“Гибель Пушкина, уход Толстого, смерть Блока не менее значимы для формирования их биографического мифа, чем созданные ими произведения. Кончина Солженицына в этом смысле не меняет ничего — статус классика русской литературы был получен им еще тридцать, если не сорок, лет назад, последним знаковым событием его жизни стало возвращение в Россию в 1994-м, и к своим девяноста годам Солженицын окончательно стал живым памятником. Памятником самому себе и последним памятником великой русской литературе, какою весь мир привык знать ее со второй половины XIX века и какою она, по-видимому, уже никогда не будет — властной, без тени улыбки говорящей „истину царям”, толкующей о „последних” бытийных вопросах, о жизни, смерти, свободе”.
Сергей Мостовщиков. “Я запретил себе редактирование средств массовой
информации”. Беседу вел Глеб Морев. — “OpenSpace”, 22 августа <http://www.openspace.ru>.
“Очевидно, что умерли какие-то принципы прошлого века, а профессионально я, конечно, человек из прошлого века. Текст, как я его привык понимать, как сообщение, как инструмент, не является больше работоспособным. Он не производит значительной вибрации”.
“<...> мне представляется, что закончился целый этап в жизни не то что России, а целой цивилизации. <...> Закончилось все большим разочарованием, которое, я думаю, всех сейчас гложет. В итоге самопознания выяснилось, что ничего приятного в человеке нет, это ленивая, жадная скотина, которой кроме покоя, бабла и удовольствий ничего, по большому счету, не нужно. И эту жуткую картину тотального разочарования невозможно украсить даже при помощи йоги и вонючих палочек из магазина „Путь к себе””.
Андрей Немзер. Неоспоримость бессмертия. Памяти Александра Исаевича
Солженицына. — “Время новостей”, 2008, 5 августа <http://www.vremya.ru>.
“Не Солженицыну вредила наша глухота — нам. Нам, счастливо уверенным, что времена великих людей прошли, что всякое всерьез произнесенное слово „авторитарно”, а потому в лучшем случае смешно, а в худшем — опасно, что свобода, совокупившись с техническим прогрессом, сама собой обеспечит всеобщее процветание, что нравственность вне природы вещей, что нынче все разрешено и что своим (из последней заморской либо домодельной книжки заимствованным) умом жить куда веселее и выгоднее, чем солженицынским”.
Андрей Немзер. ХХ веком история не кончается. На Московской книжной
ярмарке прошла дискуссия о Солженицыне и его эпохе. — “Время новостей”, 2008, № 163, 5 сентября.
“Другим почти всеобщим заблуждением Н. Д. [Солженицына] назвала тезис о
Солженицыне — „великом тактике”, всегда точно знающем, как в данный момент действовать. Зная лучше, чем кто-либо, каким был в реальности путь Солженицына (и его бой с коммунистической системой), Н. Д. твердо говорила, что „тактика” автора „Архипелага...” не отличалась от обычной тактики всякого умного человека (с поправкой на дисциплинирующее мысль математическое образование), что Солженицын
порой допускал „тактические промахи” (кстати, и не скрывал их — ни в „Теленке”, ни в следующей мемуарной книге „Угодило зернышко промеж двух жерновов”).
По всему складу своему он был не „тактиком”, а „стратегом”, и великая победа
Солженицына — писателя, историка, мыслителя, гражданина, свободного и высокого духом человека — стала победой „стратегической”...”
Андрей Немзер. Служил на Кавказе... О новом романе Владимира Маканина. — “Время новостей”, 2008, № 159, 1 сентября.
“О по-настоящему большой книге коротко не скажешь. Маканинский „Асан” — очень большая книга”.
Уистен Хью Оден. “Антоний и Клеопатра”. Перевел с английского Марк
Дадян. — “Иностранная литература”, 2008, № 8 <http://magazines.russ.ru/inostran>.
“Эта пьеса совершенно непригодна для кинематографа”.
Дмитрий Ольшанский. Родственник. Памяти А. И. Солженицына. — “Русская жизнь”, 2008, 12 августа <http://www.rulife.ru>.
“<...> я надеюсь, что время подтвердит мою уверенность в том, что не оцененное еще в полной мере „Красное Колесо” — это прежде всего увлекательнейшее чтение, лучшее, что было написано о Русской революции со времен трехтомника Л. Д. Троцкого. Драматический синтаксис, создающие образцово кинематографическое напряжение выдержки из новостей и газет, психологическая анатомия героев, наплывающий на Россию хаос, которому нет преграды и от которого нет спасения: эту волшебную книгу можно читать всю жизнь”.
Василина Орлова. Урок Солженицына. — “Органон”, 2008, 11 августа <http://organon.cih.ru>.
“Что интересно, в нелюбви поскорее, над гробом, поспешают расписаться те люди, которые признаются, что в событиях, связанных с Грузией, они усматривают только
одно: повод стыдиться, что живут в такой стране, как Россия. Дышат ее воздухом.
Читали ее литературу. Она не нравится им — такая, какая есть. То есть — ни литература, ни Россия. Для кого-то все вполне однозначно. Да, такие события — повод каждому определить свои координаты на полусуществующей карте, сверяясь по бесконечно расплывчатой лоции. Определить свое — и увидеть чужое — положение в открытом
море. И понять, если угодно, с кем тебе по пути. А с кем нет. Пусть это будут тихие
выводы, не предназначенные для озвучивания”.
Писатель запаса. Алексей Иванов: “Самовыражение — это компенсация своих комплексов”. Беседу вели Михаил Бойко, Алиса Ганиева. — “НГ Ex libris”, 2008,
№ 30, 28 августа.
На вопрос “Куда, по вашему мнению, дрейфует современная русская литература?” прозаик Алексей Иванов отвечает: “К непрофессионализму и личностной несостоятельности авторов. Но туда плывет не только литература, но еще и многие другие отрасли деятельности”.
Захар Прилепин. Убийца и его маленький друг. — “Русский репортер”, 2008, №33, 4 сентября <http://www.expert.ru/printissues/russian_reporter>.
“Я не сердился на Примата, и собаку мне было вовсе не жаль. Убил и убил — нравится человеку стрелять, что ж такого.
— Хоть бы революция произошла, — сказал Примат как-то.
— Ты серьезно? — вздрогнул я радостно; я тоже хотел революции.
— А то. Постреляю хоть от души, — ответил он. Спустя секунду я понял, в кого именно он хотел стрелять”.
Валентин Распутин. Неустанный ревнитель. Памяти Александра Солженицына. — “Литературная газета”, 2008, № 32, 6 августа <http://www.lgz.ru>.
“Его не все любили, но и как может ожидать всеобщей любви человек, безмерно любящий Россию?”
Кирилл Решетников. Издержки благополучия. Вышел роман Александра
Архангельского “Цена отсечения”. — “Газета”, 2008, № 150, 12 августа <http://www.gzt.ru>.
“С точки зрения творческой карьеры Архангельского „Цена отсечения” — большая удача, с точки зрения русской литературы — характерный образчик возрожденного, но вновь стремительно устаревающего реалистического письма”.
Павел Святенков. Солженицын как предтеча Путина. — “АПН”, 2008, 4 августа <http://www.apn.ru>.
“То, чего он желал для нашей страны еще в „Письме вождям Советского Союза”, сбылось. <...> Авторитарный режим, сильная президентская власть, декоммунизация и правление неидеологической партии (или вовсе отсутствие таковой — тут мнение
Солженицына менялось с годами) — все это сбылось в годы Путина. <...> Конечно, наверняка он прозревал Россию, в которой будут реализованы его идеи, иной, чем ныне имеющаяся в наличии. Но что делать, другой страны у нас с вами нет. <...> Потому,
оставшись без Солженицына, мы снова обречены искать путь в царство свободы,
изыскивать способы создания национального государства. Нереализованные идеи Александра Исаевича еще пригодятся на пути к нему”.
Ср.: “<…> не реализован стержневой призыв его программы: все — снизу .
При сильной центральной власти, но снизу. Местное самоуправление. Свободная
самоорганизация провинций. Земства. Не только ничем этим даже не пахнуло — все пошло ровно наоборот. Причин тому две. И начальство не собиралось делиться властью (даже и тогда, в гуще развала, когда и само было фактически безвластно). И мы сами были, видимо, куда меньше способны брать ответственность „вниз”, чем полагал А. И. В результате же от обустройства , предлагавшегося Солженицыным, нет сегодня в России ни щепочки. Совпадения — случайны”, — пишет Александр Привалов
