Доктор Констанс Крейн, блестящий хирург, женщина практичная и рассудительная, считает, что спасать жизнь людям, не участвуя при этом в борьбе за сохранение мира, ятю недостаточно. Дородная, добродушная м-с Крабб, вечно хваставшаяся, что стала бабушкой целого выводка «маленьких краббиков». Инженер Эрли Джонсон со своей надоедливой привычкой теребить рыжие лохматые волосы и с излишней страстностью высказывать весьма робкие предложения.
Многие члены Совета выступали подчас со скучными, не относящимися к делу речами. Председатель, преподобный Пол Спэрроу, обычно выслушивал их терпеливо, с вежливым вниманием, но иногда не выдерживал и, пользуясь своим правом, прерывал поток слов, мило при этом извинившись.
Дэвид со стыдом обнаружил, что очень отстал от хода событий и плохо разбирается в существе назревших в мире кризисов, не исключая тех, которые переросли в некоторых районах в вооруженные столкновения. Он знал, что члены Совета стараются быть в курсе всех последних событий, читая все брошюры, бюллетени и журналы, выходящие в Великобритании, Соединенных Штатах и Австралии. Быть хорошо информированным — к этой своей обязанности они относились с предельной серьезностью.
По общему мнению, принятие в члены ООН четырнадцати вновь образовавшихся независимых государств, тринадцать из которых были государствами Африки, еще больше упрочит авторитет Организации Объединенных Наций на международной арене, и, уж конечно, упрочению этого авторитета никак не способствовали смехотворные попытки не допустить в ее ряды Китайскую Народную Республику.
Шарн до глубины души возмущало, что Совет, поддержанный всеми местными австралийскими организациями по борьбе за разоружение, оказался бессилен воспрепятствовать взрыву атомной бомбы на островах Монте-Белло неподалеку от северо-западного побережья Австралии. Они и поныне оставались зараженными радиоактивностью.
Что же касалось воины в Алжире, беспорядков в Конго и ремилитаризации Западной Германии, все это приводило ее — да и других членов Совета в совершеннейшее отчаяние, словно они несли личную ответственность за провал всех усилий предотвратить эти бедствия.
А уж как они страдали от ощущения собственного бессилия, когда не могли помешать военным авантюрам, направленным на закабаление народов слаборазвитых стран и эксплуатацию их природных ресурсов в грабительских интересах чужеземных захватчиков! И тем не менее члены Совета упрямо продолжали свой крестный путь на Голгофу в смутной надежде, что придет день, когда объединенными усилиями таких вот простых людей мечта о мире, в котором будет покопчено с войнами, станет действительностью.
Председатель Совета познакомил присутствующих с призывом Всемирного Совета Мира «к поборникам мира и людям доброй воли» активизировать их действия.
— В ноябре прошлого года, — сказал он, — Генеральная Ассамблея Объединенных Наций приняла предложенную СССР и США резолюцию, выражающую надежду, что в самое ближайшее время будут выработаны и согласованы меры, которые приведут к достижению всеобщего и полного разоружения под эффективным международным контролем. Резолюция призывает правительства приложить максимальные усилия, чтобы прийти к конструктивному решению этой проблемы, и заявляет, что «вопрос о всеобщем и полном разоружении является самый важным вопросом, стоящим ныне перед человечеством.».
Совет принял решение провести массовый митинг на Ярра-Бэнк, а после этого несколько митингов в ратушах отдельных пригородов. Дэвиду поручили выступить вместе с другими ораторами на Ярра-Бэнк. Дэвид колебался, объясняя свои сомнения недостаточной осведомленностью в событиях внутренней и международной жизни.
Но доктор Крейн напомнила, какой популярностью пользовались среди слушателей на Ярра-Бэнк выступления Дэвида в период подготовки Конгресса. И Дэвида убедили принять поручение.
— Я ведь совсем отвык выступать и нервничаю ничуть не меньше, чем на первом митинге, окончившемся таким провалом, — признался Дэвид Шарн после заседании.
— Вы и сегодняшнего заседания боялись, — ответила Шари. — А посмотрите, как вас приняли!
— Они все такие милые и добрые. — На губах Дэвида заиграла улыбка. — Я же выступаю не ради оваций. Но далеко не все из тех, кто придет на Ярра-Бэнк, разделяют убеждения членов нашего Совета.
Узнав о предстоящем выступлении, Мифф стала настаивать на необходимости купить ради такого случая новый костюм, но Дэвид отверг ее предложение, уверяя, что ему куда важнее потренироваться на открытом воздухе. Как и прежде, он стал по утрам отрабатывать дыхание и дикцию, излагая Перси выводы Бертрана Рассела о мире без войн: «Мир, к которому мы должны стремиться, это мир, где будет царить дух творчества, где жизнь будет полна радости и надежды… И такой мир вполне реален, надо только, чтобы люди захотели его сотворить…»
— Хорошо бы, Мифф, ты уговорила отца бросить работу на рынке, — сказала ей, как-то Шри, обеспокоенно нахмурив брови. — Уж слишком она его изнуряет. К десяти утра он уже всегда в Совете. Я уверена, он недосыпает. В последнее время у него несколько раз бывали приступы головокружения.
— Я же говорила ему, — ответила Мифф, — нельзя без передыху изматывать, себя — и днем и ночью.
— И я говорила, — вздохнула Шарн. — Но он только смеется и уверяет, что «лучше сгорит на работе, чем протухнет от безделья».
— Наверно, он нрав, — заметила Мифф. — И все же было бы куда лучше, если б он бросил… и вообще сделал хоть маленькую уступку своей бескопромиссности.
По всему городу расклеили афиши е предстоящем митинге с указанием ораторов: профессор Джордж Пруст, доктор Констанс Крейн, мистер. Дэвид Ивенс.
А совсем, незадолго до митинга, Шарн узнала о готовящейся враждебной демонстрации. Давид, не появлялся на помосте Совета мира с самого ареста, и она боялась. как бы он не стал мишенью хулиганских выходок фашиствующих иммигрантов и горластых юнцов, которых. хлебом не корми, дай только сорвать митинг. Она знала, что Дэвид и сам побаивается этого, но ей так и не удалось уговорить его отказаться от выступления.
Опасаясь неприятностей, она обратилась к Биллу Берри с просьбой организовать, возле помоста дежурство нескольких дюжих грузчиков. Но, по мнению Билла, это было излишней предосторожностью.
— Ну и трусиха же ты, дорогой товарищ, — добродушно усмехнулся он. — Надо больше доверять рабочему классу! Вот посмотришь в воскресенье, как откликнутся рабочие на резолюцию Организации Объединенных Наций. Да разве они позволят шайке каких-то болванов помешать Дэвиду или какому другому оратору?
Сверкающим солнечным полуднем Дэвид и Шарн шли по дорожке вдоль берега реки. Воздух после прошедшего дождя дышал прохладой, о пожелтевших деревьев падали на землю первые листья..
Ей казалось, Дэвид почти обрел свою прежнюю уверенность. Она обратила внимание, что на нем новая белая рубашка, а костюм вычищен и отутюжен. Густые, зачесанные назад волосы почти сплошь серебрились сединой, но веселые искорки по-прежнему то и дело вспыхивали в серо-зеленых глазах, стоило ему остановиться взглядом на двигающихся мимо них к месту воскресной прогулки машинах и велосипедах, на женщинах с выводками ребят, на кативших детские коляски мужчинах и взявшихся за руки юношах и девушках.
Вот от этих-то веселых искорок в глазах да вскинутых кверху бровей он и кажется таким молодым и энергичным, подумала Шарн, пробираясь рядом с ним через толпу, здороваясь и обмениваясь приветствиями с друзьями и знакомыми.
— Славный денек выдался, а? — счастливо улыбаясь, сказал он Шарн. — Похоже, что сегодняшний митинг соберет рекордное число слушателей.
Сектанты уже затянули первый псалом, а шарлатан, торгующий лечебными травами, вовсю расхваливал свой товар. Билл деловито сколачивал помост для митинга протеста портовиков. Дэвидом тут же завладели Мифф с детьми, а Шарн побежала проверить, готов ли помост для выступлений членов Совета мира.
Какофония голосов, звучащих с импровизированных трибун и взывающих к единомышленникам и случайным прохожим, перекрывала гул толпы, пронзительные гудки автомобилей и дребезжание велосипедных звонков.
Дэвид с удовольствием наблюдал, как растет толпа перед помостом Совета мира, над которым развевался голубой флаг с белым голубем. Преподобный Пол Спэрроу радушно приветствовал всех собравшихся на митинг.
— Мой приятный долг, — сказал он, — представить вам ораторов, первым из которых выступит Джордж Пруст, профессор физического факультета университета.
Профессор Пруст, весьма представительный лысый мужчина, выступил с краткой речью, говоря с позиций ученого, формально признавшего всю важность принятой Организацией Объединенных Наций резолюции; но произносил он слова сбивчиво и неуверенно, видимо, ему никогда не приходилось говорить одновременно с несколькими другими ораторами, он нервничал и чувствовал себя явно не в своей тарелке.
