Ознакомительная версия.
– Ну, если честно, именно так я и думаю. Он улыбнулся и покачал головой:
– Да, да. Вот именно так меня и затянули в эту историю. Воистину предупреждает Святое Писание, что любопытство – один из старейших пороков человечества. Именно из любопытства откусила Ева то самое яблоко.
Оксана расхохоталась от пришедшей ей в голову мысли:
– Так, значит, вы сейчас выступаете в роли Змея-искусителя! А я соответственно в роли Евы. Прикольно!
– Забавно! – согласился искуситель. – Так вот и я о том же говорю, что в моей душе как будто бы битва идет. Днем я молюсь: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь, да не введи нас в искушение, да избави нас от лукаваго», а ночью… – Он махнул рукой.
– А ночью вас мучает любопытство, – закончила за него Оксана.
– А ночью я ищу ответ на вопрос, за одну только формулировку которого меня положено сжечь на костре инквизиции.
– Ну и нагнали вы жути, Василий Сергеевич. Успокойтесь, на дворе двадцать первый век, инквизиция уже в далеком прошлом.
– Э-э-э, девочка моя. Инквизиция, она здесь, – он постучал себя по груди, – и здесь – добавил, показывая на голову.
Они немного помолчали. Тишину нарушила Оксана:
– И все-таки с чего начинать?
Василий Сергеевич улыбнулся (наверное, именно так улыбался Сатана, наблюдая, как Ева тянется за яблоком).
– А ты уже начала. Как сейчас молодежь говорит, «ты попала».
– Хорошо, – оживилась Оксана, – раз уж я все равно «попала», то сформулирую вопрос более конкретно: что вы можете сказать мне о моем сновидении? Можете расшифровать хотя бы, что это было?
– Ну, можно попробовать, – пожал плечами Василий Сергеевич. – Только давай договоримся так: все, что я буду тебе говорить, ты будешь воспринимать всего лишь как мои предположения, но ни в коем случае не как Истину. А потом наедине сама с собой проанализируешь мои предположения, и если не найдешь в своей душе никаких противоречий, то возьмешь их на заметку для дальнейших исследований.
– Хорошо, – кивнула Оксана. – Договорились. Это будет несложно, потому что мне вообще не свойственно принимать что-либо на веру. Я всегда полагаюсь только на логические обоснования или, если их нет, на статистические данные.
– Эка завернула. А попроще можешь объяснить старику это свое свойство?
– А что тут сложного? – Оксана на секунду задумалась. – Ну, например: если мне скажут, что все предметы падают на землю, я поверю, потому что по статистике из ста предметов ни один не улетит вверх. Но если мне скажут, что Земля излучает гравитацию, то я не приму это на веру бездоказательно, ведь неизвестно, излучает она ее или, наоборот, поглощает. И пока кто-нибудь или что-нибудь не докажет мне, что гравитационные лучи именно излучаются, а не поглощаются Землей, я не буду строить никаких жизненных установок на этой информации. Тем более что мне это не очень-то и надо, вполне достаточно того, что на предметы гравитация действует, притягивая их к земле.
– Что у тебя было по физике в школе? – засмеялся Василий Сергеевич.
– Четверка. Но вы не отвлекайтесь от темы. – И Оксана начала вспоминать список вопросов по своему сну, который составила вчера. – Ну, во-первых: почему во сне некоторые события из реальной жизни вспоминаются правильно, как были, а другие – просто придумываются?
– Мне кажется, – после небольшой паузы ответил Василий Сергеевич, – во сне все события придумываются. Просто все, что способен придумать наш мозг, так или иначе основывается на тех образах и событиях, которые когда-либо были ему ведомы. Часть образов, из которых сновидение составляет свою мозаику, берется из реальных событий недавнего прошлого, а часть – из каких-нибудь давних, забытых. И на базе всего этого сознание сновидений придумывает новые события.
– Хорошо. Но зачем мозг придумывает эти события?
– Потому что он хочет, чтобы они произошли.
– То есть мне очень хотелось побродить по длинному серому коридору и натерпеться в результате страха?
– Выходит, что так.
– Бред какой-то. – Оксана явно осталась неудовлетворена ответом.
– Ну, может, и бред. – Василий Сергеевич смиренно пожал плечами. Помолчав, он спросил: – Оксана, а ты когда-нибудь каталась на «американских горках»?
– Ну да, один раз в детстве каталась. К нам в город приезжал чешский луна-парк.
– И как, понравилось?
– Да, понравилось, но какое это имеет отношение к моему сну?
– Сейчас поймешь. А что тебе понравилось на «американских горках»?
– Что понравилось? – Немного подумав, она заулыбалась и закивала: – Получается, что понравилось именно испытывать страх. Там еще была «комната страха», карусели разные, где дух захватывало.
– Значит, теперь ты понимаешь, что твоей душе в небольших количествах страх необходим.
– Вот это да! – удивилась Оксана. – Но зачем душе страх?
– А это уже следующий вопрос. И поверь, найдя ответ на него, ты встанешь перед следующим вопросом, и так – бесконечно.
– Да уж! Заманчивая перспективка! Хорошо, я потом подумаю над этим вопросом, а теперь вопросы дальше по списку: зачем в своих снах я иногда залезаю в узкий лаз и начинаю в нем задыхаться? Ну, или другие еще бывают сны, когда я задыхаюсь от дыма, а потом просыпаюсь в больнице. Причем если от источника дыма я пытаюсь убежать, спастись, позвать на помощь, то в узкий лаз я почему-то лезу добровольно. Мне страшно, я не знаю, зачем я туда лезу, но знаю, что должна… Но вопрос в другом: как получается, что я начинаю задыхаться от воображаемого, приснившегося мне дыма?
– Да, я понимаю, у меня тоже так бывает, только я обычно тону в болоте, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Я размышлял над этим вопросом и позволю себе поделиться с тобой своими мыслями. Я думаю, что сон можно видеть не только с начала, но и с конца.
– Это как? – Глаза Оксаны расширились от изумления.
– Попробую объяснить. – Василий Сергеевич секунду помолчал, подбирая пример. – Представь, что ты заходишь на кухню и видишь на полу лужу воды. Что ты будешь делать?
– Возьму тряпку и вытру.
– Да? И ты даже не попытаешься выяснить, откуда вода взялась?
– Ну конечно, попытаюсь, – засмеялась Оксана, – пожалуй, сначала осмотрюсь, откуда вода, а потом пойду за тряпкой.
– Хорошо. И куда ты посмотришь в первую очередь?
– Проверю, не разморозился ли холодильник, не течет ли из раковины, не капает ли от соседей сверху.
– Ага. Значит, вероятнее всего холодильник?
– Нет, пожалуй, вероятнее всего соседи сверху.
– А почему не холодильник?
– Ну, потому что холодильник у нас очень хороший. Даже если на сутки свет отключат, он будет держать холод. А соседи могут – они нас однажды уже топили.
– Хорошо, но раз у вас такой хороший холодильник, то почему ты его все-таки внесла в список возможных причин лужи, причем на первое место?
– Потому что раньше, еще в старой квартире со старым холодильником, у нас постоянно была лужа на кухне, когда мы холодильник размораживали. И из трубы, бывало, текло.
– Ага, значит, холодильник уже давно новый, но первая мысль о причине лужи все-таки связана с ним?
– Н у, получается так. Хотя это не логично.
– А теперь давай проследим ход твоих мыслей: ты выходишь на кухню и сталкиваешься с результатом – лужей. Ты начинаешь искать причину и вспоминаешь свою старую квартиру с текущими трубами и холодильником. Но потом понимаешь, что, вероятнее всего, это соседи забыли выключить воду. Твое воображение рисует картинки из прошлого, чтобы объяснить причину лужи, с которой ты столкнулась сейчас. Вот так же и во сне: ты начинаешь задыхаться от аллергической реакции на что-либо. Твое спящее сознание начинает искать причину неполадок и ищет ее именно в прошлом. Оно вспоминает какие-то события, которые могли стать причиной удушья. А природа сна такова, что любая мысль, любое воспоминание мгновенно создают образ. А когда ты просыпаешься, ты восстанавливаешь хронологию сна. Сначала были события, потом они привели к результату – начала задыхаться. Но на самом деле все было наоборот. Я понятно объяснил?
– Почти. Непонятно одно – я никогда не лазила ни по каким пещерам и не задыхалась от огня.
– Странно. Дети очень любят где-нибудь лазить. Разве ты не лазила, например, под диван в детстве?
Этот вопрос разбудил воспоминание, от которого у Оксаны всегда бежали мурашки по телу. Однажды она с другими детьми во дворе играла в прятки. Пока Галя считала до двадцати, надо было спрятаться. Оксана увидела лежащую на земле трубу. Соображать было некогда – счет уже подходил к семнадцати, и она быстро нырнула в круглое отверстие и затихла. Но как только она оказалось в трубе, надо сказать – достаточно просторной для детского тела, на Оксану навалился дикий страх, после чего она очень быстро вылезла обратно и была сразу же застукана.
Вспомнив эту историю, Оксана снова ощутила прикосновение того жуткого леденящего чувства зажатости и скованности.
Ознакомительная версия.
