В.В.В. и Н.Д.
Лагуны. – Врезавшиеся более или менее глубоко в берег бухты и заливы, вполне или почти вполне отделенные от моря узкой песчаной или песчано-галечной грядой, носят название Л. Большой известностью пользуются Л. в Адриатическом море у Венеции; к типу лагунных побережий относится южн. берег Франции к З от устья Роны (так назыв. «etangs»), берег Гвинеи к З от устья Нигера, берега Флориды, Каролины, южн. Бразилии, части Балтийского побережья у Данцига, Кенигсберга, где Л. получили название «гафов» и др. В общем Л. приурочены к мало-изрезанным берегам морей, в которых явления приливов и отливов отсутствуют или выражены слабо, как напр. средиземные или внутренние моря. Отступание моря, существование слабых и прибрежных течений, устье реки по соседству, косое по отношению к простиранию берега направление прибоя – вот условия, благоприятствующие образованию Л. Если более или менее прямолинейный или слегка изогнутый берег моря, вдоль которого идет слабое морское течение («drift»), круто обрывается, отступая в виде более или менее глубокой бухты, то течение не следует за извилиной берега, а продолжает свой путь более или менее прямолинейно. Попадая в условия замедления или даже прекращения движения, это течение отлагает весь принесенный материал, из которого постепенно и вырастает береговой вал, отмель или коса. Если с названным течением встречается впадающая здесь в море река или прибой на своем обратном пути от берега, то получаются условия, особенно благоприятные для осаждения материала. Начинаясь от мыса или носа, где берег загибается в бухту, такой вал постепенно, по направлению течения, вырастает в узкую длинную косу, представляющую как бы непосредственное продолжение берега, как бы выпрямление береговой линии. Эта узкая коса вырастает в барьер, который в Венеции носит название «лидо» (Lido), на Балтийском море «нерунг». Барьер иногда вполне замыкает вход в бухту, превращая ее в озеро; чаще есть проливчик, сообщающий Л. с морем. Барьер сложен из песку, гальки и т. п. наноса; иногда он покрыт дюнами. Если в Л. впадает река, то вода Л. постепенно опресняется, что, конечно, отражается и на характере фауны, населяющей Л. В случае вполне замкнутой Л., в ней, благодаря постепенному испарению, может начаться отложение соли. Вполне замкнутые Л. могут постепенно совершенно заполниться наносом, высохнуть и дать прирост суши на счет отвоеванной у моря бухты. Сюда относятся так наз. Chotts Туниса; интересный пример представляет такая высохшая Л. на вост. берегу Африки у Красного моря (Bahrel Assal), превратившаяся в солончаковую котловину, лежащую на 173 м. ниже уровня моря. В тех случаях, когда на берегу моря наблюдаются несколько Л., соединенных проливами с морем, ими пользуются для плавания под защитой барьеров от волнения открытого моря. Такого рода проливы и протоки получают иногда специальные названия «грау» или «гат». Название Л. прилагается также и к внутреннему водоему тех кольцеобразных коралловых островов, которые носят название атоллов или лагунных рифов. Наконец, под «речными лагунами» (Stromlagunen) подразумевают иногда старицы.
Ф. Д.
Лад – построение диатонического звукоряда или гаммы. Чередование тонов и полутонов, образующихся между ступенями звукоряда, различно. Вследствие этих условий, Л. получили различные названия. Греки имели свои лады, связанные с известными названиями. Эти названия перешли в западную музыку и были применены к церковным или средневековым Л., при чем церковный Л. с известным греч. названием не соответствовал греч. Л. с тем же названием. До введения этих названий, Л. назывались автентическими и плагиальными. Церковные Л., применение которых было особенно распространено до XVII ст., состояли (говоря наглядно) из чередования только белых клавиш фортепиано. Различались лады: ионийский, дорический, фригийский, лидийский, миксолидийский и эолийский. В настоящее время из церковных Л. применяются ионийский (наша мажорная диатоническая гамма) и эолийский (наша минорная неискусственная или так называемая натуральная гамма). Вследствие транспонировании ионийского Л. на разных ступенях хроматической гаммы образуются тональности. Последние имеют два наклонения: мажорное и минорное.
Н. С.
Лажечников (Иван Иванович) – один из творцов русского исторического романа. Род. 14 сентября 1792 г. В биографических статьях о Л. обычно указывается, что он род. в 1794 г., но документальное расследование ( на основании собственноручной автобиографии Л. и др. сопоставлений) вопроса С. А. Венгеровым в его монографии о Л. устанавливают дату 1792.
Отец его, коммерции советник и один из богатейших коломенских купцов, отличался любовью к образованию. По рекомендации Н. И. Новикова, он пригласил к сыну француза-эмигранта Болье, человека гуманного и просвещенного. При имп. Павле Л.-отец, вследствие доноса, был заключен в Петропавловскую крепость. Он был скоро освобожден, но материальное благосостояние семьи рушилось. Уже 15 лет Л. поместил в «Вестнике Европы» (ч. 36) «Мои мысли» (подражание Лабрюйеру). Находясь на службе в московском архиве иностранной коллегии, потом в канцелярии московского ген.-губернатора, он брал уроки риторики у проф. Победоносцева и слушал приватные лекции Мерзлякова. В то же время он написал «Военную песнь» («Русский Вестник», 1808, №3), ряд стихотворений в «Агдае» 1808 г. и рассуждение «О беспечности» («Вестник Европы», 1808, ч. 60). В 1812 г. Л., против воли родителей, поступил в ополчение; участвовал в деле под Бриенном и взятии Парижа, позже был адъютантом при гр. Остермане-Толстом. В 1817 г. он издал «Первые опыты в прозе в стихах», которые впоследствии скупал и уничтожал. В следующем труде Л.: «Походные записки русского офицера» (СПб., 1820) много интересных подробностей, свидетельствующих о наблюдательности автора. Он восхваляет заботливость прусского правительства о народном образовании и благосостоянии; местами есть прямые вылазки против крепостничества. В 1819 г. Л. оставил военную службу и сделался директором училищ Пензенской губ., затем визитатором саратовских училищ, директором казанской гимназии. К этому времени относится знакомство его с Белинским, позже перешедшее в дружбу. Выйдя в отставку в 1826 г., Л. поселился в Москве и стал собирать материалы для своего «Последнего Новика»; с этою же целью он ездил в Лифляндию. «Последний Новик» (СПб., 1831 – 33) – апофеоз любви к родине. Не только главные лица – Паткуль и Новик – отдали всю жизнь благу отчизны, но и второстепенные – капитан Вульф, взрывающий себя на воздух, чтобы не посрамить честь шведского знамени, кн. Вадбольский, карла Шереметева, Голиаф Самсоныч, изнывающий от тоски по родине швейцарец, отец Розы, галерея солдат-патриотов, наконец Петр, Меншиков – все постоянно думают об отечестве, отодвигая на задний план другие интересы. Новик служит родине даже шпионством. Роза, чтоб проникнуть к заключенному Паткулю, принимает ласки тюремщика. «Последний Новик» имел крупный успех. Недостатки его, как и всех вообще романов Л., вполне объясняются вкусами эпохи. Теперь «Последний Новик» кажется произведением в значительной степени ходульным и мало реальным, но в те времена он поражал своим реализмом и стремлением к исторической достоверности. «Последний Новик» дает Л. право на имя первого пионера русского исторического романа. Если Загоскин и Полевой выступили с историческими романами немного раньше, то не нужно забывать, что подготовительная работа Л. началась с 1826 г. Так на него смотрел и Белинский («Литературные мечтания»). В 1831 г. Л. вновь поступил на службу и был назначен директором училищ Тверской губ. В Твери он написал самый знаменитый роман свой – «Ледяной дом» (М., 1835). Теперь историческая критика развенчала Волынского и его мнимый патриотизм; и тогда уже Пушкин находил, что Л. идеализирует своего героя. Но характер Анны Иоанновны, шуты, ледяной дом – все это типично не только с художественной, но и со строго исторической точки зрения. Отношения Волынского и Mapиoрицы – глубоко правдивая и трогательная повесть о любви двух сердец, счастью которых мешают условия жизни. Выйдя в отставку в 1837 г., Л. поселился в деревни под Старицею и написал там «Басурмана» (М., 1838). Главный герой – лекарь Антон – не имеет типичных для XV века черт, но Иоанн III обрисован с замечательною для тридцатых годов художественною смелостью. Л. не скрыл его эгоизма, жестокости в обращении с пленниками и мстительности; Марье-Посаднице он сумел придать жизненные черты. В 1842 – 54 гг. Л. служил вице-губернатором в Твери и Витебске, в 1856 – 1858 гг. цензором в спб. цензурном комитете. Последнею деятельностью он очень тяготился, хотя она совпадала с временем смягчения цензуры. Написанная им в 1842 г., белыми стихами, драма «Опричник» была запрещена (вероятно, за попытку вывести Грозного на сцену) и появилась только в 1859 г. («Русское Слово», №11; отд. М., 1867). Кроме драм: «Христиерн II и Густав Ваза» («Отечеств. Записки», 1841, №3), «Горбун» (СПб., 1858), водевиля «Окопировался» (представлен в 1854 г.) и мелких рассказов и отрывков, Л. принадлежат еще интересные в автобиографическом отношении «Черненькие, Беленькие и Серенькие» («Русский Вестник», 1856, №4). Ценили его произведения мемуарного характера: «Заметки для биографии В. Г. Белинского» («Московский Вестн.», 1859, №17; сердечная апология знаменитого критика); «Ответ г. Надеждину по поводу его набега на мою статью о Белинском» (ib.,. №32); «Материалы для биографии А. П. Ермолова» («Русск. Вестн.», 1864, №6); «Как я знал Магницкого» (ib., 1866, №1). Тихо доживал Л. свой век в Москве. Он до самой смерти интересовался новыми течениями в литературе и с восторгом, доходящим до наивности, отнесся к новой эре в романе: «Немного лет назад» (СПб., 1862). В другом романе «Внучка панцырного боярина» («Всем. Труд», 1868, №1 – 4 и отд. СПб. 1868) он не свободен от узкой ненависти к полякам. Последним его произведением была драма «Матери-соперницы» («Всем. Труд», 1868, №10). 3 мая 1869 г. в московском артистическом кружке был торжественно отпразднован пятидесятилетний юбилей литературной деятельности Л., а 26 июня того же года он умер, написав в завещании: «состояния жене и детям моим не оставляю никакого, кроме честного имени, каковое завещаю и им самим блюсти и сохранять в своей чистоте». Романы Л. выдержали много изданий. Соч. изд. в 1858 и 1384 гг. (посл. изд. с монографиею С. А. Венгерова о Л.). Ср. Ф. Ливанов, «Юбилей Л.» («Современные Известия», 1869, №100); его же, «Некролог Л.» (Л., №174); Лонгинов, «Для биографии Л.» («Русский Архив», 1869); Л. Нелюбовь, «Ив. Л.» («Русский Вестник», 1869, №10).
