Однажды Тхун Ину довелось повстречаться там с Твей Мей, тоже помогавшей его матери. Проходя мимо с перекинутой через плечо палкой, на которой были нанизаны снопы риса, Твей Мей как бы между прочим спросила его:
— Ты что же в гости-то не зайдешь?
Тхун Ин вскинул на нее глаза, отер ладонью пот со лба и строго сказал:
— Сейчас не только по гостям ходить, почесаться некогда. На всякий случай то место, где чешется, отмечаю мелом. Вечером, если выпадет минута, почешу.
— Вот когда отмечаешь, заодно и почесал бы, — рассмеялась она.
— Да уж ладно. А ты-то зачем здесь?
— По тебе соскучилась, решила навестить. А заодно и матери твоей помогу.
— Спасибо ей. Мне одной не управиться бы и за три дня, — вступилась за девушку улыбающаяся До Ин Нвей.
Смущенная, встревоженная его недовольством Твей Мей молча опустила голову. Тем временем появилась Лоун Тин: на голове у нее красовался сноп риса, в одной руке она держала серп, а в другой — чайник с чашками.
— Ой, мамочки! Ну и устала я сегодня, — сказала она, громко вздыхая и сбрасывая с головы сноп.
— Еще бы не устать! С утра до вечера в поле, — сочувственно ответила Твей Мей.
— А как же иначе? Нам никогда не хватает риса до нового урожая. Надо скорее молотить, а то уже сегодня дома есть нечего, — сказала До Ин Нвей.
— И в прошлом году тоже не хватило? — спросила Твей Мей.
— Не хватило, дорогая, не хватило. Даже с долгами не удалось расплатиться. В этом году проценты выросли еще больше.
— А разве в прошлом году был плохой урожаи?
— Да нет, приличный. Только после уплаты долгов самим нам ничего не осталось.
Тхун Ин взял деревянную палку и принялся молотить сноп риса. Твей Мей нерешительно приблизилась к нему:
— Ты устал, Тхун Ин. Отдохни немного. Давай я помогу тебе.
— Спасибо. Пока есть силы, я и сам справлюсь.
— Сила-то, может, и есть, да ты весь взмок от пота.
— Вот-вот. Отдай ей палку. Жена всегда должна помогать мужу, — вмешалась Лоун Тин, после чего Твей Мей окончательно смутилась и покраснела как рак.
— Я действительно хочу помочь, — упрямо повторила она.
— А я разве возражаю? Что я такого сказала? Молотить надо по очереди, — как ни в чем не бывало продолжала подтрунивать Лоун Тин.
— Я знаю, что ты и тетушка До Ин Нвей не против того, чтобы мы с Тхун Ином поженились. Да вот сам Тхун Ин только и думает об Эй Хмьин, — сказала, набравшись внезапно храбрости, Твей Мей.
— Ой, что ты! Ты же очень красивая. Эй Хмьин далеко до тебя. А брат мой, кажется, очень любит красивых. Разве я не права, Тхун Ин?
— Ну что ты плетешь? — прикрикнул на сестру Тхун Ин, однако в его голосе совсем не было злости. Чувствовалось даже, что слова сестры пришлись ему по душе.
— Не таись, Тхун Ин, признайся нам во всем, — подзадоривала она его.
— Он только со мной такой сдержанный. С Эй Хмьин у них все уже ясно, — вторила ей Твей Мей, бросая беспокойные взгляды в сторону Тхун Ина.
— Я пока о женитьбе не помышляю. За себя и то налог платить нечем, не говоря уже о семье.
— Не смеши людей. Неужели тебя действительно только налоги удерживают? — И Твей Мей звонко рассмеялась.
— Конечно! Где же я возьму пять джа? Пять на два — это десять корзин риса. Посмотри, что делается. У крестьян денег нет, а они налог собирают. Тут не до смеха, — отрезал Тхун Ин.
— Как, налоги собирают? А я ничего не знала.
— Очень просто. На днях волостной начальник созвал всех старост и приказал им немедленно собрать с крестьян подушный налог. У Шве Тейн попробовал было объяснить ему, что сейчас ни у кого нет денег, да только пощечину схлопотал.
— А зачем он не в свое дело вмешивается? Вот и заработал, — с умным видом возразила Твей Мей.
— Как ты можешь говорить такое? — удивилась Лоун Тин.
Тхун Ин нахмурился:
— Он за нас, за крестьян, заступиться хотел, а ты говоришь, он не в свое дело вмешивается.
— Волостной начальник — власть. А власти знают, что делают. Им все обязаны подчиняться.
— Власти должны выносить разумные и справедливые решения.
— Ну и что же ты предлагаешь? Все равно придется платить, ничего не поделаешь.
— Не лучше ли оставить этот разговор до следующего раза, — вмешалась Лоун Тин, опасаясь, что они вот-вот поссорятся. А ей совсем не хотелось, чтобы женой Тхун Ина стала Эй Хмьин. Она явно предпочитала общительную и красивую Твей Мей.
— У нас, бедняков, нет иного выхода, как подчиняться властям. А если не подчиняться — будет еще хуже, — настаивала на своем Твей Мей. Ее речь не встретила сочувствия Тхун Ина.
— Нет, милая, мы не собираемся терпеть этот произвол, — решительно сказал он.
— Твей Мей, не спорь с ним, у него на этот счет твердое мнение, — посоветовала Лоун Тин.
— Ты права. Зря я ему возражала. Только разозлила его, и он ушел, — расстроилась девушка.
А Тхун Ин ловко отвязал волов и погнал их в поле. Твей Мей грустно посмотрела ему вслед:
— Ну, я пойду, Лоун Тин. Мне пора.
— Ладно. Ты только не огорчайся, я с ним поговорю и все улажу.
Твей Мей подошла проститься с До Ин Нвей. Та сразу заметила неладное.
— Что случилось? Ты поссорилась с Тхун Ином?
— Да. Он на меня рассердился…
— За что? — удивилась До Ин Нвей. — Чем ты ему не угодила?
— Я сказала, что налог все равно придется платить.
— Они с отцом против этого. Сама посуди. Где взять сейчас денег?
— Я с вами согласна. Но что же делать, если этого требуют власти?
— Не знаю, что делать. Пусть решают мужчины. Им видней.
— Конечно, я сказала глупость. Не нашего ума это дело. Пусть мужчины решают. Я пойду, тетушка.
— Иди-иди, родная.
Твей Мей побрела в сторону деревни. Лоун Тин приблизилась к матери.
— Мне жаль Твей Мей, мама. Зря он на нее так накинулся.
— И что это он? Она такая добрая, ласковая девушка.
— Тхун Ин любит не ее, а Эй Хмьин.
— Разве может Эй Хмьин сравниться с Твей Мей? Твей Мей и умнее и красивее.
— И я так считаю. Эй Хмьин ужасно неприятная. Мне очень нравится Твей Мей и очень хочется, чтобы она стала его женой.
— Мне тоже хочется, но любит он все же Эй Хмьин, и тут ничего не поделаешь, дочка.
— Мой братец глуп, вот что я тебе скажу. — Лоун Тин капризно поджала губы.
III
Вернувшись после встречи с У Шве Тейном, Ко Хла Схаун сразу приступил к делу. Задача была не из легких. До создания боевых отрядов предстояло выявить среди молодежи всех, кто был недоволен существующими порядками и на кого можно было бы полностью положиться. Работа эта требовала необычайной осторожности, чтобы ни один английский агент не проник в отряды сопротивленцев. Особенно серьезные опасения внушал староста. Если он о чем-нибудь пронюхает, Ко Хла Сауну несдобровать.
Пхаунджи была самой большой деревней волости. Через Пхаунджи проходила шоссейная дорога, поэтому сюда машинами доставляли товары непосредственно из Рангуна. Здесь всегда было многолюдно. Из близлежащих деревень приезжали на базар все, кто хотел что-либо продать или купить, а то и просто потолкаться в людном месте. В Пхаунджи было два старосты. Один командовал на левом берегу реки Нгамоуэй, другой на правом. Часть деревни, которая находилась на правом берегу, пересекало шоссе, и поэтому она была более оживленной, чем левая. Магазины, чайные, закусочные и тут и там стихийно возникавшие маленькие базары — все это придавало деревне сходство с небольшим уездным городком. На левом же берегу реки жизнь была сонной и однообразной. У Не Тхун — староста с правого берега — был самым влиятельным среди старост всей округи и имел большие преимущества перед своим напарником — У Тхун Пшю. У Не Тхун часто выполнял поручения волостных чиновников и пользовался их особым благорасположением. Это ему стоило немалых трудов: всех, без разбору, чиновников он величал «вашим высокоблагородием», а начальнику полиции и волостным правителям кланялся в пояс. Зато уж его власть над подопечными крестьянами была безгранична. И измывался он над ними самым изощренным образом: обирал до нитки, незаконно отдавал под суд, а зачастую и непосредственно сам чинил расправу.
