в Вике было пропасть комического, вернее, трагикомического”.
Поправка (от редакции). — “Русский Newsweek”, 2008, № 36 <www.runewsweek.ru>.
Самым крохотным кеглем, в правом нижнем углу 8-й полосы: “В статье „Страна ‘против всех‘” в № 35, 2008 от 25 августа допущена ошибка: к прибытию в грузинский порт Поти готовилась не американская атомная подлодка Dallas, а корабль береговой охраны США с таким же названием. Редакция приносит свои извинения”.
Ну, господа, я на вашем месте дал бы и покрупнее, и поближе к обложке.
Елена Прокофьева. Карл и Женни Маркс: Ждать, надеяться, терпеть и страдать…”. — “Gala Биография”, 2008, № 8.
Личная жизнь недавнего юбиляра и членов его семьи. “„Мы все очень хорошие люди, — писала незадолго до гибели Элеонора Фридерику (дочь Маркса — своему безнадежно влюбленному в нее сводному брату, прижитому Карлом от служанки и друга дома Марксов и усыновленному Энгельсом. — П. К. ), — но мне кажется, что мы за что-то расплачиваемся”. Младшее поколение, действительно, вымирало кошмарно. После ухода старших — сплошные самоубийства, в том числе совместные (условная
тема номера: страсти ).
Андрей Рябов. Демократы и демократия в посткоммунистической России. — “Знамя”, 2008, № 9.
Статья отражает тезисы доклада “Судьбы демократии в России” на “круглом столе” в Горбачев-фонде, экспертом которого автор работает, судя по справке, уже пятнадцать лет. А последние шесть А. Рябов еще и главредствует в журнале “Мировая экономика и международные отношения” ИМЭМО РАН.
Из выводов: “В настоящее время в России нет устойчивого запроса на демократизацию, понимаемого как готовность к поддержке и участию в переустройстве политической системы на принципах конкурентности, открытости, гражданского контроля над властью. Но нет и отчетливого неприятия идеи демократизации. Элиты в основном ориентированы на сохранение status quo. Массовые же слои на волне умеренно-позитивных ожиданий последних лет, вызванных экономическим бумом (автор еще не знает о скорых банковских обвалах в США и наших осенних “доминошках”, повалившихся следом. — П. К. ), хотя и выражают недовольство отдельными сторонами жизни в стране, тем не менее, не видя реальных альтернатив власти и не желая участвовать в их создании, по-прежнему связывают надежды на улучшение с существующей властной элитой либо предпочитают уход в частную жизнь (ну никак не хотят выходить на площадь, паразиты. — П. К. ).
Эта ситуация, по многим признакам, может оказаться долговременной”.
В статье много знаменательных наблюдений, статистики-аналитики и совершенно справедливых предостережений по части социально-политической и экономической деградации страны. Хорошо сказано и о том, как прогнувшиеся под властью олигархи препятствуют демократизации и одновременно подмигивают Западу, выделяя по чуть-чуть для “отдельных радикально-демократических проектов”…
Основное население (кажется, его еще называют народом, а кто и “быдлом”),
которому, в отличие от “успешных групп” (на них-то единственно и уповает автор),
нечего терять , — здесь именуется мудрено и красиво: “социальные группы, находящиеся на низких ступенях общественной лестницы или связанные с традиционными
общественно-экономическими укладами и производствами”.
С. В. Рыбаков. Ленинизм: фантасмагория на тему мировой революции. —
“Наука. Общество. Человек. Вестник Уральского отделения РАН”, Екатеринбург, 2008, № 2 (24).
Готовая глава — хоть в какой вузовский (а то и в школьный) учебник на тему “Как большевики пришли к Коминтерну”. Все это — с подробнейшей характеристикой
ленинских взглядов (откорректированные нашим вождем Марксовы догмы, патологическая ненависть к историческому прошлому России и вообще ненависть как двигатель истории, разнообразные шашни с немцами, бесконечный цинизм, вероломство, ложь, реки крови и прочие “цветочки” большевизма). От Нечаева до Свердлова, короче говоря. Очерк богато напитан цитатами из марксистов-ленинцев (да и не только из них). Все это — ярко, показательно и без малейшего надрыва.
Елена Сафонова. Убедительный полет над гнездом Скопы. (Портрет Веры Павловой). — “Зинзивер” [Санкт-Петербургский литературно-художественный журнал], 2008, № 2 (10).
Портрет, портрет, и — хороший, от благодарного с давних времен читателя. А еще и рассказ о том, как В. П. с мужем ездили в рязанскую глубинку, где в свое время молодежный театр “Предел” (художественный руководитель — Владимир Дель) выпустил два спектакля по ее стихам. Играли в обоих спектаклях девочки-подростки, которые к приезду повырастали, а некоторые и вышли замуж. Отлично передана “атмосфера места” и почти репортажно прорисована фигура героини: один рассказ о том, как Павлова раздавала автографы, — уже готовая пьеса. “Сложила в корзину листочки, на которых ее каллиграфическим почерком были написаны короткие стихи с подписью, и приглашала всех желающих прочесть их вслух. С пожеланиями типа: „Игриво! Со страстью! Философски!” Смельчак получал листок со стихотворным подарком на вечную память”.
Валерий Сендеров. Славянобесие. — “Посев”, 2008, № 6.
Болезненная и горячая тема панславизма на примере отношений России и балканских стран. Вот — финал исторического расследования, охватывающего без малого
200 лет: “И все-таки не правы те, кто заявляет сегодня: „Мы сербам ничем не обязаны”. Обязаны, и не столь уж малым. Памятью. Бескорыстно, воистину по-братски приняли югославы наших солдат, с оружием в руках покинувших рухнувшую в бездну родину. Разве благородство монархов и народов этих стран в те безнадежные годы не может стать залогом наших будущих отношений с Балканами?
Но это другая тема: панславизма тогда уже не было. Внеся немалый вклад в разрушение нашей Империи, он исчез. Чтобы возродиться сегодня, на заре нового века”.
Александр Уланов. Подмена. — “Знамя”, 2008, № 9.
Рецензия на новую антологию современной американской поэзии. Или история о том, как издательство “ОГИ” вместе с Эйприл Линднер подсунули читателю совсем не тех поэтов, да еще и плохо переведенных совсем не теми переводчиками. Что-то убеждает, что-то не убеждает в печалях А. У., но, по-моему, настала пора нашему специалисту (корпус знаний им самого предмета и ориентация в именах меня давно убедили) дать возможность сделать свою антологию, попросить самого подобрать переводчиков, уговорить стать строжайшим редактором книги и прочая. А то, действительно, страшно читать, что сами продвинутые американцы по поводу сего продукта поэзии пеняют Уланову насчет — представьте себе! — административного ресурса!
“…Это не современная американская поэзия, антология отражает ее не более, чем авторы, например, стихов из журнала „Наш современник” отражают современную российскую поэзию”. Впрочем, похвалены кое-какие известные авторы и переводчики, представленные в книге (Эллис Фультон и Юлий Гуголев или Рон Силлиман и А. Прокопьев, например), но это не отменяет подкрепленного цитатами из предисловия
Дэйна Джойа замечания критика, что, “видимо, эта антология — не для читателя, а для литературной бюрократии, американской и российской”.
Владимир Успенский: “Превратить предмет „литература” в предмет „литературное чтение”!”. Подготовил Сергей Дмитренко. — Научно-методическая газета для учителей словесности “Литература” (Издательский дом “Первое сентября”), 2008, № 14 (653) <http://lit.1september.ru> .
Говорит знаменитый математик, прошлогодний лауреат премии “Нового мира”:
“Кстати, сейчас и история литературы, да и просто история преподаются в совершенно неправильном порядке. Начинают со „Слова о полку Игореве”, с истории Древнего Египта… Детям очень трудно понять, как был устроен древний мир. Преподавание должно идти в обратном порядке, от знакомого к незнакомому. „Слово…” написано на языке, который школьники понять не могут. Они читают перевод. Родную литературу начинают изучать с перевода! А переводы „Слова…” разные. С разными толкованиями сложных мест. Надо начинать с чего-то понятного. Нужно отметить, что на школьном уровне никакой истории литературы нет: есть последовательность писателей. Чистая профанация”.
Отчасти, в тему: в следующем, 15-м номере “Литературы” профессор Владимир Новиков рассказывает о том, что его студенты в МГУ для зачета на пятом курсе по истории русской поэзии первой половины XX века должны выучить девять стихотворений девяти крупных поэтов. “Хочу загрузить в их память хотя бы девять гениальных стихотворений, чтобы потеснить там попсовые шлягеры и рекламные слоганы”.
