Феликс Новиков. Москва ХХI века. — “Слово/ Word ”, Нью-Йорк, 2007, № 55 <http://magazines.russ.ru/slovo>.
“На месте советской Москвы строится буржуазная. Ей нужны иные пространства, иные формы услуг, иные развлечения и, само собой, иная архитектура. <…> Город строится в какой-то нервной поспешности. Екатерина II писала барону Гримму: „Стройка дело дьявольское, она пожирает деньги, и чем больше строишь, тем больше хочется строить. Это болезнь, как запой, или она обращается в какую-то потребность”. Московский строительный запой способен снести все, что встанет на его пути. Городская старина „гибнет за металл”. Принято считать, что столичным созидательным балом правит градоначальник. Но здесь крутятся такие бешеные суммы, замешаны противоречивые интересы множества весьма влиятельных лиц, а раз это так, то не исключено, что и Сатана к этому делу тоже причастен”.
Cм. также: Феликс Новиков, “Зодчество: смена эпох. К пятидесятилетию архитектурной „перестройки”” — “Новый мир”, 2006, № 3.
См. также: Феликс Новиков, “Пять сюжетов об архитектуре” — “Новый мир”, 2007, № 4.
Новый возраст России. Беседовала Елена Пенская. — “Русский Журнал”, 2007, 4 октября <http://www.russ.ru/culture>.
Говорит Вадим Цымбурский: “Даже в советскую эпоху (прав Иммануил Валлерстайн) Россия была великим сотрудником империи Запада, конкретно — американской империи, в выстраивании мира, центрированного вокруг Запада. Россия-СССР замыкала на себя все силы, протестующие против западной империи, вводила их в определенное русло, определенным образом укрощала и дисциплинировала. Тем самым она участвовала в строительстве объединенного мира. <…> И вот в конце 80-х — начале 90-х она снимает с себя эту роль. Она сжимается до границ платформы XVII века, она сваливает на западный мировой центр всю ответственность за выстраиваемый им мир. Она снимает эту ответственность с себя”.
“Нравственность представляет собой свободу в действии”. Выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы. — “Литературная газета”, 2007, № 41, 10 — 16 октября.
“Не считаясь с нравственностью, в конечном итоге мы не считаемся со свободой. Нравственность представляет собой свободу в действии. Это свобода, уже реализованная в результате ответственного выбора, ограничивающего себя ради блага и пользы самой личности или всего общества”.
“Одновременно я уверен: никакое государство не должно вмешиваться в личную жизнь человека. Быть моральным или аморальным — это в конце концов следствие свободного выбора личности. Однако в публичной сфере общество и государство должны поддерживать и поощрять нравственность, приемлемую для большинства граждан”.
“Технологический прогресс по-новому ставит вопрос о правах человека. И верующим людям есть что сказать по вопросам биоэтики, электронной идентификации и иным направлениям развития технологий, которые вызывают обеспокоенность многих людей. Человек должен оставаться человеком — не товаром, не подконтрольным элементом электронных систем, не объектом для экспериментов, не полуискусственным организмом”.
“<…> ни одно мировоззрение, включая секулярное, не может настаивать на своей монополии ни в Европе, ни в мире. Вот почему мы считаем недопустимым изгнание религии из публичного пространства. Настало время признать, что религиозная мотивация имеет право на существование, в том числе и в публичной сфере”.
Василина Орлова. Из чтения (III). Мужской роман. — “Органон”, 2007, 4 октября <http://organon.cih.ru>.
“Мужской роман имеет обыкновение существовать точно так же, как и женский. У нас до сих пор сохраняется в литературе ощущение „мужского” романа как естественного агрегатного состояния, по отношению к которому „женский” — некий малопочтенный извод. Однако выясняется, и постепенно выяснится, что „мужской” — столь же маргинальный жанр, как и „женский”, по отношению к некоему „общечеловеческому”. Возможно, сему последнему будет подобрано название более удачное, но исхождение „мужского” из центра на периферию литературного сознания вполне явно”.
“Вообще, игра в подтексты, понятные только своим и непонятные чужим (раз вы не понимаете, не можете оценить всю глубину юмора, то, следовательно, вы профан), — игра, как мне представляется, пагубная. Подтекст будет интересен только в том случае, если интересен текст. У нас есть пока достаточно квалифицированный читатель, чтобы оценить всю глубину смыслов, вкладываемых автором, — буквально каждая аллюзия будет расшифрована в сотнях блогов, если только сам текст будет занимать умы”.
“Роман этот [„Редкие земли”] мне не понравился. Аксенову плевать, а мне можно”.
Юрий Павлов. Какого роста Бенедикт Сарнов? — “День литературы”, 2007, № 10, октябрь.
“Свое восприятие Маяковского, во всех отношениях отличное от сарновского, я выразил давно („Кубань”, 1991, № 3) и не вижу смысла полемизировать с автором книг „Маяковский. Самоубийство”, „Случай Мандельштама” по конкретике творчества. Скажу предельно кратко, общо. В. Маяковский, человек и поэт, личность, на протяжении всей жизни и творчества не меняющаяся. Он явил действительно новый тип отечественного писателя, сознательно порвавшего с национальными традициями, утверждавшего своим творчеством ценности, не совместимые с православными ценностями русской литературы. Место человека с „лицом”, созданного по образу и подобию Божьему, в его поэзии занимает социально или чувственно детерминированный индивид. Нет никаких оснований относить творчество В. Маяковского к русской литературе. Поэт — один из первых и один из самых „химически чистых” русскоязычных авторов в словесности XX века”. Много — о Лиле Брик.
Игумен Петр (Мещеринов). Больше чем культура. Пессимистические заметки о Бахе и о наших современниках. — “Фома”, 2007, № 10, октябрь <http://www.foma.ru>.
“Абсолютная убедительность баховской музыки сразу привела меня к абсолютной уверенности в истинности Евангелия Христова, хотя до моего крещения оставались еще долгие годы”.
“C вхождением в Церковь присутствие Баха в моей жизни не умалилось, но обогатилось иными значениями. Дело в том, что на многих людей современная культура производит удручающее впечатление. Я не говорю об откровенных безобразиях типа книг Сорокина или современных изысках оперных режиссеров, делающих, скажем, из персонажей опер Моцарта сплошных гомосексуалистов. Нет, речь идет о вполне добротных явлениях культуры — фильмах, книгах, музыке. При всей их, порой, актуальности, важности, занимательности — они плоские, их эстетическое воздействие прямолинейно и кургузо. Я слишком строго сужу? Вовсе нет, просто есть с чем сравнивать. Бах задает такую эстетическую планку, в сравнении с которой ясно виден истинный эстетический „вес” культурных явлений современности”.
“Для меня очевидно, что христианство как достояние общества ушло из жизни Европы, ушло окончательно и бесповоротно. Еще тянется за ним шлейф великой христианской культуры; может быть, по обилию ее, будет тянуться очень долго, являясь для людей, не хотящих быть толпой, слабым отсветом небесной красоты. Бродя по совсем уже небаховским, запруженным праздным народом лейпцигским улицам, я очень ясно понимал, что и Россия — это Европа. Все разговоры о том, что „у нас свой путь”, показались мне чем-то вроде цветов на могиле Баха — дань прошлому: мол, музыку твою мы послушаем, а со своим христианским ригоризмом изволь в нашу жизнь не лезть... Мы — Европа, только грубее и с запозданием. Москва — совершенно европейский город: торговля, реклама, увеселения, распущенность. И не надо обольщаться: что бы мы ни делали, нам не удастся своротить Россию с общеевропейского пути. Русские люди, безусловно, предпочтут „жизнь как в Лейпциге” „жизни как в Ханое”, а промежуточных вариантов у человечества нет. И так же, как Европу, не удастся массово возвратить Россию ко Христу, к евангельской духовности, нравственной правде, христианской культуре. Христианство и культура уже стали достоянием исключительно частных лиц. В дальнейшем эта „частность” будет все больше увеличиваться, а общественная среда становиться по отношению к ней все более и более чуждой”.
Автор статьи — директор Школы молодежного служения Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре (Москва).
Поэт-психотерапевт Борис Херсонский: Человек имеет глаза на затылке. Беседовал Санджар Янышев. — “Новая газета”, 2007, цветной выпуск № 42, 2 ноября <http://www.novayagazeta.ru/pr>.
