Есть такая притча, а может быть, и не притча, а быль. Во всяком случае, у меня язык не поворачивается назвать эту историю анекдотом. Слишком она верна и не смешна.
Однажды заходит Ягода к Сталину и говорит:
– Иосиф Виссарионович, никак мы не можем вернуть Горького на Родину. Уж мы и так и сяк. И долги его оплатили, и полное собрание сочинений издали, и бабу молодую, красивую подсунули, а он, гад, не едет – и все тут!
А Сталин отвечает:
– Значит, вы не даете Горькому его цену. У каждого человека есть своя цена. Заплатите ему его цену, и он приедет.
– А какая у Горького цена?
– Любовь народа. Дайте ему любовь народа – и он вернется.
Ягода, обескураженный простым и точным рецептом решения проблемы, застыл с открытым ртом. Немного оправившись, он осторожно спросил у Сталина:
– Вот вы говорите, что у каждого человека есть его цена…
– Да, у каждого.
– Значит, и у вас есть цена?
– Есть, конечно.
– И какова же она, если не секрет?
– Мировая революция.
Что означает эта история? А то, что счастье советского народа никогда не было задачей большевистского правительства. Напротив, народ был лишь средством для достижения более глобальной цели – «счастья» всего человечества. И ради этой цели коммунисты не задумываясь были готовы пожертвовать нашим народом. Он должен был стать всего лишь кирпичиком в будущем здании коммунистического рая. Справедливости ради нужно сказать, что они фактически и не скрывали этого своего намерения уморить русский, да и не только русский, народ. Они так и говорили – все нынешнее поколение людей коммунизма не увидит, вы умрете в боях за него, на его великих стройках. А вот следующее поколение, правда, мы точного прогноза дать не можем и ничего конкретного не обещаем, но не исключено, что этот рай на земле увидит и даже поживет в нем чуть-чуть. История показала, что они народ обманули. Все жертвы были зря. Коммунизма не было построено. И мировой революции – тоже не произошло. И никогда не будет. А народ принес огромные жертвы. Фактически четверть населения.
Если трактовать патриотизм как любовь к своему народу, то должен ли патриот защищать большевистское государство? Ответ – нет. Не должен. Оно враждебно твоему конкретному народу. И никакие благие цели не оправдывают понесенных народом жертв.
Кстати говоря, Сталин о патриотизме-то вспомнил, только когда у него уже жопа загорелась, в июле 41-го. Тогда-то он спохватился и начал говорить о наших великих предках, великой истории, стал заигрывать с церковью и так далее.
А до этого он воспитывал сплошь интернационалистов. Типа, нет национальных границ, разделение людей происходит не по линии русский – немец или там еврей – индус, а по классовым различиям: пролетариат – буржуазия, крестьянин – помещик. Поэтому – гимн Советского Союза «Интернационал», поэтому – «Пролетарии всех стран – соединяйтесь!», поэтому – мировая революция, а религия – это «опиум для народа».
Мы не забудем, что эти самые большевики в Первую мировую войну агитировали за «поражение своего Отечества», поскольку считали, что настоящий интернационалист должен желать поражения своей страны в войне. В семнадцатом и восемнадцатом годах они беззастенчиво на немецкие деньги захватили и удержали власть в России и подписали с врагом абсолютно капитулянтский Брестский мир, тем самым лишив Россию плодов победы в этой войне.
Какого уровня цинизма нужно достичь, чтобы вытащить на белый свет ценности русского национального патриотизма, почти тридцать лет перед этим издеваясь над ними, выжигая их каленым железом, считая патриотизм – обскурантизмом, национализмом и буржуазной выдумкой.
И измордованный, запуганный, отчаявшийся народ взял эти ценности из рук своего палача. И погиб за него. А иначе за что же он погиб? За русский народ? Нет. Русского народу осталось бы больше, если бы он не стал погибать за большевиков.
Есть, правда, иная трактовка патриотизма. Патриотизм, мол, это не только и не столько любовь к своему народу, а это прежде всего любовь к своему государству, к модным нынче территориальной целостности, независимости и суверенитету.
Записные патриоты замахают сейчас на меня руками и закричат – как можно противопоставлять любовь к народу и любовь к суверенитету? Разве это не одно и то же? Отвечаю – нет. Не одно и то же. Совсем даже разные вещи. Не вдаваясь в длинные рассуждения, могу лишь сказать, что суверенитет в рассматриваемом, а может, и не только в рассматриваемом, но и в общем случае, это всего лишь необходимое условие для власти безнаказанно издеваться над собственным народом.
Простому русскому крестьянину, который пухнет с голоду или с оторванной ногой лежит в госпитале, в то время как его баба на себе пашет тощую серую землю, этот суверенитет до фени. Суверенитет нужен его угнетателю, который чуть что – орет: не лезьте, не ваше дело! У нас – государственная независимость и принцип невмешательства! Как хочу – так и угнетаю! Вас не спросился…
Но тем не менее допустим, что такой экзотический патриотизм, основанный на любви к праву твоего угнетателя и дальше угнетать твой народ, действительно имел место. Но даже и тогда можно было обойтись без таких колоссальных жертв. О чем свидетельствует приведенный выше пример с Францией. К середине 45-го года имела она обратно свой суверенитет. И никуда он не делся, выглядит как новенький. По-моему, даже лучше стал. Другой разговор, что, получив суверенитет из рук союзников, наш народ лишился бы большевистского правительства. Но кто бы об этом пожалел за исключением самих большевиков?
Кое-что о защите демократических ценностей
С момента появления России на европейской арене ее все время разводили на предмет участия в европейской политике. А проще говоря – использовали русскую армию как пушечное мясо. Разводка была примитивной, но, на удивление, почти всегда срабатывала. Русскому царю (царице) говорили: «Вы властелин великой державы. А великая держава должна участвовать в европейских войнах. Иначе какая вы великая? Поэтому извольте к завтрашнему утру прислать под наше командование русскую армию к деревне такой-то для генеральной битвы с армией врага европейского порядка господина такого-то. Иначе нам без вас не справиться. А за это мы скажем вам большое спасибо, назовем настоящим другом и, после битвы, пошлем тебя, козла и мудака, куда подальше. Ну разумеется, до следующего раза, когда нам снова понадобится пушечное мясо».
Так было в Семилетней войне против Фридриха Великого, куда Елизавета послала русские войска и где погибли десятки тысяч русских солдат непонятно зачем. Так было с императором Павлом и суворовскими походами в Швейцарии. Так было при Аустерлице, так было и в Первую мировую.
Только два царя не разводились на этот лохотрон. Это Екатерина Вторая и Александр Третий. Они не лезли в европейские дела, а занимались своими. Екатерина воевала с Турцией за выход к южным морям, а Александр вообще не воевал, он был занят более важными делами – строил железные дороги.
Особо хотелось бы отметить то, как развели Россию на участие в Первой мировой войне. Тут было все: и французские кредиты, и английские (грош им цена) клятвы, и взятки, и клевета, и подставы. И сербские террористы, и английские шпионы, и обещание «креста на Святую Софию», и прочая белиберда. Лишь бы Россия выступила и сковала на Восточном фронте германские и австрийские дивизии. А потом, когда Россия выполнила свою задачу, ее бросили подыхать под властью германских шпионов, и дурачка Ники вместе с ней.
Черчилль прекрасно все это знал. Он ведь был военно-морским министром Великобритании в то время. И когда в конце тридцатых годов ему стало ясно, что военный конфликт с Германией неизбежен, он начал думать, а как бы это снова развести русских на участие в новой войне.
Короче, долго ли, коротко, но он своего добился. Русские вступили в войну против Германии. Можно теперь долго упражняться в домыслах о том, хотел ли Сталин первым напасть на Гитлера, а Гитлер сыграл на опережение, либо было пресловутое «вероломное, без объявления войны» нападение. Но, так или иначе, если посмотреть объективно, то в военном столкновении Советского Союза и Германии в тот момент больше всего была заинтересована Великобритания.
Надо отдать должное Черчиллю. Это был откровенный и смелый человек. Он прямо сказал, что если Германия будет проигрывать войну России, то надо помогать Германии, а если Россия будет проигрывать войну Германии, нужно помогать России, и так пусть они воюют, пока не прикончат друг друга совсем.
Ввязавшись в войну на востоке, Гитлер ослабил удары по Британии, отказался от идеи морского десанта и тем самым фактически спас от неминуемой смерти миллионы британцев. Вместо них убитыми оказались миллионы русских. Как было не радоваться Черчиллю такой замене? Тут уж он расстарался. И военная помощь, и американцев притащил, и долго-долго не открывал второй фронт. Чтобы задачи, стоящие перед Британией, решать за счет жизней русских солдат. А потом сообщить в учебниках по истории, что победу над фашистской Германией одержали англичане. Ну может быть, американцы чуть-чуть помогли. И все, о русских – ни слова.
