Ольга сидела над Бариком, гладила его, и он все смотрел на нее больными своими глазами. Она обняла его за шею и прошептала ему в ухо:
– Ты выздоровеешь. Ты обязательно выздоровеешь. Я тебе помогу. Клянусь, что я сделаю все, чтобы ты снова был здоров.
Будто она тут была самая основная. Будто не было рядом его хозяев. В это свое обещание она вложила столько страсти, сколько в ней на тот момент было. А было немного, но – последнее. Последнее – всегда самое сильное.
Ольга и Наталья дружили. К состоянию сегодняшнего взаимопонимания они пришли давно, а предшествовали ему бурные разборки и ссоры, ревность и обиды по мелочам. Хорошо, что в какой-то момент обе женщины поняли, что делить им, в сущности, нечего. Для одной Серёжка – брат, для другой – муж.
Тогда-то, семь лет назад, они решили взять двух братишек-сенбернаров, а Ольга в последний момент передумала: у нее дома жил общий любимец – черный кот Федор, возведенный с согласия всей семьи на домашний трон.
Главарю банды «Сто котов», так у Алешиных называли Федора, потому что он умудрялся бедокурить одновременно в нескольких местах, явно бы не понравился новый претендент на домашний престол.
У Наташи с Серёжей подобной уважительной причины не было, тем более что в семье появился маленький Пашка, своим рождением «снявший» все взаимные претензии Натальи и Ольги.
Когда Павел перешел от ползания и агуканья на более высокую ступень познания мира, Серёжка провозгласил:
– Ребенку нужна собака. Иначе он рискует вырасти неполноценным. Оля, ведь у нас был Капрал.
– Только я бы не сказала, что мы очень уж полноценные, – заметила тогда Ольга. – А если вспомнить, как он умирал и что потом вслед за ним умер отец? А умер он не от рака, а от ушедшей любви, потому что Капральчика он любил безумно. Возьмите вы лучше кота – как я.
– Да не люблю я котов. Не понимаю. Собака нам нужна – решил я, – ответил ей брат.
И тут Наталья встряла:
– Давайте двух щенков возьмем, вместе расти будут, вместе гулять будем ходить.
Ольга тогда согласилась, не подумав. Тем две женщины друг от друга отличались – Наталья всегда шла до конца в большом и малом, даже когда это было бессмысленным, она будто пробивала анестезированным лбом бетонную стену, Ольга была спонтанна, чрезмерно эмоциональна, легко меняла свои решения. Это, впрочем, ничего общего с переменой убеждений не имело – они оставались прежними. Ее вообще можно было легко к чему-то склонить, если это не шло вразрез с ее жизненными принципами.
В самый последний момент она вновь мысленно прикидывала ситуацию в голове и, если обнаруживала несостыковки «опасные для жизни», не колеблясь отказывалась. Так что логика в ее действиях была, хотя и не совсем здоровая, скорее вечно опаздывающая.
Так случилось и в тот раз.
Они приехали к известному художнику, по совместительству – владельцу высокопородной сенбернарши Аси, и Ольга уже знала, что щенка она не возьмет. Оказалось, что в наличии осталось только двое: мальчик и девочка.
– Мальчик – мой. – Наталья тут же ухватила малыша себе на руки.
– О нет, девицу я не возьму, – разочарованно протянула Ольга.
– Да вы что, с ума сошли? Она же щенков будет рожать! Это деньги, и немалые, кстати. Мы с женой хоть и художники, а живем только за счет Аськиных щенков. Даже дачу на них купили, – разоткровенничался хозяин.
– Нет, никаких дач мне не нужно. Не люблю я сук. У них там течки всякие, – не согласилась Ольга.
– А какие ласковые они! Какие преданные! Как дом защищают! Это вам не кобель – загулял и обо всем забыл, и хозяева не нужны, – убеждал ее хозяин.
– Ни за что! Ну не понимаю я сук, не по душе они мне – бывает же такое?
Несмотря на то что решение было ею принято раньше, Ольга говорила абсолютную правду: особей женского рода в любом нечеловечьем обличье она не воспринимала. И не задавалась вопросом почему.
А если бы задалась, может, через вздохи всепроникающего пространства – нужно только, чтобы они точно совпали с твоими, – поняла бы, что она та самая Сука и есть: нежная и преданная, без остатка отдающаяся любви, потому и не нужна ей рядом такая же. Слишком много чувства – перебор.
– Я поняла, все проще. Мне нужен друг, а не подруга – вот в чем дело, – лихо славировала она.
– Предательница, – тихо и четко сказала ей Наталья. Без обиды и злобы – констатируя факт.
– Да нет же! – вскрикнула Ольга. – Мне правда нужен друг. Если так – не бери и ты щенка, – предложила она Наталье.
– Нет, он уже мой.
По стечению обстоятельств на следующий день появился друг и у Ольги. Только звали его не короткой собачьей кличкой, а полным человеческим именем: Романов Геннадий Андреевич.
Ольга помогала подруге подыскать недорогое жилье. Та бежала из Таджикистана, где вполне счастливо работала корреспондентом республиканского радио после распределения. В одной из фирм восседал он. Лицо его было Ольге смутно знакомо.
Подруге нужно было идти в иммиграционный комитет, и узнавать подробности условий приобретения жилья осталась Ольга. Выяснение было долгим и закончилось за ресторанным столиком.
В ходе его было установлено, что встречаются они во второй раз – первая встреча произошла лет десять назад, когда Ольга работала в газете и пришла на стройку брать интервью. Прорабом там был Романов Геннадий Андреевич. Она попыталась с ним поговорить, а он все неизвестно отчего раздувался и цедил что-то нечленораздельное. А мастером там был Андрей Геннадьевич. Он-то положение и спас. Рассказывал о строительстве дома так самозабвенно, весело и остроумно, что Ольга хохотала не умолкая. Угрюмым сычом нависал над смеющейся парочкой Романов Г.А.
Вспомнив этот факт, Ольга чрезвычайно развеселилась. Из ресторана они поехали тогда к Гаминскому, которого дома не оказалось. Было поздно, а расставаться очень не хотелось. Тогда Ольга повезла его к себе домой – познакомила с мамой и Дашей, и они еще часа три сидели на кухне втроем с Алешиным, попивая вино.
– Какой мужик отличный, правда? – спросила она Алешина, когда они остались одни.
– Если честно, то ничего особенного, – ответил Коля. – И что это за семья такая, которая не дает мужику послушать на полную громкость любимую группу «Led Zeppelin»?
– Да, согласна, но ведь пожалеть нужно.
– Чего ж его жалеть, коли так себя поставил? – рассудительно заметил Алешин.
– Ой, какой ты неласковый, – не согласилась она. Уже понимая, что сама – жалеет. И что на нее наплывает предчувствие любви. А если честно – так она уже немножко влюблена.
Так и появился на следующий день после Барика в ее жизни Романов. Не одной Наталье заботиться. Останься он тогда в том самом качестве – нового друга-товарища, и сейчас бы был.
«Почему мужчина переходит из одной ипостаси в другую?» – думала Ольга, поправляя подстилку под Бариком. А сама спрашивала:
– Серёжка-то где?
– В командировке опять. Он меня за Барика убьет.
– Глупости. Все собаки болеют.
В квартире раздался звонок.
– Это ветеринар! – Наталья побежала открывать дверь.
На пороге появился симпатичный парень с собакой лайкой. Барик тут же потянул носом.
– Ой, какая хорошенькая, – заверещали Ольга с Натальей. – Как ее зовут?
– Розочка, – любовно представил свою спутницу парень.
Собачники сначала узнают друг у друга имена своих питомцев, а потом уж знакомятся сами.
Парня звали Геной.
«И тут – Гена, сплошные Гены, никуда от них не деться. Мистика какая-то», – отметила про себя Ольга. Новый Геннадий взялся лечить Баруся, и женщины ему поверили. Он сказал, что все вместе они его поднимут. Розочка тоже шла в счет. Через час, понаблюдав, как Наталья с Ольгой кружатся возле своего больного, как уговаривают Барика лежать спокойно, пока «доктор берет анализы и делает капельницу», сказал:
– Поднимем его обязательно. Никаких сомнений. Я сам на «скорой помощи» работаю, ветеринарством подрабатываю, много собак и их хозяев видел. Но вот чтобы так любили – вижу в первый раз.
– Не знаю, – ответила ему Ольга, – мне кажется, все такие, как мы.
– Да нет, – возразил паренек, – вон смотрите, она даже ребенка забыла накормить, мальчишка второй раз подходит – есть просит.
– Ой, а я и не слышу! – Оторвавшись от Бариковой лапы, Наталья побрела на кухню.
Павел был раздражен до крайности:
– Я два раза сказал, что есть хочу. И ты слышала, и Оля. Ты отвечаешь: «Подожди», а Оля вообще в точку смотрит.
– Прости, малыш. Ты же видишь, Барик заболел.
– Вижу. Мне его жалко. Но есть все равно хочется, ты уж извини, – признался Пашка.
– Я слышала, папа звонил? – рассеянно спросила его Наталья.
– Да, я с ним разговаривал.
– Он приедет сегодня?
– Он спросил, как Барик. Я ответил: у нас врач. Он сказал, что не приедет до конца недели.
– Понятно.
– Ну каков подлец, братик, – сказала Ольга, закрывая за спасателями – Геной и Розочкой – дверь. – Как что дома случается – тут же он исчезает.
