Эн­ни Прул - Корабельные новости

— Я пе­ре­жи­ву, — ска­за­ла она. — Ни­че­го, у ме­ня в жиз­ни слу­ча­лись и не та­кие ис­пы­та­ния.

— Я знаю, — ска­зал он.

— О маль­чик мой, ты да­же о них не до­га­ды­ва­ешь­ся, — она ка­ча­ла го­ло­вой с за­стыв­шей улыб­кой на ли­це.

Это на­чи­на­ло раз­дра­жать, и Ку­ойл вы­па­лил:

— Я знаю о том, что мой отец сде­лал с то­бой. Ко­гда вы бы­ли деть­ми. Мне об этом рас­ска­зал ста­рый Но­лан Ку­ойл.

Он все знал. У те­туш­ки пе­ре­хва­ти­ло ды­ха­ние. Он знал тай­ну всей ее жиз­ни.

Она не на­шлась что ска­зать, по­это­му рас­смея­лась. По­пы­та­лась рас­сме­ять­ся. По­том на­ча­ла всхли­пы­вать, при­крыв ли­цо ру­ка­ми. Пле­мян­ник ус­по­каи­вал ее и по­хло­пы­вал по пле­чу, буд­то она бы­ла Сан­шайи или Бан­ни. По­том до­га­дал­ся сде­лать ей чаю. За­чем он об этом ска­зал?

Она вы­пря­ми­лась, сно­ва ожи­ли ру­ки. Она сде­ла­ла вид, что ни­че­го не бы­ло ска­за­но, и уже вы­да­ва­ла идеи ча­ще, чем Джек Баг­гит вы­тас­ки­вал ры­бин из во­ды.

— Мы по­стро­им но­вый дом. Да­чу, как ты и ска­зал. А я бу­ду хо­лод­ную часть го­да жить в го­ро­де. На са­мом де­ле я дав­но об этом по­ду­мы­ва­ла.

— Нам при­дет­ся сна­ча­ла под­на­ко­пить де­нег и толь­ко по­том стро­ить дом. Я да­же не знаю, сколь­ко смо­гу в не­го вло­жить. Я дей­ст­ви­тель­но хо­тел бы ку­пить дом Бер­ков.

— В об­щем-то у нас есть день­ги на по­строй­ку но­во­го до­ма на мы­се, — ска­за­ла те­туш­ка. — Он же был за­стра­хо­ван.

— Ты за­стра­хо­ва­ла зе­ле­ный дом? — не­до­вер­чи­во пе­ре­спро­сил Ку­ойл. Он об этом со­всем не ду­мал.

— Ра­зу­ме­ет­ся. Это пер­вое, что я сде­ла­ла, ко­гда мы пе­ре­еха­ли сю­да в про­шлом го­ду. От по­жа­ра, по­то­па, ущер­ба, на­не­сен­но­го льдом, и со­бы­тий, клас­си­фи­ци­руе­мых как «про­яв­ле­ние Божь­ей во­ли». А та­кое ис­чез­но­ве­ние до­ма бы­ло яв­но про­яв­ле­ни­ем во­ли Божь­ей, ес­ли я что-ни­будь в этом смыс­лю. На тво­ем мес­те я бы спро­си­ла Бер­ков, не про­да­дут ли они вам дом. Он боль­шой и удоб­ный, там хва­тит мес­та для вас и для де­тей. Я так по­ни­маю, вы с Уэй­ви при­ня­ли ка­кое-то ре­ше­ние? Прав­да, вы об этом еще ни­че­го не го­во­ри­ли.

Ку­ойл поч­ти кив­нул. Опус­тил под­бо­ро­док и за­ду­мал­ся, по­ка те­туш­ка про­дол­жа­ла го­во­рить.

— У ме­ня дру­гие пла­ны, — ска­за­ла те­туш­ка, при­ду­мы­вая их на хо­ду. Те­перь она не мог­ла жить с пле­мян­ни­ком, по­то­му что он обо всем знал. — Я тут при­смат­ри­ва­лась к зда­нию, в ко­то­ром на­хо­дит­ся моя мас­тер­ская. Воз­мож­но, я его ку­п­лю. За не­го про­сят гро­ши, а мне на­до рас­ши­рять­ся. На­вер­ху там до­воль­но ми­ло и пре­крас­ный вид на за­лив. Мож­но сде­лать уют­ную квар­ти­ру. И по­том, я боль­ше не бу­ду рис­ко­вать в оди­но­че­ст­ве. Мэ­вис, ты ведь пом­нишь Мэ­вис Бэнгз, так вот, она хо­чет стать мо­им ком­пань­о­ном. Она от­ло­жи­ла не­мно­го де­нег и хо­чет пус­тить их в де­ло. Мы про­го­во­ри­ли об этом всю зи­му. Ло­гич­но бу­дет, ес­ли мы обе бу­дем жить над мас­тер­ской. Так что, на­вер­ное, я так и сде­лаю. На са­мом де­ле ис­чез­но­ве­ние до­ма об­лег­ча­ет нам жизнь.

Как обыч­но, те­туш­ка уже опе­ре­жа­ла со­бы­тия.

Ле­дя­ные то­ро­сы, по­хо­жие на го­ры раз­би­той по­су­ды в рес­то­ра­не, все еще по­кры­ва­ли по­верх­ность за­ли­ва, но лод­ка бы­ла уже за­кон­че­на. С ру­бан­ка Яр­ка упал по­след­ний за­ви­ток струж­ки. Он сде­лал шаг в сто­ро­ну, по­хло­пал по изящ­но­му де­ре­вян­но­му бо­ку, под­няв не­боль­шое об­ла­ко опи­лок. Ка­за­лось, он сам весь со­сто­ял из опи­лок. Он ти­хо на­пе­вал.

— Вот и она. Ну, по­смот­рим, — ска­зал он. — Ос­та­лось по­кра­сить ее, и впе­ред!

По­ка Ку­ойл и Ден­нис сра­жа­лись с лод­кой, за­тас­ки­вая ее в при­цеп, ста­рик на­блю­дал за ни­ми со сто­ро­ны. Его ра­бо­та бы­ла окон­че­на. Вот его рот при­от­крыл­ся, а Ку­ойл, до­га­дав­шись о том, что за этим по­сле­ду­ет, за­орал: «Эх, „Гусь-ны­рок”, в чем твой прок?» Он до­пел пес­ню до кон­ца, с ка­ж­дой фра­зой гор­ла­ня ее все гром­че, по­ка его го­ря­чая глот­ка не со­гре­ла сло­ва, при­дав им пе­чаль­ный от­те­нок. Ста­рый Ярк ре­шил, что эта пес­ня ста­ла при­вет­ст­вен­ным са­лю­том для его лод­ки, и це­лых пол­ча­са рас­ска­зы­вал им уди­ви­тель­ные ис­то­рии, толь­ко по­том от­пра­вив­шись по сво­ему обык­но­ве­нию пить чай. Спе­тая ме­ло­дия по-преж­не­му со­гре­ва­ла ему уши не ху­же вы­та­щен­ной из-за пе­чи шап­ки.

Боль­шое блю­до с жа­ре­ной сель­дью, лом­ти­ка­ми вет­чи­ны и ту­ше­ной кар­тош­кой. Чет­верть ба­ноч­ки гор­чи­цы. Би­ти бе­га­ет взад-впе­ред по кух­не, пе­ре­сту­пая че­рез Уор­рен Вто­рую, ко­то­рая ни­как не мо­жет ре­шить, где бы она хо­те­ла про­вес­ти ос­та­ток сво­ей жиз­ни: под ска­тер­тью или ря­дом с бо­тин­ка­ми. Ку­ойл и Уэй­ви при­гла­ше­ны на ужин, слы­шит­ся бла­го­дар­ный смех и по­хва­лы уго­ще­нию. От­вар­ная ка­пус­та, а на де­серт — би­ск­ви­ты с чер­ни­кой и с кре­мом. Ку­ой­лу двой­ные до­бав­ки ка­ж­до­го блю­да. Прав­да, ка­пус­та спо­соб­ст­ву­ет ме­тео­риз­му.

Сан­шайн сги­ба­ет по­зво­ноч­ник се­лед­ки и по­ет: «Бе­ре­зо­вый прут лов­ко со­гнут, бе­ре­зо­вый сок все лю­ди пьют». Бан­ни и Мар­ти си­дят на од­ном сту­ле, у обе­их по па­ке­ти­ку с кон­фе­та­ми в фор­ме сер­де­чек со Дня свя­то­го Ва­лен­ти­на. Они да­ют друг дру­гу по кон­фе­те. На них над­пи­си: ВЗА­ИМ­НАЯ ЛЮ­БОВЬ и ТЫ МОЯ РА­ДОСТЬ.

За сто­лом нерв­ни­ча­ет Ден­нис. От­кры­ва­ет и за­кры­ва­ет ящик сто­ла.

— Да что с то­бой се­го­дня? — спра­ши­ва­ет его Би­ти. — Ты пря­мо как кот, ко­то­ро­му при­ще­ми­ли хвост.

Оби­жен­ный взгляд Ден­ни­са в от­вет, Ку­ойл при­ку­сил гу­бу.

— Да не знаю я, же­на! Вро­де как ищу что-то, а вот что — не знаю. Как-то мне не­спо­кой­но.

— Мо­жет, хо­чешь еще чаю?

— Да нет, мне уже не ле­зет.

Ему бы­ло о чем бес­по­ко­ить­ся: ра­бо­ты не бы­ло уже не­сколь­ко не­дель и не пред­ви­де­лось в бли­жай­шее вре­мя. Так он ска­зал Ку­ой­лу. Нель­зя жить, по­сто­ян­но вол­ну­ясь о том, хва­тит ли те­бе де­нег и где ты их бу­дешь за­ра­ба­ты­вать. Ему это на­дое­ло. Ес­ли бы он мог хоть не­мно­го ры­ба­чить, все бы­ло бы ина­че. По­том он сно­ва встал, взял в ру­ки лож­ку и стал ее рас­смат­ри­вать. Ку­ой­лу по­вез­ло, что у не­го есть ра­бо­та. А что, чай еще есть?

— Га­зе­та при­над­ле­жит твое­му от­цу, — ска­зал Ку­ойл. — Не­у­же­ли ты не мо­жешь ра­бо­тать в га­зе­те? Ви­дит бог, ты бы нам при­го­дил­ся. Нам так не хва­та­ет со­труд­ни­ков. — Он за­бол­тал лож­кой в чаш­ке, про­лив по­ло­ви­ну чая на чис­тую ска­терть.

— Бо­же упа­си! Луч­ше уж я бу­ду без­ру­ким, чем пой­ду в га­зе­ту! Не­на­ви­жу я эти скольз­кие сло­веч­ки, чи­тать и пи­сать, и все та­кое. Это как ко­пать­ся в дох­лых му­хах! — И он по­ка­зал круп­ные гру­бо­ва­тые ру­ки. — Мы тут ду­ма­ем, — Ден­нис кив­нул на Би­ти, у ко­то­рой бы­ли опу­ще­ны гла­за, — не по­ехать ли нам в То­рон­то на па­ру лет. Нам не хо­чет­ся, но там мы мо­жем за­ра­бо­тать де­нег, а по­том вер­нуть­ся до­мой. Там мно­го ра­бо­ты для плот­ни­ков. А тут мы ни­че­го не мо­жем най­ти. — Он за­сту­чал паль­ца­ми по сто­лу, что тут же за­ин­те­ре­со­ва­ло де­тей. Их ма­лень­кие паль­чи­ки ста­ра­лись изо­бра­зить стук ко­пыт га­ло­пи­рую­щей ло­ша­ди. Ден­нис бро­сил на них стро­гий взгляд. Не убе­дил.

Би­ти и Уэй­ви мы­ли по­су­ду и раз­го­ва­ри­ва­ли о То­рон­то. Го­лос Би­ти тих и не­ре­ши­те­лен. Как мо­жет сло­жить­ся их жизнь на но­вом мес­те? По­нра­вит­ся ли там де­тям? Мо­жет, бы­ло бы луч­ше, ес­ли бы не по­нра­ви­лось? Мо­жет быть. Мо­жет быть.

Ку­ойл не мог за­ста­вить се­бя ска­зать: не уез­жай­те. Но по­ни­мал, что ес­ли они все-та­ки уе­дут, то это бу­дет на­все­гда. По­то­му что да­же те еди­ни­цы, ко­то­рые воз­вра­ща­лись, уже не бы­ли преж­ни­ми, как нож, най­ден­ный на пе­пе­ли­ще род­но­го оча­га. Бед­ная Бан­ни, ко­то­рой при­дет­ся рас­стать­ся с Мар­ти. Бед­ный Ку­ойл, ко­то­рый по­те­ря­ет Ден­ни­са и Би­ти.

Ко­гда все на­ча­ли зе­вать, Ку­ойл взял на ру­ки Гер­ри, ус­пев­ше­го за­дре­мать на ков­ре в гос­ти­ной. Сан­шайн схва­ти­ла Уэй­ви за ру­ку, по­то­му что на ули­це был лед. Со­ба­ка пер­вой за­бра­лась в ма­ши­ну и ус­пе­ла по­си­деть на всех мес­тах, по­ка они не усе­лись.

— Уэй­ви, а ес­ли вы­гла­дить ры­бу, она мо­жет быть раз­ме­ром с ков­рик? — спро­си­ла Сан­шайн.

— Я ду­маю, что да­же боль­ше, — от­ве­ти­ла Уэй­ви. — Ес­ли ее еще и раз­вер­нуть.

Ден­нис вы­шел про­во­дить их до ма­ши­ны. Ко­гда Ку­ойл за­хлоп­нул дверь за Уэй­ви, из ма­ши­ны по­сы­па­лась ржа­вая тру­ха.