Ознакомительная версия.
Василий Сергеевич замолчал и вновь посмотрел на Оксану взглядом ученика на экзамене в ожидании следующего вопроса.
Оксана задумчиво глядела куда-то на угол столика.
– Знаете, Василий Сергеевич, – проговорила она медленно, – мне стыдно признаться, но я не читала Библию, поэтому следующий мой вопрос, возможно, покажется вам глупым. – Оксана подняла глаза и посмотрела на собеседника с грустным прищуром. – А что, Иисус Христос прямо вот так и сказал своим ученикам, типа «идите и передайте этим язычникам, что они заблуждаются, что не существует никаких перевоплощений и все мы живем только один-единственный раз»?
Василий Сергеевич явно не ожидал такого вопроса. Он по привычке почесал затылок.
– Да в том-то и дело, что ничего конкретного по этой теме Иисус не говорил. Он учил о любви к ближнему своему, о любви Отца нашего к детям своим, о Царствии Божием, но о переселении душ, согласно каноническим Евангелиям, он не говорил ничего. Ни за, ни против. Хотя…
– Что? – Оксана насторожилась, как кошка, услышавшая шуршание мышки в углу.
Василий Сергеевич поколебался, обдумывая, стоит ли продолжать эту тему.
– Понимаешь, как православный христианин я обязан трактовать этот эпизод совершенно иначе, но если рассматривать его с точки зрения обычной человеческой логики… – Он опять замолчал в сомнении.
– Василий Сергеевич, а вы не трактуйте, вы просто перескажите мне этот эпизод, а я уже буду рассматривать его с точки зрения своей логики.
Василий Сергеевич улыбнулся:
– Ну да ладно, семь бед – один ответ… – И стал рассказывать: – Тебе, наверное, известно о том, что до того, как Иисус начал проповедовать, в земле Израиля был еще один великий проповедник – Иоанн, который крестил народ в Иордане, за что получил прозвище Иоанн Креститель.
– Василий Сергеевич, – перебила его Оксана, – мне абсолютно ничего не известно.
– Ну, тогда слушай и не перебивай, – строго велел он, – буду тебя просвещать. Еще Ветхий Завет – это древнее иудейское учение – повествует о некоем пророке Илии, который жил и проповедовал для народа Израиля. Согласно Писанию, он закончил свою земную жизнь не смертью, а уходом во плоти к Отцу нашему Небесному и обещал вернуться на землю, чтобы указать на Сына Божьего, который должен явиться, чтобы спасти народ Израиля. И вот в одной благочестивой семье случилось чудо. Бесплодной долгое время жене явился ангел и возвестил о скором рождении сына, который будет проповедовать среди народа. Ребенок родился, вырос и начал проповедовать, как и было предсказано. Его проповеди были настолько интересны и возвышенны, что ученики его решили, будто он и есть тот самый Илия. Сам же Иоанн – так звали проповедника – отрицал это, потому что, как обычно и бывает, не помнил своей прошлой жизни.
И вот однажды, когда он проповедовал возле реки Иордан, Иисус оказался среди людей, слушавших его. После проповеди Иоанн обычно крестил своих слушателей в реке, погружая их в воду. Подошел к нему для крещения и Иисус. Когда Иоанн погрузил его в воду, дух святой сошел с небес на голову Иисуса, и это заметили многие из собравшихся. А Иоанн возвестил им: «Я крещу вас водой, а вот тот, кто пришел крестить вас духом святым».[1] После этого крещения Иисус начал проповедовать в Галлилее. Иоанна же Крестителя потом казнил царь Ирод, но это уже другая история.
Иисус не кичился своим божественным происхождением и не говорил никому о том, что он Сын Божий. Но ученики его, да и множество других людей, слушавших его проповеди и видевших чудеса, которые он творил, уже и сами догадывались, что он именно тот, о ком толковали ветхозаветные пророки.
И вот однажды ученики Иисуса оказались свидетелями того, как учитель их разговаривает на горе с пророками Моисеем и Илией. Иисус попросил их никому об этом не рассказывать, пока он не закончит свою земную миссию. Но тогда у них возник вопрос: «Как же книжники говорят, что Илии надлежит придти прежде?» На что Иисус ответил: «Но говорю вам, что Илия уже пришел, и не узнали его, а поступили с ним, как хотели; так и Сын Человеческий пострадает от них». И поняли тогда ученики его, что говорил он об Иоанне Крестителе.[2] – Василий Сергеевич закончил рассказ и посмотрел на Оксану.
Оксана сидела, подперев голову рукой.
– Интересно, – проговорила она, выдержав небольшую паузу после окончания повествования. – И как же еще можно трактовать эту историю, кроме как реинкарнацией Илии в новое тело и явлении его миру как Иоанна Крестителя?
– Ну, во-первых, мудрые отцы церкви считают, что раз Илия не умирал, то и явление его не может быть реинкарнацией.
– Но раз Иоанн рожден женщиной и был вначале обычным младенцем, значит Илия не мог прийти иначе, чем родившись.
– Да, но Иоанн Креститель не признается церковью как новое воплощение Илии.
Оксана откинулась на спинку стула и искоса посмотрела на Василия Сергеевича; губы ее растянулись в ехидную улыбку.
– Мне, конечно, абсолютно все равно, что думают ваши «мудрые отцы», Василий Сергеевич, и вы уж, пожалуйста, на меня не обижайтесь за них, но… В данной христианской трактовке нет логики, а значит, она для меня не является доказательством. А вот слова самого Иисуса доказательством являются, если, конечно, я принимаю за аксиому его божественное происхождение. Хотя раз уж многоуважаемые «отцы» слова Иисуса о том, что Иоанн – это и есть Илия, расшифровали как шутку, то, может быть, и обо всем остальном Иисус тоже шутил?
– Замолчи сейчас же, негодная девчонка! – Василий Сергеевич сморщился, как от зубной боли, и замахал на Оксану рукой. – Грех такое не только говорить, но и слушать.
– Ну, вам, может быть, и грех, а мне не грех, – усмехнулась Оксана, – потому что я не крещеная и согласно Конституции Российской Федерации имею право на свободу вероисповедания. Получается, что если я выберу буддизм, к примеру, то вера в реинкарнацию не будет для меня грехом, а если выберу христианство, то будет? Бред какой-то! Так не должно быть! Ведь законы гравитации едины для всех народов и континентов, независимо от того, думают ли там, что Земля стоит на трех китах или вращается вокруг Солнца. Бог ли создал человека или человек произошел от обезьяны, но строение тела и внутренних органов у всех людей одинаковое, независимо от того, поклонники ли они теории Дарвина или потомки Адама и Евы. Законы физики этого мира для всех едины, значит и духовные законы тоже е-ди-ны. И вместо того чтобы спорить, все религии должны прийти к единому мнению и прекратить уже эту идеологическую войну за обладание душами людей! В этой войне никто никогда не победит, кроме самого Сатаны!
– Да я понимаю, – отозвался Василий Сергеевич, грустно улыбаясь. – Я же предупреждал тебя, что у меня на почве этих противоречий существует тяжелый внутренний конфликт…
И тут они заметили, что их разговор на слегка повышенных тонах привлек внимание других людей, которые в это время находились в столовой. Обоим стало слегка неуютно, и они начали быстро есть уже остывшую кашу.
После ужина они пошли в библиотеку «поиграть в шахматы».
– Скажите, а почему верить в переселение душ у христиан считается грехом? – спросила Оксана, сделав традиционный ход Е2-Е4. – Что в этом такого ужасного? По-моему, здесь нет никаких противоречий. Вера в реинкарнацию ничуть не мешает праведному человеку любить ближнего своего и стремиться в Царствие Божие. Вы же сами говорили, что сначала человек учится в земной школе, а когда все уроки пройдены, он уходит в Абсолют, или как его там…
– Атман. – Василий Сергеевич тоже сделал ход.
– Ну да. Может быть, у них, у индусов, это называется Атман, а у нас – Царствие Небесное. Какая разница-то?
Василий Сергеевич воззрился на Оксану с удивлением и восхищением одновременно. Потом покачал головой и изрек:
– Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное.
– Не поняла… – Оксана вопросительно уставилась на собеседника.
– Это изречение Иисуса. Я все время думал, что значит «нищие духом» и почему их есть Царствие Небесное. А теперь понял.
– Что?
– Нищие духом – это значит «ничего не понимающие во всех этих богословских премудростях». А Царствие Небесное им обещано, потому что в своей простоте и неосведомленности они более мудры, чем армия «духовнобогатых» книжников и фарисеев. – Василий Сергеевич откинулся на спинку стула. – Ты права, девочка моя, но таковы правила игры. И эта игра повторяется снова…
– Какая игра?
Василий Сергеевич грустно покачал головой:
– Твой ход, Оксана.
Александр копал яму в дальнем конце огорода. Тяжелая земля поддавалась неохотно. Постоянно попадались крупные камни, за которые цеплялась лопата, переплетение корней тоже мешало копать. Жалко было обрубать корни старой яблони, и Александр задумался, что же теперь делать.
Ознакомительная версия.
