В это время в первом среднем весе появился еще один великолепный боксер — Виктор Агеев, и, чтобы попасть в олимпийскую сборную, Лагутину пришлось выдержать с ним очень нелегкое соперничество.
В Токио Лагутин поехал в качестве капитана команды советских боксеров и выступил истинно по-капитански, показывая пример остальным. На этих Олимпийских играх боксеры СССР завоевали три золотые медали, четыре серебряные, две бронзовые медали, и одна из золотых наград была лагутинской.
В первом круге отборочных поединков Лагутину достался очень сильный боксер из Германии Пауль Хог. Он победил его, действуя безукоризненно и в атаке, и в нападении. Победу Лагутину отдали все пять судей.
Второй бой с аргентинцем Хосе Чирино получился и драматическим, и комическим. После нокдауна аргентинец явно намеренно стал применять недозволенные приемы — пытался ударить Бориса головой, наносил удары ниже пояса. После двух предупреждений судья был вынужден его дисквалифицировать, но тогда аргентинский боксер набросился на самого рефери. Происходившую в эти мгновения на ринге сцену потом много раз повторяли по телевидению: Лагутину пришлось защищать судью от наскоков разъяренного Чирино, и при виде грозных перчаток противника тот быстро стушевался.
В следующих двух боях Лагутин одержал победы над боксером из Ганы Эдди Дэвисом и поляком Юзефом Гжешиком, а в финале встретился с французом Жозефом Гонсалесом.
Французский боксер начал бой очень решительно, да иначе и быть не могло: накануне он получил телеграмму от самого президента Франции генерала де Голля, который поздравил его с выходом в финал и желал победы. Однако Лагутин уверенно и точно вел свою игру, набирая очки. И победил — 4: 1, став со второй своей попытки олимпийским чемпионом.
После токийской Олимпиады Лагутин, надо признать, тренировался уже не столь интенсивно, как прежде. На то были свои причины: успев до этого окончить институт физкультуры, теперь он поступил еще и на дневное отделение биофака МГУ. Учился серьезно, даже подумывал, было дело, о том, чтобы завершить спортивную карьеру.
И все-таки, когда приблизился олимпийский 1968 год, Лагутин стал набирать форму, решив сделать еще одну попытку. После четырехлетнего перерыва снова выиграл звание чемпиона страны.
Однако довольно быстро Лагутин выяснил, что места в олимпийской сборной для него уже нет. В его весовой категории спортивные чиновники связывали все надежды с Виктором Агеевым. Лагутину же дали понять, что еще никогда ни один из советских боксеров не выступал на трех Олимпиадах, так что нечего и пробовать. Да и лет Лагутину уже было тридцать.
И все-таки в Мехико Лагутин поехал. Как раз накануне Олимпийских игр за серьезнейший проступок Виктор Агеев был отчислен из сборной команды СССР. И сейчас же все вспомнили про Лагутина. Его вызвали на сборы, он провел несколько спарринговых боев и доказал всем, что списывать олимпийского чемпиона еще рано.
А еще нагляднее он доказал это в Мехико, в нелегких условиях высокогорья, где многие спортсмены, особенно возрастные, как Лагутин, чувствовали себя неважно из-за нехватки воздуха. Но он провел турнир боксеров так, как и следовало чемпиону.
В первых двух своих боях Лагутин победил нокаутом. И того и другого соперника — испанца Мойзеса Фахардо и Саеда Эль-Нахаза из Объединенной Арабской республики, — как по заказу, отправил на пол во втором раунде. Потом в безупречном стиле выиграл у румына Иона Ковачи — все судьи отдали победу Лагутину. Чуть труднее ему пришлось в полуфинальном бою с немецким боксером Гюнтером Майером. А затем был удивительный финальный бой с кубинцем Роландо Гарбеем.
Гарбей вознамерился с первых же секунд подавить Лагутина мощными непрерывными атаками. Он наносил удар за ударом, но хорошо было видно, что цели они не достигают. Лагутин умело держал кубинца на дальней дистанции, не позволяя пойти на сближение.
Потом кубинец неожиданно для всех упал перед Лагутиным на колени — он пропустил молниеносный точный удар, который многие даже не заметили, настолько он оказался короток. Это был нокдаун, но Гарбей быстро поднялся на ноги.
В третьем раунде Лагутин сам перешел в атаку. Но к чести Гарбея, кубинец мужественно держал удары, хотя, было видно, сам уже понял, что проиграл. Гонг прервал очередную мощную атаку Лагутина. Все пять судей отдали победу советскому боксеру.
Первым его поздравил с победой другой великий боксер — Валерий Попенченко, который на прошлой Олимпиаде в Токио, как и Лагутин, выиграл золотую медаль, а на этой вел с турнира боксеров телевизионные репортажи.
Кстати говоря, Гарбей, получивший на Олимпийских играх в Мехико серебряную медаль, год спустя перешел в профессионалы и стал в своей весовой категории чемпионом мира. Это свидетельствует о том, что боксер этот был очень сильный, и тем весомее оказалась убедительная победа Лагутина над ним.
А сам двукратный олимпийский чемпион Борис Лагутин теперь и в самом деле завершил свою спортивную карьеру. Насколько она была блестящей, свидетельствуют не только завоеванные им золотые медали — две олимпийские, две чемпиона Европы, шесть чемпиона СССР и плюс еще одна бронзовая олимпийская медаль, — но и цифры: Лагутин провел 298 боев и одержал 287 побед.
Окончив биофак МГУ, в науку Борис Лагутин все же не пошел. Какое-то время работал в ЦК ВЛКСМ. Потом возглавил фонд «Оздоровление и спорт». Живет он теперь по-прежнему в Москве, где и родился.
(1942–2003)
Советский легкоатлет. Чемпион игр XVIII Олимпиады в Токио (Япония), 1964 год
Судьба сложилась так, что Валерий Брумель выиграл звание чемпиона только на одной Олимпиаде. Но в первой половине 60-х годов прошлого века именно Брумель, безусловно, был самым популярным спортсменом мира.
Его называли «космическим прыгуном» и сравнивали с Юрием Гагариным: так уж совпало, что первый из своих шести мировых рекордов Брумель установил в том же 1961 году, когда свой полет совершил первый космонавт Земли. А четыре года спустя судьба перечеркнула все его надежды на новые спортивные высоты…
Огромный талант прыгуна в высоту разглядел в 17-летнем Валерии Брумеле, воспитаннике детской спортивной школы Луганска, знаменитый тренер Владимир Дьячков. Тогда Валерий уже выступал за юношескую сборную легкоатлетов Украины, но результаты показывал достаточно скромные. Дьячков пригласил его в Москву, считая, что главным образом надо работать над техникой прыжков.
Что касается энергии и самолюбия, то их у Валерия доставало, а на тренировках он себя не жалел. И уже год спустя на соревнованиях в День физкультурника Брумель установил свой первый рекорд — рекорд Европы, прыгнув на 2 метра 17 сантиметров.
А всего через несколько дней вместе с советскими прыгунами в высоту Робертом Шавлакадзе и Виктором Большовым Брумель отправился в Рим, на игры XVII Олимпиады. Валерий был самым молодым из всех троих, но успел показать лучший результат.
Накануне Олимпийских игр все итальянские газеты и журналы были заполнены фотографиями чернокожего американского легкоатлета Джона Томаса, установившего в том же 1960 году новый мировой рекорд — 2 метра 22 сантиметра.
Американский атлет считался бесспорным фаворитом — журналисты дружно писали, что выступление в Риме для Томаса пустая формальность. На стадионе, когда начались финальные соревнования прыгунов в высоту, трибуны тоже дружно болели за Томаса.
На высоте 2 метра 14 сантиметров в секторе для прыжков в высоту остались только четверо — Томас и трое советских спортсменов. Но выше американцу уже не удалось подняться, и в результате он получил только бронзовую медаль. Точно такой же результат, что и Томас — 2 метра 14 сантиметров, показал и Виктор Большов, но затратил на это больше попыток и остался четвертым.
Олимпийским же чемпионом стал на этот раз Шавлакадзе, преодолевший 2 метра 16 сантиметров. Но столько же показал и Валерий Брумель. Высота 2 метра 18 сантиметров не покорилась уже никому. Кому достанется золотая медаль, кому серебряная, решило опять-таки то, что Шавлакадзе взял 2 метра 16 сантиметров с первой попытки.
Многие годы спустя в своей книге «Высота» Брумель вспоминал: «Откровенно говоря, я был страшно расстроен. Я казнил себя за то, что предыдущую высоту позволил себе взять только со второй попытки. Но все вокруг тискали, поздравляли с настоящей победой, а я был молод, отходчив и уже спустя час вовсю радовался своему успеху..»
У Брумеля и в самом деле все было впереди. Уже 29 января следующего года на Всесоюзных студенческих соревнованиях он установил первый из своих мировых рекордов — 2 метра 25 сантиметров для закрытых помещений. Рекорд Джона Томаса был побит, но теперь предстояло очное соревнование с ним самим — советских прыгунов в высоту пригласили в Соединенные Штаты.
