Следующей явилась сестра Корнелиуса Маргарет, которая церемониться не стала. Она направилась прямиком к мистеру Боттсу и резко спросила:
— Я могу сесть на любое место?
— Да, мадам, разумеется, — ответил мистер Боттс.
Маргарет тут же уселась в центре первого ряда, прямо под трибуной для аукциониста.
Корнелиус кивнул сестре и, пройдя по залу, занял место в трёх рядах от Фрэнка.
Затем приехали Хью и Элизабет. Они немного постояли, осматривая зал. Потом быстрым шагом прошли между стульями и сели в восьмом ряду. Оттуда им открывался отличный вид на подиум, и в то же время они могли наблюдать за Маргарет. «Первый ход за Элизабет», — подумал Корнелиус, спокойно наслаждаясь ситуацией.
Большая стрелка часов на стене неумолимо приближалась к одиннадцати, и Корнелиус огорчился, что ни Паулина, ни Тимоти так и не появились.
Но когда аукционист стал подниматься на трибуну, дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Паулины. Она так и стояла, пока не заметила Корнелиуса, который ободряюще ей улыбнулся. Тогда она вошла и закрыла дверь, но не села, а встала у стены.
Часы пробили одиннадцать, и аукционист лучезарно улыбнулся избранной публике.
— Дамы и господа, — начал он, — я занимаюсь этим бизнесом больше тридцати лет, но впервые провожу частные торги, так что этот аукцион кажется крайне необычным даже мне. Я расскажу вам основные правила, чтобы ни у кого не осталось сомнений, если потом вдруг возникнут какие-то разногласия.
Все присутствующие связаны особыми отношениями — семейными или дружескими — с мистером Корнелиусом Баррингтоном, чьи личные вещи сегодня пойдут с молотка. Каждому из вас было предложено выбрать один лот из списка, на который вы можете делать свои ставки. Если вы выиграете, вы не сможете поставить на другой лот, но если вам не достанется та вещь, которую вы выбрали изначально, вы можете участвовать в торгах по любому из представленных лотов. Надеюсь, это понятно, — сказал он, и в этот момент дверь распахнулась, и в зал вбежал Тимоти.
— Простите, пожалуйста, — запыхавшись, проговорил он, — мой поезд задержался.
Он быстро прошёл и сел на последний ряд. Корнелиус улыбнулся — все его пешки теперь были на местах.
— Так как только пятеро из вас вправе делать ставки, — как ни в чём не бывало продолжал мистер Боттс, — на продажу выставляются всего пять предметов. Но по закону, если кто-то заранее оставил письменную заявку, она тоже имеет право участвовать в аукционе. Чтобы вам было понятнее, я буду говорить, есть ли у меня заочная заявка. Думаю, мне следует сразу предупредить, — добавил он, — что мне оставили заявки на четыре из пяти ваших лотов. Итак, теперь вы знаете основные правила, и я, с вашего позволения, начну аукцион.
Он бросил взгляд на Корнелиуса, и тот кивнул в знак согласия.
— Я предлагаю первый лот. Это высокие напольные часы 1892 года, купленные мистером Баррингтоном в имении покойного графа Бьютского.
— Начальная цена этого лота — три тысячи фунтов. Кто-нибудь предложит три тысячи пятьсот? — спросил мистер Боттс, подняв брови.
У Элизабет был потрясённый вид, так как три тысячи оказались ниже минимальной цены и той суммы, которую они с Хью обсуждали утром.
— Кого-нибудь интересует этот лот? — спросил мистер Боттс, глядя в упор на Элизабет, но она, казалось, впала в гипнотический транс. — Спрашиваю ещё раз: кто-нибудь желает предложить три тысячи пятьсот фунтов за эти великолепные напольные часы? Предложений нет, я вынужден снять этот лот и выставить на дневном аукционе.
Элизабет всё ещё пребывала в состоянии шока. Она тотчас повернулась к мужу и что-то зашептала ему. Мистер Боттс выглядел слегка разочарованным, но быстро перешёл ко второму лоту.
— Следующий лот — очаровательная акварель с изображением Темзы работы Уильяма Тёрнера из Оксфорда. Могу я начать с двух тысяч фунтов?
Маргарет яростно замахала своим каталогом.
— Благодарю вас, мадам, — просиял аукционист. У меня есть заочное предложение — три тысячи фунтов. Кто-нибудь предложит четыре тысячи?
— Да! — крикнула Маргарет, словно в зале было полно народа и её могли не услышать среди гула голосов.
— У меня на столе предложение пяти тысяч — вы предложите шесть, мадам? — спросил он, сосредоточив всё своё внимание на даме в первом ряду.
— Да, — твёрдо ответила Маргарет.
— Есть другие предложения? — Аукционист обвёл взглядом зал — верный признак того, что заочные заявки иссякли. — В таком случае эта картина продана даме в первом ряду за шесть тысяч фунтов.
— Семь, — произнёс голос сзади. Маргарет обернулась и увидела, что в торговлю вступила её невестка.
— Восемь тысяч! — крикнула Маргарет.
— Девять, — без колебаний подняла цену Элизабет.
— Десять тысяч! — взвизгнула Маргарет.
Внезапно наступила тишина. Корнелиус скосил глаза на Элизабет и увидел, что на её губах играет довольная усмешка — ей удалось оставить золовку со счётом на десять тысяч фунтов.
Корнелиус с трудом удержался от смеха. Аукцион превзошёл все его ожидания. Он и не думал, что будет так весело.
— Других предложений нет, и эта дивная акварель продана мисс Баррингтон за десять тысяч фунтов, — сказал мистер Боттс и громко стукнул молотком. Он улыбнулся Маргарет, словно она сделала удачное капиталовложение.
— Следующий лот, — продолжил он, — портрет, названный просто «Дэниел», кисти неизвестного художника. Это прекрасная работа, и я надеялся начать торг со ста фунтов. Кто-нибудь предложит сто фунтов?
К разочарованию Корнелиуса, никто в зале не проявил интереса к этому лоту.
— Я готов рассмотреть предложение в пятьдесят фунтов, если это поможет сдвинуть дело с мёртвой точки, — заявил мистер Боттс, — больше опускать цену я не могу. Кто-нибудь предложит мне пятьдесят?
Корнелиус осмотрел зал, пытаясь по выражениям лиц понять, кто из них выбрал этот предмет и почему при такой разумной цене они больше не хотят торговаться.
— В таком случае, этот лот мне тоже придётся снять.
— Значит, он мой? — раздался голос откуда-то сзади. Все обернулись.
— Если вы готовы предложить пятьдесят фунтов, мадам, — сказал мистер Боттс, поправляя очки, — то картина ваша.
— Да, пожалуйста, — кивнула Паулина. Мистер Боттс улыбнулся ей и ударил молотком. — Продано даме в дальнем конце зала, — объявил он, — за пятьдесят фунтов.
— Перехожу к лоту номер четыре — набор шахмат неизвестного происхождения. Что сказать об этом предмете? Могу я начать со ста фунтов? Благодарю вас, сэр.
Корнелиус оглянулся и посмотрел, кто сделал предложение.
— У меня на столе заявка на две сотни. Могу я сказать триста?
Тимоти кивнул.
— У меня есть предложение трёхсот пятидесяти. Могу я сказать четыреста?
На этот раз Тимоти сник, и Корнелиус решил, что эта сумма ему не по карману.
— В таком случае, мне придётся снять и этот лот и выставить его на дневном аукционе. — Аукционист пристально посмотрел на Тимоти, но тот даже не моргнул. — Лот снят.
— И наконец, лот номер пять. Великолепный стол эпохи Людовика XIV, примерно 1712 года, в превосходном состоянии. Его происхождение можно проследить до его первого владельца. Последние одиннадцать лет стол принадлежал мистеру Баррингтону. Более подробную информацию вы найдёте в своих каталогах. Я должен вас предупредить, что этот лот вызывает повышенный интерес, и его начальная цена — пятьдесят тысяч фунтов.
Элизабет тут же подняла каталог над головой.
— Благодарю вас, мадам. У меня есть заявка на шестьдесят тысяч. Вы предлагаете семьдесят? — спросил он, не сводя глаз с Элизабет.
Её каталог взметнулся снова.
— Благодарю, мадам. У меня есть предложение восьмидесяти тысяч. Вы предложите девяносто?
На этот раз Элизабет слегка заколебалась, прежде чем медленно поднять каталог.
— У меня на столе лежит предложение ста тысяч. Вы предложите сто десять?
Теперь все взгляды в зале были устремлены на Элизабет, один Хью, опустив голову, смотрел в пол. Он явно не собирался влиять на ход торгов.
— Если других предложений нет, мне придётся снять этот лот и выставить его на дневных торгах. Последнее предупреждение, — объявил мистер Боттс. Он поднял молоток, и в этот момент рука Элизабет с каталогом взмыла вверх.
— Сто десять тысяч. Спасибо, мадам. Ещё предложения есть? В таком случае я продаю этот прелестный стол за сто десять тысяч фунтов. — Он опустил молоток и улыбнулся Элизабет. — Поздравляю, мадам, вы приобрели поистине великолепный образец той эпохи.
Она слабо улыбнулась в ответ, на лице застыло выражение растерянности.
Корнелиус оглянулся и подмигнул Фрэнку, который с невозмутимым видом сидел на своём месте. Потом он встал и подошёл к мистеру Боттсу, чтобы поблагодарить за хорошую работу. Направляясь к выходу, он улыбнулся Маргарет и Элизабет, но обе были так поглощены своими мыслями, что даже не заметили его. Хью, обхватив голову руками, по-прежнему смотрел в пол.
