У стен Бухары с этим делом было проще — имеешь деньги, получи и то, и другое. Лишь стены города тебя не охраняют, а здесь…
Эмир расстелил свой коврик и предался разговору с Аллахом, его примеру последовал и Насреддин.
Ночь прошла, и утром они благополучно въехали в город и тут же отправились на поиски базара. Рустам настаивал на том, чтобы заменить ослицу, но Ходжа не соглашался, ибо знал, что его верный друг не простит такого вероломства.
Так, оставаясь каждый при своем мнении, они добрались до цели. Заметим в скобках, что все это время светлейший ехал на ишаке Насреддина, а самому юноше пришлось вышагивать возле пострадавшей ослицы…
Базар начинался ковровыми рядами. Эта, несомненно, нужная вещь в домашнем хозяйстве имелась здесь в пестрящем изобилии, Торговцы коврами почему-то решили, что Ходжа не должен уйти в базара без покупки Они бросали разноцветные изделия к его норам, восхваляя свой товар как самый красивый, самый лучший и самый дешевый во всей Вселенной, одновременно требуя за него сумасшедшие деньги…
Путешественники с трудом добрались до места, где продавали животных. Как ни хотел эмир заменить ишачиху, но ослик Насреддина не позволил этого сделать. Он просто не отходил от своей подруги, чувствуя поддержку хозяина.
— Ничего не поделаешь, придется на пару дней здесь задержаться, — задумчиво, словно нехотя, проговорил юноша, поглядывая на попутчика.
Тому пришлось согласиться.
— Ладно, — махнул он рукой, — мы очень устали. Небольшой отдых нам не помешает…
Последней они обнаружили лавку, где продавали самые разные лекарственные мази, столь необходимые для излечения заметно повеселевшей ослицы. После обеда путники отправились в чайхану, где эмир и остался, а Ходжа тем временем пустился бродить по городу.
Что искал он? — спросите вы. На этот вопрос, пожалуй, он и сам не ответил бы, окажись вы рядом с ним в тот момент.
Юный Насреддин уже решил, что должен вернуться обратно в Бухару вместе с эмиром, посадив затем того снова на престол. Но как осуществить сей шаткий проект?!
Кто-то из вас покачает головой, припоминая поговорку: «Ломать не строить», — ведь потерять трон легче, чем снова обрести его. Но Ходжа знал: кто упорно ищет, тот найдет верный путь… Его размышления прервал дребезжащий голос:
— А ну, подходи, погадаю…
Это сквозь шум базара слышался призыв предсказателя судеб. Ноги Насреддина направились в сторону гадальщика, а в голове мелькнула спасительная мысль: «Нужно заставить этого астролога уговорить эмира вернуться в Бухару. Светлейший суеверен и не сможет пренебречь предсказанием…»
Лицо Ходжи Насреддина прояснилось от этой гениальной идеи. Оставалось только выбрать исполнителя. И снова случай помог юноше. Два гадальщика, сидевших рядом, очевидно, повздорили из-за клиента. Каждый из них доказывал другому свою правоту. Причем маленький и тощий показался Ходже на первый взгляд гораздо симпатичнее здоровяка.
Человек почтенного возраста, стоявший в растерянности между ними и слушавший какое-то время их перебранку, наконец, развернулся и направился к другому предсказателю судеб, сидевшему поодаль.
— Ты!.. — услышал Насреддин тонкий голос маленького, обращенный к своему сопернику. — …Глупейший обладатель самого жирного пуза во всем Самарканде! Наверное, разум находится у тебя в заднице, раз ты, садясь, раздавил его! Только из-за тебя я упустил свои верные двадцать таньга!
Казалось, здоровяк сейчас же уничтожит своего соперника, положив на его хрупкое тело свой мощный кулак. Но вмешался Ходжа. Ему очень понравилась речь маленького задиры, и теперь он поспешил ему на выручку!
— Я желал бы услышать о своей судьбе, — эти слова Насреддина подействовали на спорщиков магически.
Они замерли в неестественных позах, скосив на юношу свои глаза.
— Ты ко мне обращаешься, дорогой?! — хором проговорили они.
— К тебе! — Ходжа решительно указал на тощего.
В одно мгновение здоровяк как-то сник и втянул голову в плечи. Потом он закрыл книгу, встал, скатал коврик и направился восвояси, не проронив больше ни слова.
— Спасибо тебе, о благородный юноша. Ты спас меня! — воскликнул маленький гадальщик. Впрочем, сейчас, когда опасность миновала, он уже не казался таким беззащитным. — Скажи мне, что хочешь ты узнать, и я поведаю тебе об этом!
— У меня к тебе важное дело, о мудрый гадальщик…
— Алим, — вставил польщенный предсказатель.
Насреддин кивнул и продолжил:
— Так вот, о достойнейший Алим… — Ходжа достал из кармана двадцать таньга и положил их перед вершителем судеб. — Нужно шепнуть одному почтенному аксакалу, которого я приведу к тебе завтра, несколько слов, и ты получишь за это в пять раз больше. — Юноша выразительно посмотрел на столбик монет, которые гадальщик не осмеливался взять.
— Ради таких денег я что угодно напророчу!..
— Тогда эти ты уже заработал, — Насреддин не без сожаления следил за тем, с какой ловкостью и быстротой спрятал Алим деньги в складках своего одеяния. — «Мир людей стоит много дороже», — успокоил он себя тут же.
— Расскажи мне, о многомудрый юноша, что я должен сделать?.. — голосом слаще шербета пропел гадальщик.
— Человек, с которым я приеду, хочет во что бы то ни стало попасть в Коканд. Этого нельзя допустить ради него же самого. Нужно что-нибудь придумать…
— За этим дело не станет. Можешь не сомневаться, дорогой! Я понял — я должен убедить его вернуться в…? — предсказатель вопросительно посмотрел на юношу.
— Да, да, вернуться в Бухару.
— В Бу-ха-ру, — записал гадальщик. — Это я — чтобы не забыть.
На мгновение в мыслях Насреддина мелькнуло сомнение, впрочем, тут же исчезнувшее в лабиринтах мозга. Он распрощался с Алимом и отправился бродить по базару. Торопиться было некуда. Рана на спине ослицы должна была зажить, а для этого требовалось время. Лишь к вечеру Ходжа появился в караван-сарае. Увидев повелителя правоверных, понял — сейчас будет буря. Эмир сидел красный и вспотевший. Некоторое время он презрительно рассматривал юношу:
— Мы думали, визирь, ты покинул нас!
— На этот раз ты оказался прав, Рустам, — вспылил Ходжа. — Я возьму только свою котомку, и ты больше не увидишь меня! Мне надоело твое недоверие, — говоря это, Насреддин действительно собирал свои вещи. Эмир же, раскрыв рот, словно рыба, выброшенная на берег, глотал воздух. Он ожидал оправданий и заверений в преданности, но он забыл, что перед ним Ходжа Насреддин… Наконец, он обрел дар речи:
— Ну прости нас, Ходжа! Мы так беспокоимся, когда тебя нет, а сегодня ты так долго отсутствовал!.. Ты же знаешь, как нагло нас обманули! Даже свергли! — эмир попытался проронить слезу, но тщетно.
— Подожди-ка, Рустам! Ты что же, как и прежде, не доверяешь мне?!
— Да нет же, нет! — замахал тот обеими руками. — Мы очень доверяем тебе, но… уж очень страшно остаться в этом чужом городе одному.
— Ладно… Аллах с тобой!.. — юноша бросил котомку и сел. — Что-то жарко… — проговорил он, обмахивая лицо.
— Сходи в чайхану, — последовал совет.
— Нет денег.
— Ай, визирь, ай, визирь… — уже дружелюбным тоном произнес свергнутый монарх.
Эмир понял, что перемирие у них хрупкое, а поэтому, вздыхая и сопя, он развязал пояс и отсчитал двести таньга. Даже Ходжа удивился такой щедрости. Как бы оправдывая свой широкий жест, светлейший проговорил:
— Я не хочу, чтобы мой визирь был стеснен в средствах.
Они направились в чайхану и сидели там долго, вливая б себя ароматный крепкий чай, обмахивая полотенцем и без того раскрасневшиеся лица. Когда они возвращались в караван-сарай, на небе появились уже первые звезды…
Во время обучения в медресе Ходжа не блистал знаниями по части астрологии и вот сейчас пожалел об этом.
— Впрочем, — решил он, — как бы Аллах ни расположил небесные светила, у нас путь один — в Бухару!
Рассматривая далекие мерцающие точки, Ходжа остановился, чем вызвал на лице властителя и законодателя печать недоумения. Тот как раз рассказывал своему визирю очень поучительную историю и никак не ожидал от него такого невнимания.
«…а это неплохая мысль! — рассуждал про себя юноша. — Ведь можно сослаться на звезды в испугать эмира?!»
— Ходжа Насреддин!.. Ты нас совсем не слушаешь?!
— Отчего же, повелитель… — встрепенулся новоиспеченный визирь. — Ведь я остановился, чтобы лучше осмыслить твою речь.
Наконец, добрались они до караван-сарая, и эмир сразу же изволил отойти ко сну. А Ходжа долго разглядывал звездное небо, вспоминая очертания малознакомых созвездий.
— Эх! — с сожалением вздохнул Насреддин. — Сюда бы мудрейшего ибн-Баджжа, по книгам которого мы изучали небесные светила…
Уже засыпая, он прошептал слова, которые произносят все правоверные, благодаря Аллаха и испрашивая у него для себя удачи.
