Александр Воронель. Покой нам только снится. — “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, 2005, № 138 <http://club.sunround.com/club/titul22.htm>.
“Суть не в том, что упрощенное манихейское видение событий в наше время получило более широкое распространение. Суть дела в том, что оно стало эмпирически гораздо убедительнее”.
Нина Воронель. Мой вариант жизни в искусстве. — “Двадцать два” (“22”), Тель-Авив, 2005, № 138.
“Я тогда была слушательницей Высших сценарных курсов, где Андрей [Тарковский] читал курс режиссуры. Он не столько читал курс, сколько показывал нам свои любимые фильмы, снабжая их краткими комментариями. С его подачи я впервые познакомилась с творчеством Луиса Бунюэля, который в те годы был практически неизвестен в России. <…> Из уст Андрея Арсеньевича я впервые услышала не только имя Бунюэля, но и обоснование его эстетики торжествующего уродства. Как Андрей любил смаковать изощренный садизм „Андалузского пса”, как увлеченно посвящал он нас в интимные подробности режиссерской работы над оргией нищих в „Виридиане”, с каким трепетом открывал нам секреты фрейдовских подтекстов „Дневной красавицы” и „Дневника горничной”! И неспроста — уж кому, как не ему, надлежало быть знатоком фрейдовских подтекстов в жизни и в искусстве! После его лекций мне открылась природа режиссерского восторга при съемках душераздирающих сцен из „Андрея Рублева”, где щедро заливают расплавленную смолу в глотки и натурально выковыривают глаза из глазниц” (“Эдипов комплекс Андрея Тарковского”).
См. также: Нина Воронель, “На фоне Гефсиманского сада” (глава из новой книги воспоминаний “Содом тех лет”) — “Информпространство”, 2006, № 2 (80) <http://www.inprostranstvo.msk.ru>; о поездке Нонны Мордюковой в Израиль в годы перестройки.
Наталья Воронцова-Юрьева. Анна Каренина. Не божья тварь. Роман о романе. Сценарий-эссе. — “Топос”, 21 февраля, 2, 10, 16, 24 и 31 марта, 7 апреля <http://www.topos.ru>.
“Итак, роман „Анна Каренина” — это роман о женщине-манипуляторе, о ее жизни и смерти, триумфе и падении, а также о двух ее жертвах, муже и любовнике, которых она — сначала в силу своих личностных порочных наклонностей, а потом и находясь под постоянным разрушительным воздействием страшного наркотика (Анна была законченной морфинисткой) — старательно увлекала за собой в свою гибельную воронку. И если ее первой изрядно покалеченной жертве все-таки удалось остаться в живых — благодаря своевременному постороннему вмешательству, то вторая жертва, очутившись в полной духовной изоляции и уже не умея самостоятельно из нее выйти, оказалась полностью деморализованной и находящейся в абсолютной, хотя на тот момент уже и посмертной, власти манипулятора. Удивительно, что все эти трагические результаты — дело рук одной неумной и пустой женщины”.
Cм. также: Игорь Клех, “Любовь под подозрением” — “Новый мир”, 2005, № 12.
Галерист на галерах. Беседу вел Игорь Шевелев. — “Новое время”, 2006, № 5, 5 февраля <http://www.newtimes.ru>.
В 2006 году исполняется 15 лет Галерее М. Гельмана — первой частной в России. Говорит Марат Гельман: “Фактически в течение всех 90-х годов несколько галерей в Москве выполняли роль и музеев, и галерей, и нонпрофильной институции. <…> По большому счету история российского искусства 90-х годов и история Галереи М. Гельмана — идентичны. Сегодня ситуация другая. В Третьяковке и в Русском музее есть отделы новейших течений. Появилось несколько музеев и фондов современного искусства. Да и галерей уже не меньше двадцати”.
Наталья Горбаневская. Позорное наследие. — “Неволя”, 2006, № 6 <http://index.org.ru/nevoe>.
“С Виктором Некипеловым в Москве мы как-то разминулись (да и жил он не в Москве — во Владимирской области), и увидела я его только в Париже, куда он приехал, прямо скажем, умирать. Карательная психиатрия как таковая над ним формально вроде бы не поупражнялась — в 1974 году психиатрическая экспертиза в институте Сербского (о пребывании на этой экспертизе и рассказывается в документальной повести „Институт дураков”) завершилась для него, по нашим понятиям, благополучно. Его не признали невменяемым и не отправили в одну из тех „психиатрических больниц специального типа”, которые, не знаю с чьей легкой руки, презрительно именуют „психушками” и для которых существует правильное название: психиатрическая тюрьма, а на тюремном жаргоне куда более метко: „вечная койка”. Однако поставленный ему во время второго срока диагноз „канцерофобия” (а кто может ставить диагноз „фобии”, как не психиатры?) привел к тому, что рак был смертельно запущен”.
Татьяна Грачева. Спасет ли Россию революция? Фрагменты из книги “Мифы патриотов”. — “Москва”, 2006, № 1.
“Призыв к революции — это призыв к предательству своего Отечества и своего народа”.
Иеромонах Григорий (В. М. Лурье). Новый комсомол. — “Русский Журнал”, 2006, 13 февраля <http://www.russ.ru>.
“Если диалог между христианством и светской культурой возможен, то, разумеется, не надо вести его на уровне нынешних креационистов из Америки. Если же говорить не о христианстве, а конкретно о церкви (в смысле земной организации), то, разумеется, государство обязано вести „диалог” с каждым из существующих в нем легально общественных объединений. И этого вполне достаточно. Если государство нуждается (а оно, на мой взгляд, нуждается) в заимствовании каких-либо элементов христианской идеологии, то ему для этого нет нужды идти на поклон к каким бы то ни было церковным организациям. Государство имеет достаточно сил и средств, чтобы самостоятельно и напрямую обращаться к идеологическому опыту прошлого. Когда какая-либо организация пытается представить себя монополистом, обладающим всеми правами копирайта на христианство, то нелишне вспомнить, что христианство изначально провозглашалось как находящееся не под чьими-то копирайтами, а в public domain ”.
Ольга Гуленок. Любит ли Путин Россию? — “АПН”, 2006, 15 февраля <http://www.apn.ru>.
“И во главе этого государства стоял Сталин — свободный человек в свободной стране”.
Игорь Джадан. Духовная реконкиста. — “АПН”, 2006, 17 февраля <http://www.apn.ru>.
“Европа в свое время стала для России чем-то вроде назойливого посредника между русской культурой и культурными источниками Ближнего Востока и Греции, несправедливо присвоив последние исключительно себе. Европейская мысль и искусство, начиная с эпохи Возрождения, в значительной степени формировались как новое, после Рима, отражение греческой классики, ее „симулякр”. Русская культура становилась уже тройным отражением, каноны эстетики ей диктовались извне, и соответственно ценность собственных основ жизни девальвировалась, духовная капитализация нации падала. Это автоматически обрекло русскую культуру влачить свое существование на задворках настроенной довольно высокомерно и враждебно по отношению к ней культуры Западной Европы. Когда-то это подражательство оправдывалось идеологической номенклатурой в качестве необходимости догнать культуру „более прогрессивную”. Теперь и этот слабый аргумент „исперчен”: в условиях лавинообразного процесса разрушения европейской культуры ценность ее артефактов выглядит несколько завышенной. Настало время подумать о том, чтобы убрать их „с полки” вообще. Задача ныне состоит в том, чтобы построить культурный bypass — „обход” Европы, напитать русскую мысль непосредственно из собственно русских, в том числе и советского периода, а также греческих и библейских духовных истоков, минуя западных посредников”.
Олег Дивов. Последний трамвай в мейнстрим. — “Если”, 2006, № 2 <http://www.esli.ru>.
“<…> даже не подозревают, что „Кысь” — это ненамеренный плагиат с романа „Бойня” одиознейшего Петухова. И что „Фантастика” Акунина — вариации на тему „пионерской НФ”…”
Наталья Иванова. Сморкающийся день, или Литературу на мыло. Об эстетической реабилитации прошлого. — “ПОЛИТ.РУ”, 2006, 6 февраля <http://www.polit.ru>.
“<…> эстетическая реабилитация сталинской эпохи уже произошла: сей вывод подтверждается многими существенными культурными фактами, текстами и телепроектами, авторы которых отнюдь не сталинисты”.
См. также беседу Натальи Ивановой с Александром Гриценко (“Если тебя что-то не устраивает, попробуй делать лучше” — “Литературная Россия”, 2006, № 6, 10 февраля <http://www.litrossia.ru> ).
