«<…> А Надежда Яковлевна [Мандельштам], грешница, порядком врала в воспоминаниях. Часто в злую сторону, а иногда в обидную, хотя внешне лестную. Лучшие из мыслей, которые мелькали у нас в разговорах о поэзии в ее доме, мы потом видели приписанными Осипу Эмильевичу», — рассказывал Валентин Берестов.
Олег Любимов. Бесовский рай. — «Подъем», Воронеж, 2002, № 4.
Солженицын — «трагик по сути своего творчества».
Вячеслав Лютый. Случайные черты. — «Подъем», Воронеж, 2002, № 1.
Акунин выпотрошил «Чайку». Нехорошо.
Андрей Матвеев. Средиземноморский роман. — «Уральская новь», 2002, № 12 <http://magazines.russ.ru/urnov>
«Роман тут — не как литературный жанр, роман как определение взаимоотношений. К примеру, взаимоотношений моих и Средиземного моря».
Алексей Машевский. Вопросы Баратынского. — «Литература», 2002, № 14, 8 — 15 апреля <http://www.1september.ru>
Последний поэт. «Ситуация и впрямь ужасная…»
Юрий Мизинов. Сдаст ли человечество экзамен Господу Богу? Интервью с председателем Исламского комитета Гейдаром Джемалем. Послесловие Валерия Лебедева. — «Лебедь». Независимый альманах. Бостон, 2002, № 265, 31 марта <http://www.lebed.com>
Говорит Гейдар Джемаль: «Смысл ислама — это изначально революция духа против естественных традиционных религий, которые дают колоссальные возможности клерикальным элитам, то есть шаманам, жрецам, для того, чтобы держать в духовном подчинении людей, народы. И всякая социальная революция должна начинаться с идеологической революции, с революции духа, которую осуществил 4300 лет назад наш праотец Ибрахим, Аллях-исаам, христиане знают его как Авраама. Это полное отрицание зависимости человека от сил природы, от каких-либо идолов, от космических энергий, от всяких высших разумов — всего того, что стало таким модным сейчас, в эпоху нью-эйджа, когда восстанавливается интерес к язычеству, к неоязычеству, и, кстати говоря, Запад разделяет эти позиции, поощряет их. То есть то, что сегодня называется прогрессивным, модернистским западным обществом, на самом деле является восстановлением языческого сознания времен Римской империи, осложненным, может быть, еще и Вавилоном, Египтом и т. д. <…>».
Ср.: Юрий Каграманов, «Какое евразийство нам нужно» — «Новый мир», 2002, № 3.
Юрий Мизинов. Казахи — этнос Евразии. Интервью Александра Дугина интернет-газете «Навигатор». — «Лебедь». Независимый альманах. Бостон, 2002, № 266, 7 апреля <http://www.lebed.com>
Говорит Александр Дугин: «Для Запада „народ“ состоит из „людей“ („граждан“, „индивидуумов“), и если люди перегруппируются, например, переедут в другую страну, сменят гражданство, то они образуют другой „народ“, так как „народ“ в таком понимании есть нечто искусственное, оторванное от качественной природы. Для евразийства „народ“, напротив, первичен по отношению к „индивидууму“, „человеку“. „Народ“ и есть то, что делает „человека“ „человеком“. „Человек“ сам по себе есть клон, голем, биоробот, механизм, машина. Все богатство жизни заключено в этносах, в языке, в культуре, в специфическом, всякий раз разном отношении к пространству и времени, к вызовам природы и истории… <…> США есть великий эксперимент по организованному стиранию этнического начала, тот самый melting-pot. Это искусственная цивилизация искусственных людей. Отсюда „права человека“…»
Ирина Моргулес. Записки обжоры. — «Уральская новь», 2002, № 12.
Партийные боровички. Президентский шоколад. Антитеррористический борщ.
Андрей Морозов. Самоубийственная действительность. — «Независимая газета», 2002, № 71, 10 апреля.
«За 2000 год, последний год, за который имеются сейчас официальные данные, среди насильственных причин смерти лидируют самоубийства. <…> По-видимому, речь может идти о самой настоящей эпидемии самоубийств в современной России». См. также: Евгений Стариков, «Россия: „время Лемминга“» — «Наш современник», 2001, № 11.
«Мы провоцируем свое будущее». Политолог Александр Панарин приоткрывает завесу над актом исторического предвидения. Беседовал Александр Васинский. — «Время MN», 2002, № 58, 3 апреля <http://www.vremyamn.ru>
«Кто мог подумать, что замысел кучки доктринально одержимых авантюристов совершить переворот в ночь с 24 на 25 октября 17-го года увенчается успехом? Этот пример свидетельствует: главной пружиной мировых событий, главным механизмом тектонических сдвигов истории является политика, чья сущность — производство власти», — говорит политолог Александр Панарин, лауреат премии Александра Солженицына.
См. также: «Главное, что хотелось бы подчеркнуть здесь, — это наличие некой точки в развитии событий или некоего „поступка“ (решения) ангажированного автора, после которых ход событий делается необратимым даже в том случае, когда у всех заинтересованных сторон есть веские основания об этом пожалеть. <…> Основная гипотеза, лежащая в основе предлагаемого аналитического сценария на XXI век, состоит в том, что роковое событие (решение), способное определить характер и „имидж“ начавшегося века, возникает сегодня, на наших глазах», — пишет Александр Панарин в статье «Стратегическая нестабильность ХХI века» («Лебедь», Бостон, 2002, № 269, 28 апреля <http://www.lebed.com>). Он же — здесь же: «Самым большим парадоксом, вписанным в экзистенциальную тайну homo sapiens, является то, что наиболее пагубные, наименее рациональные решения вытекают не из нужды, не диктуются какой-то жесткой необходимостью — они вытекают из свободы».
«Все народы заражены вирусом гедонистического вырождения», — говорит Александр Панарин («Литературная газета», 2002, № 10, 13–19 марта <http://www.lgz.ru>). Он же — в другом номере «Литературной газеты» (2002, № 11, 20–26 марта): «Геополитика гедонистического индивидуализма раскрывается в стремлении покидать трудные пространства и мигрировать в легкие. <…> И разумеется, покидаемое пространство всячески дискредитируется в глазах мирового общественного мнения как „невыносимое“, непригодное для цивилизованной жизни, наводненное „недочеловеками“ и заряженное агрессией».
Ср.: «Можно с легкостью, за считанные годы усвоить гедонистическую форму потребления — но не аскетическую традицию производства; открытую информацию товарного культа — но не закрытую информацию промышленной технологии; крикливую „цивилизацию досуга“ — но не угрюмую „цивилизацию труда“; плоды технического роста — но не мотивы к научному творчеству», — пишет Михаил Ремизов («Русский Журнал» <http://www.russ.ru/politics>).
См. также: Валентин Непомнящий, «Сигнал истории» — «Литературная газета», 2002, № 17, 24–30 апреля (речь при вручении Александру Панарину литературной премии Александра Солженицына 18 апреля 2002 года).
Николай Набоков. Багаж. Фрагмент книги. Перевод с английского М. А. Шерешевской под редакцией М. В. Ледковской. — «Звезда», Санкт-Петербург, 2002, № 4.
«Уистен Оден скользнул в мою жизнь неприметно — то ли поздней осенью, то ли зимой 1943 года…» Другие части книги см.: «Звезда», 1998, № 10; 1999, № 4.
Незнакомая реальность свастики. — «Россiя», 2002, 1 апреля <http://www.rgz.ru>
Говорит автор книги «Свастика: священный символ», историк Роман Багдасаров: «Пятиконечная звезда, часто используемая сейчас в символике, — предельно индивидуалистичный, чувственный символ. Пять чувств, которые обозначают ее пять лучей, разбегаются из общего центра, бесконечно удаляясь друг от друга. <…> Иное дело свастика. В этом символе заложена не пустая гордыня, а смирение перед неизбежным ходом вещей. <…> Пятиконечная звезда встречается как в архаически народном, так и в православно-церковном искусстве… Но неизмеримо реже, чем свастика! К моменту революции свастика вполне могла войти в государственную символику России (ее уже печатали на бумажных деньгах), ее любила святая мученица царица Александра Федоровна. Однако большевикам нужно было подчеркнуть разрыв с прежним строем и солидарность с коммунистическим Интернационалом. Поэтому традиции были отброшены и выбор пал на звезду. <…> Я твердо знаю: в первой четверти наступившего века свастика будет окончательно реабилитирована. Этот символ необходим нормальным людям».
Ср.: «Красная звезда, серп и молот должны стать (курсив мой. — А. В.) также отвратительны, как свастика. Ведь свастика сама по себе тоже ни в чем не виновата — картинка, это очень древний символ плодородия. Поэтому когда говорят, что под красной звездой было сделано что-то хорошее, то это все равно как сделать свастику эмблемой Министерства сельского хозяйства; свастику можно изображать только перерубленной мечом», — уверен Леонид Гозман («Неприкосновенный запас», 2001/2002, № 5 <http://magazines.russ.ru/nz>).
Александр Неклесса. Мир после 11 сентября: логика глобальной трансформации. — «Москва», 2002, № 3.
«<…> происходящие в настоящее время события есть не что иное, как „вертикальное“, диахронное столкновение цивилизаций. Иначе говоря, происходит столкновение современного мира не с теми культурами, которые хорошо нам известны и существуют на планете в проявленном виде, но с некой тенью, призраком цивилизации, нависающей из будущего».
