудом ловил воздух, на губах выступила пена, лицо стало пунцовым.
