За несколько недель ему удалось опубликовать в «The Observer» (воскресной газете) статью-воззвание «Забытые узники», в которой Бененсон призывал общественность выступить в защиту политических заключенных. Статья имела резонанс, и позже в том же году он создал организацию для координирования письменных кампаний в поддержку узников совести. В течение года группы по написанию писем были созданы в десятке стран мира. Так благодаря маленькой газетной заметке родилась организация «Международная амнистия».
Вот что написали представители «Международной амнистии» в некрологе своему основателю: «Когда он родился, еще не существовало ни ООН, ни каких-либо международных соглашений в сфере прав человека. Всеобщую декларацию прав человека еще только предстояло написать». На самом деле в то время не было практически ни одной большой международной организации по защите прав человека, и Бененсон стал прокладывать этот путь одним из первых. Но его юридическое образование и накопленный с годами опыт позволили ему подойти к самой важной жизненной задаче подготовленным. Как и в случае с другими героями этой главы, первые 40 лет жизни стали для него платформой, с которой началось выполнение главной работы.
На каждого человека, чье имя становится брендовым, приходятся тысячи таких же талантливых, хоть и менее знаменитых, и многие из них совершают нечто важное в жизни только к 40 годам.
Если вы не математик, то, скорее всего, не знаете имени Джоан Бирман, ведущего эксперта по топологии и теории узлов.
Бирман родилась в иммигрантской семье, осевшей в Нью-Йорке. Еще в детском саду ее завораживали всевозможные узоры и то, «как части соединяются в целое». В школьные годы ее любимым предметом была математика. В колледже профилирующими предметами она также выбрала математику и физику, но когда настало время защищать диплом, идея стать ученым-математиком и отдать этому делу все силы и время показалась Джоан не такой уж привлекательной. Она искала работу, которая позволила бы ей иметь семью, и в результате потратила 15 лет на «обходной путь», устроившись работать системным аналитиком в авиационную промышленность, в которой на то время практически не было женщин-специалистов.
Когда родился первенец, то Джоан, несмотря на желание продолжать работу, пришлось уйти в декретный отпуск, потому что в то время они с мужем не могли найти няню, которая присматривала бы за ребенком в дневное время. В течение следующих нескольких лет Джоан работала неполный рабочий день, остальное время посвящая воспитанию детей. Однако вскоре после рождения третьего ребенка она поступила на последипломный курс Нью-Йоркского университета и начала посещать вечерние лекции на получение степени магистра по чистой математике. Обучение стало возможным потому, что муж Джоан перешел с промышленного предприятия в академическую среду и начал работать на факультете. Благодаря этому Джоан освободили от платы за обучение. Это было в 1961 году. Бирман тогда исполнилось 33 года.
К моменту получения научной степени ей был 41 год, и пройденный путь оказался для Джоан весьма нелегким. Один из преподавателей, которого она просила стать ее научным руководителем по написанию диссертации, ответил: «Вам уже слишком много лет, и вы недостаточно владеете топологией». Но ей повезло: математик, который взял Джоан в качестве аспирантки, говорил, что любит подбирать белых ворон, а именно такой казалась Бирман – взрослая женщина, участвующая в игре, проводившейся по правилам молодых мужчин.
После 10-летнего пробела в работе по специальности 41-летнюю Бирман приняли на работу в Технологический институт Стивенса, в котором она стала на то время единственной женщиной на математическом факультете. Но ей почти сразу же пришлось взять год отпуска за свой счет, потому что муж получил творческую командировку в Париж. И, несмотря на то что это был замечательный год, Бирман чувствовала себя в интеллектуальной изоляции. Она развлекалась тем, что составляла математический прогноз, правильность которого несколько лет спустя признают другие математики.
После возвращения в Америку Джоан стала читать лекции о роли кос в теории узлов на основании научной работы, проделанной с одним из коллег. Эта область математики не была в моде, но некоторые ученые из Принстонского университета ею заинтересовались. Бирман вспоминает: «Именно тогда моя карьера начала набирать обороты». На основании своих лекций она написала книгу «Косы, зацепления и группы классов отображения» («Braids, Links and Mapping Class Groups»). Книга была опубликована, когда Бирман было ближе к пятидесяти. Она стала штатным преподавателем в Принстоне, приглашаемым для чтения курса лекций, и одновременно продолжала работу в институте Стивенса, где по-прежнему оставалась единственной женщиной – профессором математики.
Линия судьбы Бирман не является чем-то исключительным для женщины-ученого, но это не делает ее менее замечательной. Прежде всего, нужна была определенная смелость, чтобы в колледже выбрать математику профилирующим предметом в то время, когда на этот факультет шли почти одни только мальчики. Потом, когда у Джоан родились дети, она спрашивала себя, сможет ли когда-нибудь продолжить профессиональную карьеру. Но Бирман хотела принять этот вызов и счастливо смирилась с тем, что ей придется быть единственной женщиной в тех организациях, в которых она работала. Ей снова понадобилось присутствие духа, когда в 30-летнем возрасте она решила поступить в магистратуру и защитить диссертацию. Сила характера помогла Джоан с достоинством доказать свои способности и вернуться в высококонкурентный мир ученых-математиков.
Я несколько отставала от других, но это обстоятельство не казалось непреодолимым, потому что я научилась концентрировать внимание таким образом, о котором 15 лет назад не могла и мечтать.
Любой, кому приходилось растить маленьких детей, знает, что, когда выдается час или два свободного времени, ты пытаешься использовать его с максимальной пользой. Ограничение во времени порождает эффективность. С точки зрения карьеры коллеги Бирман, возможно, считали, что время, потраченное на воспитание детей и на работу в промышленности, было потерянным для науки, в то время когда Джоан находилась на пике интеллектуального развития. Но, по словам самой Бирман, жизненная зрелость, знание своей цели и рассудительность, которые развились в ней с годами, помогли ей стать лучше в профессиональном отношении. Кроме того, благодаря семейной жизни и работе в коллективе на предприятии, у нее развились прекрасные способности к сотрудничеству. В противовес мифу о выдающихся, но одиноких математиках, бо́льшая часть профессионального успеха Бирман обязана тесному сотрудничеству с другими. Когда после 40 лет Джоан стала получать многочисленные приглашения на конференции и семинары, ее жизнь стала бить ключом. И, несмотря на то что рождение детей на несколько лет приостановило ее карьеру, как только у Бирман появилась возможность снова влиться в струю академической жизни, она незамедлительно это сделала и, по ее словам, была при этом лучшим математиком, чем могла бы стать, если бы ее профессиональный путь был более гладким.
Вот что Бирман говорит о своей любви к математике:
Видя, каким образом люди мыслят, я нахожу это очень трогательным и интересным. Математика позволяет мне соприкасаться с людьми на более глубоком уровне. Меня очень впечатляет творческий подход, который проявляют другие люди. Я считаю, что в этом, а также в математике, заключается большая красота. Во всем этом есть что-то вечное.
Многим матерям пришлось столкнуться с необходимостью и готовностью выждать время. В случае Бирман лишенная времени природа математических формул и уравнений, возможно, помогла ей использовать период ожидания с пользой для будущего.
Бебиситтер с гарвардским образованием
Тони Мендоза прочитал как-то, что к 40 годам люди или добиваются чего-то значительного, или терпят неудачу. Если к этому возрасту они не добились успеха, в подавляющем большинстве случаев они не добьются его уже никогда.
Когда Мендоза прочитал об этом «факте», ему был 41 год. За последние 10 лет его годовой заработок ни разу не превысил 10 тысяч долларов, его работа в качестве художника-фотографа не получала признания, а личная жизнь вообще была «маленьким бедствием». Мендоза так и не женился, а его отношения с женщинами никогда не продолжались более двух лет.
Но были в его жизни и плюсы, например, диплом по машиностроению Йельского университета и по архитектуре в Гарварде. Однако Мендоза больше не проявлял интереса ни к одной из этих областей. В разговорах с отцом он часто шутил, что, видимо, является единственным выпускником Йеля и Гарварда, который получает в Америке меньше 10 тысяч долларов в год. На что отец отвечал, что он, наверное, единственный человек в Америке, который получает меньше 10 тысяч долларов в год.
