В споре за олимпийскую медаль в забеге на 10 000 метров многие заранее отдавали предпочтение Гордону Пири. А Куц измотал главного соперника неожиданными рывками, совершать которые, как известно всем стайерам, во время долгого бега неимоверно тяжело. Куц сделал три таких рывка по 400 метров каждый.
Позже об этом знаменитом забеге Куц подробно рассказал в своей книге. Да и кто смог бы рассказать лучше? Вот один короткий отрывок:
«Я делаю свой первый рывок. Это дает мне маленький, кратковременный успех. Пятый круг пройден за 65,4 секунды. Но вот тень Пири снова наползает на мою, снова я затылком чувствую его дыхание, и трибуны аплодисментами отмечают ответный рывок англичанина. И тогда я резко сбавляю темп. Круг мы проходим за 71,6 секунды».
Дистанция 10 000 метров — это 25 кругов. И о кульминации забега, о драматической борьбе, развернувшейся к концу, Куц рассказывал так:
«До финиша оставалось еще более трех километров, когда многие окончательно решили, что золотая медаль в руках англичанина. А в это время я готовился к последнему, решающему рывку, который, по моему плану, должен был последовать на двадцатом круге. Пора выполнить свое намерение.
И вот на полной скорости я перехожу с первой дорожки на вторую. Пири следует за мной. Со второй на третью, Пири следует за мной. С третьей на четвертую. Пири следует за мной. С четвертой на первую. Пири по-прежнему сзади. И вдруг я настолько замедляю этот необычный зигзагообразный бег, что почти совсем останавливаюсь и, повернувшись назад, жестом предлагаю Пири выйти вперед… И наконец Пири выходит! Мы бежим теперь рядом, и впервые за весь этот бег я вижу его поникшую фигуру, предельную усталость, написанную на его лице, и я понимаю, что момент решающего ускорения наступил.
Пробежав рядом с Пири метров сто, я снова развил большую скорость, окончательно оторвался от англичанина, а он, видимо, исчерпав остатки сил, отставал все больше и больше. Один за другим его обходили Ковач, Лоуренс, Кшишковяк…
Последняя капля переполнила, видимо, чашу усталости Пири. И вот двадцать пятый, последний круг. Он был пройден мной за 66,6 секунды. Я летел к финишу, к своей победе».
Так 23 ноября 1956 года Владимир Куц стал олимпийским чемпионом, установив олимпийский рекорд. А Гордон Пири финишировал только восьмым. «Куц убил меня своей быстротой и сменой темпа», — сказал он журналистам.
Пять дней спустя Куцу предстояло участвовать в забеге на 5000 метров. Но победа на 10-километровой дистанции далась ему слишком тяжело, он чувствовал себя нездоровым. Врачи убеждали не выходить на старт, а представитель Спорткомитета настаивал — победа и вторая золотая олимпийская медаль, говорил он Куцу, очень нужны родине.
И Куц завоевал свою вторую золотую медаль. На этот раз он со старта взял очень резкий темп и поддерживал его до финиша, установив олимпийский рекорд.
На родину великий стайер вернулся героем. Ему было 29 лет, и кто бы усомнился, что он еще долго будет бить рекорды и побеждать?
В 1957 году он, действительно, в очередной раз стал чемпионом страны. Но вскоре случилось неожиданное: на соревнованиях в бразильском городе Сан-Паулу, где никто не сомневался в его победе, Куц финишировал во втором эшелоне. В 1958 году на чемпионате страны оказался… последним.
Организм стал стремительно сдавать, появились боли в ногах, развивались всяческие болезни. Врачи с большим трудом смогли убедить Куца, что пора, пока не поздно, бросить спорт; чтобы сохранить здоровье надо избегать перегрузок.
Он окончил институт физкультуры, чтобы стать тренером, и с 1961 года стал воспитывать в Москве бегунов армейского спортивного клуба, одновременно получая очень немалую по тем временам генеральскую пенсию.
Владимир Куц по-прежнему был одним из самых известных людей в стране, но что-то в нем, видно, надломилось после того, как он ушел с беговой дорожки. Жил он в прошлом.
Частенько стал выпивать. На своей подмосковной даче то и дело собирал друзей, чтобы вспомнить мельбурнскую Олимпиаду, славные прошлые победы. Разговоры, естественно, шли за столом. В конце концов, дружеские застолья перешли уже в одиночные многодневные загулы. Друзей становилось все меньше, от Куца ушла жена.
Остановил его только случившийся инсульт. Врачам удалось его спасти, и Куц на время вернулся к нормальной жизни, продолжал тренировать армейских бегунов. Но только на время. Вскоре он опять практически ежедневно стал прикладываться к бутылке.
Жизнь Куца закончилась в один из августовских дней 1975 года. Вечером, по своему обыкновению, он прилично выпил, а утром один из его подопечных спортсменов, живший тогда в его московской квартире и пришедший будить Куца, чтобы ехать на тренировку, нашел его мертвым. За полгода до этого великому стайеру исполнилось 48 лет.
(1929–1990)
Советский футболист. Чемпион игр XVI Олимпиады в Мельбурне (Австралия), 1956 год
У великого российского голкипера было прозвище — Черная пантера. Яшин и в самом деле умел совершать дальние, поистине «кошачьи» прыжки за мячом и с «кошачьей» же точностью захватывать свою добычу в любом углу ворот. Точно так же он умел «нырять» за мячом в самую гущу игроков или в последний момент снимать его с головы нападающего. В 50-х годах XX столетия еще далеко не все вратари отваживались покидать вратарскую площадку, в то время как Яшин показывал примеры безошибочной игры на выходах. Чем, в самом деле, не пантера (черная — по цвету обычной вратарской экипировки российского голкипера)?!
Знаменитый вратарь играл долго: появился в клубе «Динамо» в 1949 году, а прощальный его матч против команды суперзвезд мирового футбола, среди которых были англичанин Бобби Чарльтон и немец Герд Мюллер, состоялся в Москве в 1971 году.
К тому времени Лев Яшин был олимпийским чемпионом 1956 года, чемпионом Европы 1960 года, вице-чемпионом Европы 1964 года, основным вратарем национальной сборной на мировых чемпионатах1958, 1962 и 1966 годов, обладателем «Золотого мяча» лучшего футболиста Европы 1963 года. Не говоря уж о том, что вместе со своим родным «Динамо» пять раз становился чемпионом страны и трижды выигрывал Кубок СССР. За свою спортивную карьеру Лев Яшин сыграл 812 матчей и в 207 из них оставил свои ворота «сухими».
Теперь даже трудно поверить, что в его спортивной биографии был момент, когда он едва не покинул футбол, чтобы стать хоккеистом. В 1953 году его настойчиво звали в команду тренеры хоккейного «Динамо», поскольку он прекрасно владел клюшкой и в то же время его футбольные дела совершенно не ладились.
По-счастью, он выбрал футбол и, работая на тренировках, как никто другой, доказал всем и себе самому в том числе, что он лучший из лучших. А работы, даже самой тяжелой, он не боялся с детства, потому что пришлось оно на очень тяжелую пору в истории страны.
Яшин — москвич. Как и множеству его сверстников, жить в 1930-е годы приходилось в тесной квартире рабочего района не только с родителями, но и с многочисленными родственниками. Как и все мальчишки, большую часть времени он проводил на улице за нехитрыми детскими играми. Вместе с другими рано начал гонять мяч.
В 1941 году вместе с родителями пришлось уезжать в эвакуацию под Ульяновск. Едва закончив пять классов, Лев пошел на военный завод учеником слесаря. Когда в 1944 году семья вернулась в Москву, будущему великому голкиперу шел пятнадцатый год. Теперь он работал на заводе в Тушино, куда приходилось добираться из Сокольников на метро и двух трамваях.
Вставать приходилось в пять утра, а домой Лев возвращался поздно вечером, потому что после смены играл в футбол в заводской команде. Именно тогда ее тренер разглядел в нем способности голкипера и впервые поставил Льва Яшина в ворота. Позже тот признавался, что поначалу куда больше ему нравилось бегать в поле и забивать голы.
Попасть в команду мастеров, как это нередко случалось, Яшину помог случай. Его приметил и пригласил в юношескую команду «Динамо» Аркадий Иванович Чернышов — знаменитый тренер… по хоккею. А в 1949 году Лев Яшин уже был дублером знаменитых динамовских футбольных вратарей основной команды — Алексея Хомича и Вальтера Саная.
И, как это почти всегда случается с будущими великими вратарями по классическим «законам жанра», начинал свою карьеру молодой голкипер с поистине катастрофических промахов.
Первый из них случился весной 1949 года на сборах в Гаграх, где «Динамо» играло контрольный матч со сталинградским «Трактором». В одном из эпизодов вратарь сталинградцев выбил мяч так сильно, что он прилетел прямо к яшинским воротам. Не спуская с него глаз, молодой голкипер «Динамо» вышел вперед, чтобы забрать его в руки, но. столкнулся с собственным защитником, а мяч в этот момент оказался в сетке.
Поскольку матч был не официальным, знаменитые динамовские игроки вместо того, чтобы попенять своему вратарю, разразились дружным хохотом, и это стало для него, конечно, еще большим унижением.
