Ознакомительная версия.
— Стой, Колесников! — крикнул он.
Колесников оглянулся, увидел Витьку, шепнул что-то в глубь квартиры и шустро выбежал на площадку. Дверь он прикрыл и прижал задом.
— Ты чего? — неестественно ухмыляясь, спросил он.
— Ты же говорил, вечером придешь…— задыхаясь от подъема, сказал Витька.
— А сейчас что, утро, что ли?
— Я это…— замялся Витька. — В общем, нельзя ко мне…
— Предки приезжают? — тревожно спросил Колесников.
— Нет… Я сам… не хочу, понял? — бормотал Витька, переминаясь с ноги на ногу и не глядя Колесникову в глаза.
— Ты чего, офигел, Витек? — обиделся заметно ободрившийся Колесников. — Сперва «давайте приходите», потом «пошли вон»! Так пацаны не поступают!
Колесников на глазах обретал напор.
— Не хочу я, чтобы вы тут…— растерянно повторил Витька.
— Ага, ну — ща! — взмахнул руками Колесников. — Ты чего, Витек, баба, что ли? Захлыздил? Анфимова и то не боится, а ты!.. Не кани, про это, кроме наших, никто не узнает — слово пацана. Чего я Анфимовой-то скажу? Служкин, мол, козел, «уходите» говорит? Чего ты перед ней позоришься-то, как защеканец? Она кому расскажет, что ты зассал, так пацанам с тобой здороваться западло будет! Ладно, не трусь, я никому не скажу — слово.
Витька сопел и молчал, сбитый с толку.
— Или ты сам с Анфимовой хотел? — Колесников попытался заглянуть Витьке в лицо. — Так она с тобой не пойдет, Витек. Я ее спрашивал про тебя, она говорит, что ты вообще какой-то пробитый, чухан, короче. Ну, в общем, дура она, ни фига в людях не понимает.
Колесников приоткрыл дверь и задом полез в щель. Витька стоял на площадке неподвижно, молча, опустив голову.
— А ты к Будкину иди, — посоветовал Колесников и захлопнул дверь. Потом он снова приоткрыл ее и добавил: — Я часов до семи. Анфимовой в восемь домой надо.
Дверь закрылась.
Витька еще постоял, раздавленный словами Колесникова, да и всем случившимся. Он совершенно потерялся и даже немного обалдел. Как это у Колесникова получается, что все делают для него то, чего им и делать-то противно?
Витька развернулся и поплелся вниз по лестнице, стуча батоном по прутьям перил.
Окончательно сломленный жизнью, Витька посидел у Будкина и побрел домой. Взвинченность у него сменилась глухим, тоскливым страхом. Витьке от отчаянья хотелось взять пистолет, пойти и застрелить и Колесникова, и Леночку Анфимову, да и многих других. Пусть потом его лучше судят за убийство, чем за то, что было на самом деле — стыдное, трусливое, глупое. «Хоть бы ядерная война началась…» — тоскливо думал Витька. Бомба — трах! — и никаких проблем. Ни за что не надо отвечать. Чистая Земля. И пусть не станет его самого — никто ведь не заплачет. И плакать-то некому будет. Себя Витьке было не жалко. Правильно Лена Анфимова сказала про него — чухан. Так и надо. Но и остальным гибель тоже поделом будет. За что они все на Витьку напали? Ненавистью своею, или равнодушием, или даже своими удовольствиями, своим покоем за его счет — чего они все его мучают?
Витька посмотрел на часы: семь пятнадцать. Колесо уже должно укатиться. Интересно, что у него с Леночкой получилось?.. А-а, плевать.
Витька сунул ключ в скважину замка, но повернуть не смог. Заперто изнутри на кнопку. Значит, Колесников и Лена еще в квартире? Озверев, Витька надавил на звонок и держал палец, пока Колесников не открыл.
— Чего растрезвонился-то?! — зашипел, отпихивая Витьку грудью и выходя на площадку.
Колесников был в трико и майке.
— Три часа кобенилась, я ее только-только уломал, тут ты звонишь!.. — выпучив глаза, сообщил он. — Погуляй еще часик, че тебе? У меня уже все на мази — вот-вот, и готово будет!
«Леночка еще не разрешила ему!..» — прострелило у Витьки в голове. Бешеная радость вмиг затопила грудь. Может, еще не все потеряно?..
— Уматывай! — решительно сказал Витька Колесникову. — Хорош! Я больше гулять не буду!
— Ну, еще полчаса, Витек…
— Все, Колесников!
Колесников вдруг юркнул за дверь. Витька успел вцепиться в ручку и рванул на себя. Колесников проворно высунул из-за двери босую ногу и пнул Витьку в живот. Витька ахнул, и выпустил ручку.
Дверь захлопнулась.
Витька повис на перилах и выпустил меж пролетов длинную, тягучую слюну. Дыхание сквозь спазм пробиралось обратно в грудь, как жилец в разрушенный дом. Из-за двери донеслось громкое кряканье пружин. Это Колесников разложил диван. Витька понял — зачем.
Он подскочил к двери и принялся звонить. Звонок поорал, а затем умолк — видно, Колесников выдернул провод. Тогда Витька стал пинать в дверь и кричать:
— Ко-ле-со!.. Вы-хо-ди!.. Ко-ле-со!.. Вы-хо… Дверь неожиданно раскрылась, едва не двинув Витьке по лбу. Колесников, взбешенный, стоял на пороге.
Витька, не размышляя, ударил его в глаз. Тотчас Колесников звезданул Витьку в зубы, а потом коленом в пах. Из Витьки мгновенно вылетели все мысли и чувства. Боль заполнила его по самую пробку и свернула в зародыш.
Присев на корточки, Колесников посмотрел, как Витька корчится, и виновато сказал:
— Сам напросился, дурак…
Затем босые ноги Колесникова ушлепали в квартиру.
Витька еще повалялся на полу, а когда отпустило — сел. Из разбитой губы на подбородок текла кровь. Витька поднялся. Душа его была как футбольный мяч, проколотый сразу в нескольких местах и свистевший всеми дырками. На лестничной площадке в окне между двумя рамами у Витьки был тайник. Он достал из тайника сигарету и поплелся вниз.
У подъезда Витька сел на лавочку, освещенную окнами первого этажа, и неумело закурил. Фильтр лип к окровавленной губе, курить было противно, но Витька все равно курил. Он думал о Леночке Анфимовой, но думал без всякого чувства. Он был готов простить ей Колесникова, лишь бы она сейчас пришла к нему и спасла его от одиночества.
Но он знал, что Леночка не придет. Также он понимал, что своей дракой с Колесниковым он, наверное, даже не остановил Леночку, а наоборот — дал Колесникову возможность забрать у нее то, чего она не осмеливалась отдавать. Там, наверху, Колесников сейчас скажет Лене: «Ну давай живее! Телилась тут три часа, как дура, а теперь этот гад пришел, и времени не осталось! Ложись скорей!» — именно этими словами. И Леночка не обидится, не уйдет, а сделает то, чего он приказывает. И даже не потому, что шибко его любит, а потому, что это — Колесников. Такая у Колесникова судьба. А у Витьки судьба другая. И о нем, о Витьке, Леночка и не вспомнит. Так всегда.
Дверь подъезда бабахнула на пружине, и Витька поднял голову. Мимо него, отвернувшись, прошла Лена. Она уходила домой одна, и Колесников ее не провожал. Витька глядел Лене вслед, в глубину улицы, редко освещенной синими фонарями. Когда Леночка почти скрылась, Витька вдруг вскочил и побежал за ней.
Леночка оглянулась, не узнавая Витьку, и пошла быстрее. Витька поравнялся с ней. Она испугалась, подавшись в сторону.
— Ленка, это я, — сказал Витька.
— Господи!.. — выдохнула Лена. — Ты чего?
— Давай я тебя провожу…— тоскливо предложил Витька.
— Не надо, — ответила Лен и отвернулась.
Витька потащился следом, сам не зная зачем.
— Служкин, будь человеком, отвяжись, — жалобно попросила Лена.
Витька не ответил и не отвязался. Они шли молча.
— Уйди, уйди, уйди! — вдруг закричала Лена и побежала. Витька тоже побежал. Лена остановилась и разревелась. Витька затормозил поодаль. Он хотел ее утешить, но не знал как.
Они добрались до ее дома. Лена вошла в подъезд, а Витька остался на улице. Некоторое время он стоял под козырьком подъезда, но потом внезапно распахнул двери, влетел в подъезд и услышал шаги Леночки уже тремя этажами выше. В голове у Витьки что-то кувыркнулось, и он заорал на весь дом:
— Ленка Анфимова — ду-у-ура!..
Служкин проводил самостоятельную работу в девятом «Б». Заложив руки за спину, он вкрадчивой походкой перемещался вдоль рядов.
— Бармин, окосеешь. Петляева, вынь учебник из парты. Тютин, не с той страницы списываешь. Поспелова, я у тебя уже две тетрадки отнял и третью отниму! Чебыкин, я тебе честно говорю, что у Смирновой сущая ерунда написана, так что не вертись. Деменев, ты и фамилию у Шахова тоже спиши — для честности.
На учительском столе высилась стопа конфискованных учебников и тетрадей. Быстро развернувшись, Служкин рявкнул:
— Рукавишников, если еще раз попытаешься украсть тетрадь с моего стола, сразу поставлю единицу, ясно?
Класс шумел, шептался, ерзал. На доске белели два столбика вопросов для самостоятельной: вариант «а» и вариант «б».
— Время! — наконец объявил Служкин и стал бесцеремонно выдирать листочки прямо из-под рук ожесточенно строчивших учеников.
Собрав работы, Служкин раскрыл журнал и сказал:
— Ну а теперь выясним, как надо было отвечать на вопросы. Первый вариант, первый вопрос — Поспелова.
Наугад вызывая девятиклассников, Служкин с трудом добился всех ответов, выставил десять оценок и спросил:
Ознакомительная версия.
