Ознакомительная версия.
Но подавляющая часть публики не хотела верить в официальную версию. Было что-то притягательное в союзе Маленькой Мэри с магическим Фэрбенксом. Зрители почувствовали это.
Когда чета прибыла в Нью-Йорк по дороге в Европу, где они собирались провести медовый месяц, у входа в отель их приветствовала ликующая толпа. Вечером, когда они пошли в театр, зрители встали и начали аплодировать».
Поместье, где поселились Дуглас и Мэри, получило название Пикфэр: в названии объединили фамилии Пикфорд и Фэрбенкс. Там они принимали гостей — от королевских особ до знаменитых литераторов. Но главное не это — на всех приёмах, у себя ли, в гостях — чета сидела рядом… Они любили и баловали друг друга, как в сказке.
К сожалению, все проходит, даже великая любовь. И сказки имеют тенденцию превращаться в грустную реальность. Но у Мэри и Дугласа хотя бы были их любовь и их сказка. И их скандальная, нелепая свадьба как часть счастливых воспоминаний.
Пу И, последний император Китая, и Вань Жун
1922 год
Всё когда-нибудь бывает в последний раз. За долгие века существования Поднебесной империи там сменилось множество династий, и последним на престол взошёл тот, кто останется в истории не под тронным именем, как это было принято, а под своим собственным, Пу И. Низложенный император, отрёкшийся император, последний император. И свадьба его станет последней пышной императорской свадьбой Китая — традиционной, повторяющей во многом те сотни, что ей предшествовали, но последней.
В начале XX века Европа оказалась втянутой в смерч из войн и революций, у Китая же всё это время были свои беды, и весьма похожие. Синьхайская революция 1911 года, смещение императора, новый переворот, его короткое возвращение на престол…
Пу И
Итак, перед нами самое начало 1920-х годов. Император смещён с престола, заметим, уже во второй раз, но всё ещё остаётся в столице, в своём Запретном городе. В автобиографии Пу И затем писал: «Несмотря на беспорядки за пределами Запретного города и несмотря на восстановление меня на престоле и повторное отречение, я продолжал жить как император. И если я и проявил какой-то интерес к напоминанию о том, что я уже достиг возраста “великой свадьбы”, то потому, что брак означал бы — я стал взрослым; и после свадьбы уже никто не мог бы обращаться со мной как с ребенком. Больше всего об этом деле беспокоились пожилые дамы двора. В начале десятого года республики, когда мне едва исполнилось пятнадцать лет, императорские наложницы несколько раз приглашали моего отца посоветоваться, а затем созвали десятерых князей для обсуждения этого вопроса. Между обсуждениями и собственно свадьбой прошло два года. Тому было несколько причин. Во-первых, скончалась императорская наложница Чжуан Хэ, а затем моя мать. Во-вторых, мои наставники посоветовали отложить свадьбу из-за непонятной политической ситуации в стране. В-третьих, существовали серьезные разногласия в выборе невесты. Так что моя свадьба несколько раз откладывалась, прежде чем все противоречия разрешились».
У каждой из двух наложниц высшего ранга (наложниц предыдущих императоров), которые занимали очень высокое положение при дворе, были свои кандидатуры, были они и у дядьёв нынешнего императора. Но последнее слово оставалось за самим Сыном Неба. Некогда перед божественным женихом выстраивали множество девушек, и он делал свой выбор. На этот раз решили, что достаточно обойтись фотографиями — ведь предстояло выбрать одну из дочерей людей, занимающих высокое положение; что ж, нравы со временем меняются.
Перед юным императором встала, с одной стороны, нелёгкая, а с другой — очень лёгкая задача. Четыре девушки, четыре фотографии, из которых он должен был выбрать одну. Пу И писал: «Все четыре девушки были очень похожи, и их фигуры так походили на бумажные трубы, что мне было очень трудно выбрать. Кроме того, лица на фотографиях были такими мелкими, что я не мог различить, красивы они или нет. Всё, что я мог разобрать, — это узоры на их нарядах. В тот момент мне не приходило в голову, что я стою на пороге одного из важнейших событий в своей жизни, и у меня не было идеала, к которому бы я стремился. Так что без колебаний я взял и нарисовал кружок на фотографии, которая понравилась мне больше других. Она была маньчжуркой, и звали её Вэнь Сю. Она была на три года моложе меня, так что, когда я увидел её фотографию, ей было только двенадцать».
Вань Жун
Однако юный император, как оказалось, был не властен и в этом выборе. Главная наложница, Дуань Кан, носившая титул «матери императора», его не одобрила, полагая, что девушка недостаточно красива и из недостаточно богатой семьи. Хотя, скорее всего, дело было в том, что Вэнь Сю была кандидатурой от другой придворной партии. Дуань Кан сумела настоять на своём; впрочем, и настаивать особо не пришлось — по словам Пу И он недоумевал, когда его стали уговаривать выбрать другую девушку. Ведь ему, в сущности, было всё равно, какую фотографию отметить…
Так будущей императрицей стала Вань Жун, тоже, разумеется, маньчжурка по национальности (китаянок императору из маньчжурской династии и не предлагали), очень красивая шестнадцатилетняя девушка, дочь одного из высших сановников государства. Заметим, что на этот раз выбор не устроил других наложниц. А затем было решено, что раз уж император отметил фотографию Вэнь Сю, то, хотя потом и «передумал», выдать теперь её замуж за кого-нибудь другого было бы неправильным, ведь, пусть и на короткое время, её выбрал Сын Неба. Так что пусть Вань Жун станет императрицей, а Вэнь Сю — императорской наложницей. Так Пу И который и об одной жене не очень-то и мечтал, должен был получить сразу двух…
Вопреки ожиданиям Пу И тогдашнее правительство горячо поддержало идею императорской свадьбы и даже оказало финансовую поддержку (100 000 юаней, 20 000 из которых стали свадебным подарком), а армия, национальная гвардия и полиция должны были обеспечить охрану во время свадебной процессии.
Пу И вспоминал: «Свадебные церемонии должны были идти в течение пяти дней. 29 ноября, между 11 и 13 часами, должно было прибыть во дворец приданое наложницы. 30 ноября, между 11 и 13, должно было прибыть приданое императрицы. ‹…› 1 декабря, между 15 и 17, должна была пройти церемония приветствия императрицы, а 2 декабря — “великая свадьба”, за которой должно было последовать вознесение молитв предкам императора. 3 декабря императора должны были приветствовать маньчжурские и монгольские князья, придворные и бывшие министры. Кроме того, должны были состояться и представления, включая трёхдневное оперное представление, начинавшееся на второй день свадьбы. Также перед свадьбой должны были провести ряд церемоний — дарование права послать свадебные подарки невесте, присвоение почётных титулов князьям и придворным».
Автор одной из биографий последнего императора В. Усов так описывает самый главный день торжеств, опираясь, помимо прочего, и на воспоминания самого главного участника: «В день официальной свадебной церемонии красочная процессия не спеша двигалась по пекинским улицам к резиденции будущей императрицы. Впереди двигались два военных оркестра республики, за ними в дворцовом одеянии на конях двигались великие князья Цин и Чжэн, держа в руках специальные знаки полномочий. За ними следовали военные оркестры, войсковая и полицейская кавалерия, конные отряды службы внутренней безопасности. Далее шествовали знаменосцы с 72 знамёнами и зонтами с изображениями драконов и фениксов, затем несли 4 жёлтые беседки (в которых были драгоценности новой императрицы и её свадебный наряд) и 30 пар дворцовых фонарей. У ярко освещённых и украшенных ворот резиденции невесты ждал огромный отряд военных и полиции, который охранял отца Вань Жун и её братьев, встречавших принесённый императорский указ стоя на коленях.
Свидетель свадебной императорской церемонии француз Анри Кардье так описывал это событие: “Через полуоткрытую дверь мы стали свидетелями, как двигалась эта процессия среди глубокой тишины. Великий князь Гун и другие ехали верхом на лошадях. Мы увидели глашатаев с посохами, завёрнутыми в жёлтый шёлк; сотни слуг в красных халатах и с белыми зонтиками в руках; сотни людей, идущих попарно, с фонарями; 20 лошадей, покрытых попонами; плотно закрытый жёлтый паланкин, который несли на красных палках 16 носильщиков, окруженных массой евнухов, одетых во все жёлтое”».
А вот как описывал император подарки, полученные на свадьбу: «Богатые подарки от высокопоставленных особ Республики также привлекли много внимания. Президент прислал следующие подарки — красная поздравительная карточка, четыре сосуда с художественной эмалью, две штуки шёлка и атласа, один занавес и пара свитков с пожеланиями долголетия, процветания и счастья. Его предшественник преподнёс 20 000 юаней и множество других даров, включая 28 предметов из фарфора, и великолепный ковёр с изображениями драконов и фениксов. ‹…› Республику на брачной церемонии представлял Инь Чан, главный адъютант резиденции президента. Он поздравил меня так, как если бы я был главой иностранной державы, а закончив кланяться, вдруг воскликнул: “Только что я приветствовал вас от имени республики. Теперь же ваш раб лично приветствует ваше величество!” С этими словами он упал на колени, стал отбивать земные поклоны.‹…›
Ознакомительная версия.
