История Нгварри, возможно, является примером очень позднего раскрытия творческих способностей, но она говорит нам о том, что так называемые годы заката могут стать временем расцвета. Именно в тот момент, когда никто уже не ждет от нас великих свершений, мы получаем свободу быть самими собой.
Вы можете думать, что уже достигли вершины, и почивать на лаврах минувшей славы. Возможно, вы чувствуете, что источник вашей творческой силы иссяк. Если это так, вспомните о золотых рудниках у Красного моря и о том, как власти были уверены, что они пусты. Насколько же далеки они были от истины! Может быть, в вас тоже таится никому не ведомая золотая жила, которая в нужное время выйдет наружу и поможет вам начать новое дело, отправиться в новое путешествие, о котором вы так долго мечтали, отдаться всей душой любимому увлечению или рассмотреть новые возможности в работе, которой посвятили всю свою жизнь.
Сейчас, когда я пишу эту книгу, средняя продолжительность жизни в западных странах превышает 80 лет. Но это лишь среднее значение. Когда вам исполнится шестьдесят, кто знает, может быть, у вас в запасе будет еще 30 лет активной жизни. Вы можете сами выдать себе новую лицензию на жизнь, извлекая неведомые ранее ресурсы из рудников своего жизненного опыта, чтобы создать что-то замечательное и неповторимое.
Дэннис Чарльз Пратт родился в 1908 году на Рождество. В школе ему приходилось терпеть насмешки и оскорбления из-за женственности своей натуры. В 20 лет он взял себе новое имя, которое должно было лучше соответствовать его нетрадиционному поведению и художественным наклонностям. Став Квентином Криспом, он изучал журнализм, правда не получив диплома, посещал курсы живописи и какое-то время занимался проституцией в лондонском районе Сохо.
После неудачной попытки завербоваться в британскую армию Крисп нашел себе работу натурщика. Это занятие кормило его 30 лет. Как-то, говоря о своей работе, он заметил: «Это почти то же самое, что ходить на госслужбу, за исключением того, что работать приходилось в голом виде». Когда ему было шестьдесят, он издал автобиографию под названием «Голый госслужащий» («The Naked Civil Servant»), в которой было много смешных и возмутительных эпизодов. Книга получила хорошие отзывы, но лишь через семь лет Крисп стал по-настоящему знаменитым, когда по книге сняли телесериал с Джоном Хэртом в главной роли. Крисп начал делать моноспектакли, которые неизменно проходили с аншлагом. В 1981 году, когда ему было далеко за семьдесят, Крисп переехал в Америку. В Нью-Йорке его каждый вечер приглашали на открытие какого-нибудь мероприятия, и он в шутку говорил, что ему приходилось соблюдать «диету из шампанского и арахисовых орешков». Крисп продолжал наслаждаться своей популярностью еще добрых 18 лет.
Как-то он сказал: «Не стоит тратить 30 лет, чтобы плохо вести дела на свиноферме, говоря себе при этом: „На самом деле моим предназначением должен был стать балет“. За это время свиньи станут похожими на вас». В течение долгих лет работы натурщиком он неустанно старался выделиться своими творческими талантами и никогда не скрывал своей истинной сути. Отдавая дань уважения Криспу, Стинг в своем хите «Англичанин в Нью-Йорке» спел следующие строки: «В этом мире тебе приходится терпеть невежество и насмешки, но будь собой, что бы они там ни говорили». Крисп как-то сказал: «Спросите у себя, кем бы вы были, если бы в вашей жизни не было ни осуждения, ни похвалы». Этот человек прекрасно понимал, что никогда не поздно стать тем, кем ты создан.
Чтобы не уходить далеко от театральной темы, давайте коснемся истории Рональда Харвуда. В молодом возрасте Харвуд покинул Южную Африку и переехал в Лондон, чтобы попытать счастья на актерском поприще. Ему удалось сыграть несколько второстепенных ролей в театре, но затем он почти полностью перешел на роль костюмера сценической легенды того времени Сэра Дональда Вулфита. Со временем Харвуд стал писать пьесы и заниматься постановками спектаклей, но на протяжении 1960–70-х годов смог добиться только скромного успеха. В один из периодов над ним даже нависла угроза потерять дом и у него не было денег, чтобы оплатить обучение детей в школе. Но он продолжал работать, и, когда ему было 45 лет, пьеса «Костюмер», основанная на личном жизненном опыте, а также одноименный фильм принесли своему автору успех и славу.
Однако истинного признания Харвуду пришлось ждать еще 20 лет. Его жизнь круто изменилась в 68 лет, когда за лучший адаптированный сценарий к фильму «Пианист» (2002) он получил премию «Оскар». Это была история о польском еврее-музыканте, которому пришлось выживать в нечеловеческих условиях варшавского гетто во время Второй мировой войны. В настоящее время, несмотря на возможность переехать в Голливуд и зарабатывать там большие деньги, Харвуд счастливо живет в своей маленькой квартире в западной части Лондона. Его всегда привлекали истории, в которых герои оказывались перед сложным жизненным выбором, и его собственная судьба была предопределена нежеланием идти на компромисс. Тем не менее именно благодаря этой черте характера достигнутый успех принес ему истинное удовлетворение.
Описывая свою долгую карьеру, Харвуд заметил:
Больше всего я ценю свою жизнь за то, что все главное произошло со мной довольно поздно. Никто не осмелится подставить вам подножку, если вы прошли такой длинный путь.
Поздний расцвет и возвращение
Как правило, мы любим критиковать, но сдерживаемся, когда речь заходит о молодых или старых. Молодые еще только учатся, и мы стараемся их поощрять. А старики… Ну что с них возьмешь? Им уже можно расслабиться и получить удовольствие от последних лет жизни.
Именно так родственники и друзья стали относиться к Розали Гаскойн, когда ей исполнилось 50 лет.
Гаскойн выросла в тени своей старшей сестры, по мнению многих, превосходившей ее во всем. Когда она была маленькой девочкой, ее отец, алкоголик, ушел из дома и вернулся, когда она уже стала подростком. Розали росла не уверенная в себе; ей казалось, что она не такая, как другие дети. У нее никогда не получалось хорошо рисовать, но ей нравилось делать что-нибудь своими руками, и она очень любила природу своей родной Новой Зеландии.
Хотя у матери Розали не было высшего образования, она позаботилась о том, чтобы дочь поступила в университет. Там Розали познакомилась со своим будущим мужем Беном. Он учился на астронома, и после окончания университета ему предложили работу в обсерватории Маунт-Стромло, недалеко от Канберры. Бен принял предложение, и вскоре они с Розали поженились и вместе переехали в чужую страну.
В то время Канберра была маленьким городом, расположенным далеко от Сиднея и Мельбурна, а Маунт-Стромло и вовсе находился вдали от цивилизации. Бен много времени проводил на работе, и Розали, воспитывая двоих детей, чувствовала себя одинокой. Чтобы развеяться, она старалась почаще бывать на природе, которая была совсем не такой пышной и цветущей, как у нее на родине. Вскоре Розали научилась засушивать и сохранять дикие цветы и травы.
К тому времени, когда дети подросли, Розали уже умела составлять очень красивые композиции из сухих растений. Ее оригинальные букеты, составленные с большим вкусом, завоевали в Канберре популярность, и люди стали их покупать для домашних праздников и общественных мероприятий. Розали записалась на курсы икебаны – японского искусства составления букетов. Ее прирожденная дисциплинированность вскоре была оценена по заслугам: приехавший из Японии мастер икебаны отметил, что именно ее букет отличается художественностью исполнения. Это первое признание таланта сыграло для Розали огромную роль. Гаскойн вспоминает: «Впервые в жизни я осознала, что на что-то гожусь». В тот момент ей было уже за сорок.
Один из ее сыновей стал страстным коллекционером современной живописи и однажды представил ее молодому искусствоведу Джеймсу Моллисону, который впоследствии станет первым директором Национальной художественной галереи Австралии. Тот заинтересовался работами Розали Гаскойн, и благодаря ему Розали познакомилась и подружилась с художником и преподавателем живописи Майклом Тейлором. Поддерживаемая Тейлором и Моллисоном, она стала делать коллажи из предметов, которые подбирала на обочинах дорог и на фермах.
Гаскойн никогда не стремилась сделать карьеру в искусстве. Однако она отдавала себе отчет в том, что ее творчество – это нечто большее, чем приятное времяпрепровождение домохозяйки. В пятьдесят с лишним Розали решила оставить составление букетов и полностью посвятить себя коллажам из кусков дерева, металла и кости – характерных для австралийского пейзажа материалов. Несмотря на то что поначалу слово «художница» казалось Гаскойн чересчур емким по отношению к ней, постепенно она признала себя таковой и стала представлять свои работы на местных художественных выставках. В 1975 году Тейлор предложил ей принять участие в выставке начинающих художников, которая принесла Гаскойн популярность. Критики отмечали, что ее работы необычайно оригинальны. Владельцы галереи предложили Розали организовать персональную выставку, которая имела абсолютный успех. «Начинающей» художнице было на тот момент 58 лет.
