Так что я открыл свою френд-ленту в блоге и принялся листать последние сообщения. Увы, много времени это не заняло — выходные же… всем было лень писать. А некоторые еще и по дачам застряли. Или просто свалили на природу, как Алекс.
Я тоже мог бы с ним поехать, он звал. Но озера — это ведь купаться… хоть и сентябрь. Знаю я этих радужных друзей Алекса. Полезут все, как бухнут чуток. И меня бы потащили, не спросив. Это мне тоже известно наверняка…
И кончилось бы все так же печально, как у доктора в кабинете… Алекс никому не говорил о моих проблемах, и 'сестры' его были уверены, что я такой же, как они. Просто чуток странный.
У трансгендеров, которые еще не сделали операцию, вообще с купанием проблема… Тут или ты на всех забиваешь и не паришься, надевая обычный женский купальник или можно сразу забыть про полноценный летний отдых.
Сам я в первое время как раз таки не парился. Когда Алекс впервые потащил меня в аквапарк, просто надел свой купальник, который на всякий случай тоже закинул в рюкзак, покидая отчий дом. И отлично провел время. Но мы ходили вдвоем, и, будучи новым человеком в Казани, я не боялся, что кто-нибудь меня узнает и сопоставит с тем Сашкой, который обычно носит мужские рубашки и штаны.
Но… чем больше проходило времени, тем меньше во мне оставалось от Светы. И однажды я понял, что надеть купальник… это ну все равно, что подгузник для школьника. Глупо. Нелепо. Разве настоящий мужик сделает такое? Нет, конечно…
Вот и я не мог.
Но к тому моменту у меня уже появилась майка-утяжка. И даже силиконовую обманку в штаны я купил. Заказал все через интернет, предварительно посоветовавшись с другими ребятами вроде меня на том самом форуме. Так что если мне очень припирало поплавать, я просто надевал мальчишеские купальные плавки с нужной начинкой, а на майку — очень длинную футболку. Нельзя сказать, что это было идеальным вариантом… но в жару спасало.
А в сентябре такой нужды купаться уже нет. Так зачем лишний раз испытывать свои нервы?
В общем я и не поехал. Решил, что обойдусь без шашлыков и посиделок у костра… Хотя и жаль было очень. Все-таки я всегда любил бывать на природе, а город мне успел порядком надоесть за целый год. Но тут уж, как всегда, пришлось выбирать меньшее из двух зол.
Знал бы, что случится такое попадалово с рукой, паспортом и мамашиным звонком — уехал бы точно… На озере Яльчик телефоны ловят плохо, подчас вовсе не работают. И детей на качелях там найти гораздо сложней.
Но уж как сложилось…
Так что я пролистал почти не обновленную фрэнд-ленту, заглянул мельком на любимый дизайнерский сайт, где тоже не оказалось ничего интересного, и на последок открыл еще тот форум для трансгендеров, благодаря которому и узнал о себе почти все.
Вот уж где специфическое местечко…
Никому из 'нормальных' людей я бы туда ходить не посоветовал — отрыв башки гарантирован. Но для меня эта тусовка стала настоящей отдушиной. Мне не было противно читать об удалении яичников, приспособлениях для писсуара и способах сформировать полноценный мужской орган из куска кожи со спины.
Хотя по первости ощущения были неоднозначные. Все казалось, что это какая-то фигня… суррогат. Как ты не лепи на женское тело яйца, оно от этого более мужским не станет. Как ни затягивай сиськи почти третьего размера — они не испарятся… Если случится полюбить кого и дело дойдет до постели, никакие ухищрения не обманут ни тебя самого, ни партнера.
То есть — снова притворство… снова маска. Хотя и более приятная. Но в разы более сложная… И если уж такая слетит — мало не покажется. Со стыда подохнешь.
Так мне казалось в первое время. И длилось это не одну неделю. И даже не один месяц. Но постепенно я все больше принимал себя… таким, какой я есть. С большой грудью, женской талией, бедрами и излишне высоким голосом. Принимал — и отпускал… на свободу.
'В конце концов, Саня, — сказал я себе, — рождаются же нормальные био-мужчины с патологиями в развитии. Без члена, например. И что — помирать им от этого? Уходить в монахи? Нет же… Такой парень будет всю жизнь носить протез и с уверенностью считать себя МУЖЧИНОЙ. Даже если у него нарастет куча комплексов. И ему даже в голову не придет говорить о себе в женском роде. Так чем ты хуже, чувак? Просто боженька недодал тебе комплект нужных органов. Но раз уж медицина это решает — отчего не уподобиться такому био? Не сделать несколько операций, которые максимально позволят приблизиться к идеалу?'
Сказать-то сказал. Но тут же и напомнил себе, что это ведь после операции или хотя бы курса гормонов можно не только представляться, но и выглядеть настоящим мужиком. А до? Разве майка-утяжка и скрученный в фигу платочек между ног добавят хоть немного мужественности?
Ох, как же мне было трудно…
Вот вроде бы дорвался до того, о чем мечтал — свободен, делай что хочешь! Будь парнем! А страх замораживал все внутри — вдруг не получится? Если Алекс принял меня за пацана — это еще ничего не значит. Просто в баре было темно, а он уже неплохо выпил. В обычной же жизни меня все-таки гораздо чаще называли 'девушкой'. Я каждый раз матерился про себя, а снаружи делал вид, будто все окей.
Ну а что поделать, если на парня я тогда хоть и походил, но с натяжкой?.. В сумерках или мешковатой одежде — еще куда ни шло, а в других условиях палился постоянно. И чувствовал себя при этом полным дураком.
Ну какой я, нафиг, пацан, если у меня два буфера спереди? Только Алекс мог милосердно этого не замечать…
Так я парился почти всю осень.
А потом решился. Как только денег чуть появилось, заказал эту треклятую майку, о которой столько думал и которую так боялся купить… Как говорится, ' лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть'. В конце концов, выкинуть ее недолго, если уж совсем глупо буду себя в ней чувствовать.
Курьер привез ее через пять дней. Этот молодой мужчина ничего не знал о том, что лежит в небольшой коробке. А у меня дрожали руки, когда я распаковывал ее, запершись в своей комнате. И когда разворачивал, тоже дрожали. И когда надевал в самый первый раз, боясь, что не подойдет… Сказать по правде, я весь слегка трясся, пока натягивал свою покупку на эту грудь, которая так отравляла мне всю жизнь…
Но майка подошла. Она села как влитая. Как доспех. Мой тоненький доспех из медицинского нейлона и спандекса…
И сразу мне стало понятно, что я не зря потратил свои первые заработанные в Казани денежки.
Потому что буферов сразу не стало. И из зеркала в коридоре на меня посмотрел настоящий Сашка.
Утром я, как обычно, пошел на работу.
В автобусе старался держаться от других людей подальше — берег руку. Марлевый жгут, на который мне ее привесили вчера, уже успел порядком испачкаться, поэтому вместо него я соорудил перевязь из тонкого осеннего шарфа. Этот индийский палантин вызывающе апельсинового цвета однажды забыл кто-то из друзей Алекса. Так он и валялся в гардеробе прихожей до сего дня, потому что ни я, ни Алекс извращениями по части одежды не страдали.
А тут, вот, пригодился.
Выглядел я, конечно, весьма забавно, только меня это мало заботило. Главное, что рука в безопасности. И хорошему настроению оранжевый цвет всегда очень способствует.
В офисе моя веселенькая повязочка вызвала настоящий фурор. Хотя, если быть точнее, не она сама, а тот факт, что 'Сашенька заболел'.
Когда прошлой осенью, бросив работу в маке, я устроился в эту компанию рекламщиком, то сразу понял, что попал. Коллектив оказался почти на сто процентов бабским.
Классический серпентарий. Выживает сильнейший. Верней наиболее ядовитый и устойчивый к яду других.
Но с виду это были очень милые девушки. Писали о моде и колясках, приятным голосом беседовали с рекламодателями и приносили тортики в честь дня рожденья… А в промежутках между этим без конца мерились всем, чем только могут мериться женщины.
Поначалу меня вгоняли в оторопь их бурные скандалы и выплески эмоций, но потом я привык. Тем более, что для любого парня в женском коллективе — настоящий малинник. Даже для такого, как я…
Короче, все эти самочки по-своему меня любили и делили между собой так же, как выгодную продажу или премии.
Короче, только я включил комп, как рядом возникла красавица Сабина со своей неизменной копной черных кудрей и стойким запахом дорогого парфюма. Она хотела о чем-то меня спросить, но сразу заметила 'обновку' на моем предплечье.
И понеслось…
— Сашечка! Что с тобой случилось?! — в аккуратно подведенных глазах я прочитал не столько жалость, сколько жгучее любопытство, свойственное Сабине.
— Упал, — ничего рассказывать ей я не собирался. Ни ей, ни любой другой представительнице серпентария.
— Упа-а-ал… — задумчиво протянула она, сканируя меня своими темными глазами. И тут же сунулась в соседнюю комнату, где сидела большая часть ее коллег-рекламщиц. — Девочки! Вы видели, что с Сашей случилось! — там за стенкой что-то оживленно промяукали. — Да вообще ужас! У него вся рука перемотана! Он упал!
