X. глядит на реальность сквозь анфиладу распахнутых дверей восприятия (The Doors — обожествляемая хиппарями легендарная рок- группа 1960-х годов). Расстояние от порога до порога преодолевается лишь для того, чтобы войти в абсолютно неведомое пространство. Транспортными средствами могут служить попутные грузовики, наркотики, музыка, фольклор, медитация, изыскания Кастанеды, любая эзотерика и религиозная практика — кришнаитская или индейская, христианская или буддистская.
С другой стороны, социальная оптика X. — оптика соскальзывания, уклонения, ухода. Их невозможно ни во что вовлечь, ими достаточно трудно манипулировать. Общество не может сфокусироваться на них и потому приходит в ярость, прибегая к репрессиям, совершенно не сопоставимым с маргинальностью X. Вышеупомянутая агрессия гопников — одно из подобных проявлений. Известны случаи, когда милиция сознательно провоцировала массовые избиения X. силами гопоты или люберов. Особенно частыми и вопиющими такие инциденты были на переломе 1980-1990-х годов. Если добавить к этому прямые действия самой милиции, остракизм со стороны старших поколений, то очевидным становится постоянно поддерживаемое и достаточно высокое напряжение вокруг неподконтрольной страты. Тревога социума, очевидно, происходит от понимания того, что проект X. в первую очередь направлен на безосновное, массовое и спонтанное преодоление полос отчуждения, которые социум воспринимает как залог стабильности. Дистанция между поколениями и само понятие поколений, институты брака и работы, имущественная и культурная иерархия, — X. не выступали против этого на традиционно революционный манер. Они всего-навсего стремились снять ограждения между отчужденными территориями, позволить селиться всем — везде, «залюбить систему насмерть».
Большая система, как известно, выстояла, в отличие от системы волосатой. X. уже никогда не будут настолько влиятельными, как в США в 1960-х годах или в СССР — в 1980-е. Но мультикультурность нынешних мегаполисов, анти-иерархическая работа постмодернизма в искусстве,легализация легких наркотиков в ряде стран Европы, стойкие пацифистские настроения части общества, внимание к далеким этносам — во многом их заслуга.
Более того. Мир, каким мы его знаем сегодня, сформирован и управляется по преимуществу теми, кто, так или иначе, соприкасался в молодости с X. Возможно, эта реальность — «хиппитализм» — не более чем коллективная галлюцинация законспирировавшихся в преуспеянии X. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
[Д. Десятерик]
СМ.: Автостоп, Белый, Гопники, Кислота, Легалайз, Марихуана, Маргинал, Психоделия, Рок, Система, Сквот, Тусовка.
Умка (Анна Герасимова) — блюз- и рок-певица, переводчица, филолог. Кандидатскую диссертацию защищала по теме "Проблема смешного в творчестве обэриутов». Перевела несколько произведений Джорджа Керуака. Благодаря ранним акустическим балладам («Автостопный блюз», «Раскольников») снискала в среде хиппи культовую популярность. Выступает в составе рок-группы «Умка и Броневичок». Живет в Москве.
ХИП-ХОП — синтетическая субкультура, включающая в себя музыкально-поэтический (рэп), визуальный (граффити) и хореографический (брейкданс) компоненты. Плюс — идеология (антирасизм, концепт «Черной власти») и спортивный экстрим.
Стиль сложился в 1969 году в афроамериканском районе Нью-Йорка — Южном Бронксе, плавильном котле черной культуры (здесь и далее используются некоторые данные из статей Владислава Корнейчука). А само слово «X.», обозначающее уже сложившуюся на тот момент субкультуру, придумал в 1974 году легендарный диджей Африка Бамбаатаа (взявший псевдонимом имя зулусского вождя, поднявшего в начале XX века восстание против белых), которому хипхоппе- ры обязаны очень многими придумками и новациями.
Массовой опорой нового стиля стали би-бои (b-boys или break- boys). Так диджей Кул Херк (по сути, крестный отец рэпа) в 1969 году назвал танцоров из публики, солировавших в инструментальных ритмичных перерывах (брейках) на устраиваемых им фанк-вечеринках; отсюда же «брейкданс». Уже к 1972 году движение охватило черные районы американских мегаполисов. Би-боев легко можно было отличить и по одежде, и по образу жизни, и по склонности к массовому стихийному творчеству. Они расхаживали в спортивных костюмах, дутых болоньевых жилетках, бейсболках и огромных кроссовках. Такой наряд станет каноническим в X., а кроссовки Adidas — столь же неотъемлемым атрибутом, как булавка у панков. Если добавить к этому и некоторые детали помпезного фанкового стиля — наподобие массивных золотых цепей и узких черных очков, — то картина получится вовсе карнавальная. По большому счету, би-бойское движение и привнесло в жизнь гетто постоянный праздник. Они организовывались в бригады (в Нью-Йорке такую группировку называли crew, в Лос-Анджелесе — clic), которые поделили город на зоны влияния. Бригады устраивали на перекрестках знаменитые battles — танцевальные поединки, расписывали («бомбили») стены граффити, катались на роликах — экзотических в то время. Наиболее известными, существующими и по сей день, стали брейк-команды Rock Steady Crew (в их составе выступал и всемирно известный танцор, латиноамериканец «Сумасшедшие ноги») и New-York City Breakers. Учитывая то, что к тому времени активно работал чернокожий режиссер Спайк Ли, снимавший фильмы о буднях гетто во вполне «хопперском» стиле, что усилиями Бамбаатаа и Херка рэп потеснил даже традиционно популярный фанк, можно сказать, что в черной общине началась настоящая культурная революция.
За время своего существования X. пережил несколько волн радикализации. Первую породил Бамбаатаа (бывший предводитель уличной банды «Черные совки»): в 1974 году он на основе группировки футбольных фанатов создал организацию «Народ Зулу» («Zulu Nation*). Направлениями своей деятельности организация видела всестороннюю пропаганду и развитие брейка, рэпа, граффити и других искусств афроамериканцев. Целью такого культуртрегерства было переключение энергии чернокожих парней на творчество — танцы, сочинение стихов, расписывание стен вместо агрессии, уличного бандитизма и наркомании — вечных бед гетто. Идеологически «Народ Зулу» представлял собой не столько радикально-политическое, сколько околорелигиозное движение, в основе мировоззрения которого лежала невообразимая смесь из черного ислама (весьма отличающегося от ислама просто), растафарианства, вуду, африканского язычества и иных феерических компонентов. Призыв канализировать свою энергию в X. и таким образом достичь подлинного просветления был услышан. Членами «Зулу» стали и именитые диджей, и уличные би-бои — последние вступали целыми артелями.
При неоценимых заслугах в развитии афроамериканской культуры Бамбаатаа созданием «Зулу» сделал нечто еще более существенное: он прочно связал эту культуру с идеологией, дал ей голос на поле политической игры. Очень скоро это сыграло свою роль.
В начале 1980-х рэп-группы Public Enemy и KRS-One начинают выпускать пластинки, пропитанные духом бунта и анархизма. Бунт хип-хопперов оценили панки — в 1981 году, к примеру, лидеры панк-рока Clash взяли с собой в европейское турне артель граффитистов Future 2000, чтобы они на каждом концерте расписывали задники. Общество
с восторгом приняло вызов чернокожих. Чем радикальнее манифестировали себя последние, тем популярнее становились. Мейнстримная пресса наподобиеNew York Post запестрила фотографиями би-боев, на телевидении произошло то же, король попсы Майкл Джексон сделал своим фирменным приемом типичное брейкерское па «glide» (скольжение), переименовав его в «лунную дорожку». В 1983 году на экраны вышло четыре фильма про X. — «Дикий стиль», «Войны стилей», «Битстрит», «Граффити-рок» с участием всех более-менее способных диджеев и би-боев с Бамбаатаа и Rock Steady Crew включительно, а чуть позже великий провокатор-ситуационист Малкольм Макларен выпустил три фильма-пособия по брейку, окончательно вызвав эпидемию хип-хопа. Гастроли брейкерских групп прокатились по всему миру; примерно тогда же, в 1986-1987 годах, волна дошла и до СССР, и в крупных городах, а потом и во всех областных центрах появилось множество брейкерских компаний, получивших от официоза наряду с доморощенными хиппарями и металлистами почетное звание неформалов. На Западе же коммерциализация начисто выветрила из X. радикальный стержень.
Спасение пришло из Лос-Анджелеса, из гетто Комптон, в виде гангста-рэпа. Вместо деклараций и проповедей — криминальный имморализм, отчаяние и семиэтажная ругань. Гангста-рэпперы одеваются в невыразительные мешковатые одежки, носят малопонятные завитушки на головах вместо роскошных дредов «старой школы», не стесняются называть себя ниггерами, приторговывать наркотиками и влезать в драки по любому поводу. В итоге они гибнут один за другим, причем даже звездный статус не впрок. При всем том гангсте, хотя бы ненадолго, удалось озвучить волну афроамериканского протеста 1990-х — самую массовую после 1960-х, — начавшуюся с трехдневного восстания в Лос-Анджелесе в 1992 году. Конечно, что не удалось достичь полиции, сделали доллары — гангста, как и все, что было в X. до этого, стал стопроцентно коммерческим продуктом. А в звезды рэпа уже в начале нового столетия вышел и вовсе белый Эминем.
