голов, и новые головы перестали отрастать. Покончив с отрастающими головами, Геркулес отрубил бессмертную голову и закопал ее, привалив огромным камнем у дороги, ведущей из Лерны в Элей. А тело гидры он изрубил на куски и обмакнул свои стрелы в желчь чудовища. Но Эврисфей не засчитал этот подвиг, ибо Геркулес не сумел бы одолеть гидру без помощи Иолая.
Через сто лет после падения Римской республики поэт Лукан (39–65 гг. н. э.) создал эпическую поэму «Фарсалия», повествующую о гражданской войне между Юлием Цезарем и Помпеем. Девятая часть поэмы описывает события в Африке, где сосредоточились верные Цезарю войска после гибели Помпея от руки египетского фараона Птолемея ХIII. Автор несколько отходит от основного сюжета и повествует об ужасной Медузе, чудовищной женщине со змеями вместо волос, жившей в пустынях Ливии. Взгляд Медузы обращал людей в камень, но герой Персей победил ее, отрубив голову волшебным мечом. Согласно Лукану, кровь, капавшая с отрубленной головы горгоны в пески Ливии [5], превратилась в ядовитых змей и огромных крылатых драконов, способных охотиться на слонов. Но это не было пустое отступление: читатели Лукана сразу видели параллель между победой Персея над Медузой и окончательным завоеванием Римом северного побережья Африки. И в том, и в другом случае силы порядка и разума восторжествовали над хаосом.
Отчего воздух Ливии изобилует столькими бедствиями и грозит погибелью и какие тайны природы примешались к вредоносной почве этой страны? Наши попытки узнать и понять это ни к чему не привели, кроме единственной легенды, известной во всем мире и заменившей истину. На дальнем краю Ливии, где раскаленная земля встречается с океаном, нагретым заходящим солнцем, раскинулись пустоши Медузы, дочери Форкия. Нет здесь лесной тени, и земные соки не увлажняют почву. Суровая земля усыпана каменными останками тех, кто узрел взгляд хозяйки этих пустошей, а из ее тела жестокая природа сотворила множество мерзких тварей. Из горла Медузы вырывалось шипение змей с дрожащими жалами, и змеи спадали ей на плечи, подобно волосам женщины, они касались ее шеи и ласкали ее своим прикосновением. Змеи поднимались надо лбом Медузы, и гадючий яд струился из-под ее гребня, когда Медуза расчесывала свои кудри.
Несчастная Медуза, на нее нельзя было взглянуть безнаказанно! Боялся ли кто ужасного лика чудовища и разверстой пасти? Не погибли ли все, кто взглянул в лицо Медузе? Не успели испугаться те, кого судьба привела к Медузе жестокой. Жизнь еще теплилась в их членах, и краски не покинули тело, но застыли навеки в костях. Волосы Эвменид только разжигали ярость, смолкало шипение Цербера под пение Орфея, и сын Амфитриона узрел Медузу во время схватки с нею. Но этого чудовища боялся ее собственный отец Форкий, властитель морской бездны, и мать ее Кето, и сёстры Горгоны. Без лишних движений она грозила хаосом небу и водам, а землю укрывала почвой. Птицы замирали в воздухе и камнем валились на землю, звери припадали к скалам, целые племена эфиопов обратились в мрамор. Ни одно животное не выдерживало взгляда Медузы, и даже змеи с ее головы избегали смотреть ей в лицо. Она обратила в скалистые утесы титана Атласа, который удерживал небесный свод на западе мира, и в давние времена, когда небо содрогнулось перед гигантами, поднимающимися на змеиных хвостах во Флегре, Медуза на латах Афины Паллады закончила чудовищную битву богов, превратив гигантов в горные цепи.
И вот явился Персей, сын Данаи от золотого дождя, летел он на паррасийских крыльях [6], полученных в дар от божества — покровителя Аркадии, создателя кифары и борцовского масла. Быстрым и внезапным был его полет, и нес он с собой килленскую саблю [7], обагренную кровью другого чудовища: этот же клинок погубил стража коровы, ставшей возлюбленной Зевса. И дева Паллада помогла брату в обмен на обещание — отсеченная голова Медузы достанется ей. Она велела Персею развернуться навстречу восходу солнца, как только он достигнет границы Ливии, и лететь назад через владения горгоны. В его левую руку она вложила сверкающий щит из отполированной бронзы, приказав через него наблюдать за Медузой, обращающей все в камень.
Медуза погружена в сон, но это еще не смертельный сон вечности. Кое-кто бодрствует на страже: змеи поднимаются из ее локонов и защищают голову, а иные змеи покоятся во сне, прикрывая глаза Медузы. Сама Паллада управляет дрожащей рукой Персея, и, когда он отворачивается, она направляет клинок Гермеса в широкую шею носительницы змей.
Как мне описать лик горгоны с отрезанной головой и кровавой раной от изогнутого клинка? Видятся мне потоки яда, извергнутые изо рта, и погибель, что струится из полумертвых глаз! Сама Паллада не смела посмотреть на голову, и Персей, даже отведя взгляд, мог бы окаменеть навеки, если бы богиня не распустила густые волосы Медузы и не накрыла ее лицо змеями. И так он схватил горгону и вознесся на крыльях в небо.
Медуза на картине Элис Пайк Барни, 1892 г. Smithsonian American Art Museum
Персей совсем уже собрался пролететь прямо через города, но Паллада велела ему не вредить землям и пожалеть людей, ибо многие уставились бы в небо, следя за его чудесным полетом. И вот он на крыльях, влекомый западным ветром, несется к Ливии, где лежат пустынные земли, свободные от полей и пашен, открытые Фебу и звездам: солнечная колея пролегает по землям Ливии, выжигая ее почву. И ночи над пустынями Ливии темнее, чем где бы то ни было, даже Луна забывает свой привычный путь и движется прямо через знаки зодиака вместо привычного направления на север или на юг, во избежание тени. И вот эти пустынные земли, не родящие ничего полезного, поглотили ядовитую кровь Медузы — ужасные капли крови чудовища, и зной запек кровь в зловонные пески, наделив их недоброй силой.
Но вот запекшаяся кровь поднимает из пыли голову гадюки, раздувающуюся от смертельного сна, которым она грозит. Сюда попало больше ядовитой крови, поэтому гадюка и стала самой ядовитой змеей. Привыкшая к теплу, она селится в песках до самого Нила, не заползая в холодные земли. Но жадность человеческая не ведает стыда, и в поисках ливийской смерти мы превратили гадюку в выгодный товар.
Персей убивает Медузу. Metropolitan Museum of Art (Нью-Йорк)
И вот уже фантастическая змея hamorrhois (полоз) развернула чешуйчатые кольца и не дает остановиться крови своих жертв. И родился сhersydros (херсидр, или водная змея), и поселился на отмелях и в
