Лариса Лихачева - Энциклопедия заблуждений. Третий рейх

Но советский разведчик даже не догадывался, что идеи сговора с Британией зимой-весной 1945 года вынашивали почти все близкие Гитлеру люди, включая самого фюрера. Еще 27 января в одной из бесед в Ставке глава Рейха внезапно спросил: «Неужели вы думаете, что англичане искренне восхищены русскими успехами?» Геринг ответил, что западные союзники Страны Советов по антигитлеровской коалиции, скорее всего, рассчитывают, что сопротивление немецких войск на западе будет минимальным, ведь речь идет о том, кто быстрее — СССР или они — освободит Германию и большую часть оккупированной Европы. Гитлер решил спровоцировать союзников на более активный контакт с целью договориться о возможности предоставления их войскам в битве за Германию свободы движения. «Я приказал, — цитируют его слова советские историки Д. Мельников и Л. Черная, — подбросить им сообщение. Из него они узнают, что русские выставили армию из 200 тысяч немецких пленных под командованием немецких офицеров, совершенно зараженных коммунизмом, и что эта армия войдет в Германию. Это окажет на них такое действие, словно их проткнет булавкой». Итак, Гитлер не исключат возможности заключения сепаратного договора с западными союзниками СССР. Его окружение тоже серьезно рассматривало именно такой ход развития событий.

Однако фюрер рассматривал этот вариант как самый что ни на есть запасной. Иное дело — его старые друзья. Штирлиц ошибся не только в Гиммлере, которого считал наиболее неподходящей фигурой для переговоров с Западом, но и в Геринге, и в Бормане, и в Геббельсе. Эти трое как раз и искали возможности заключить сепаратный мир. Как удивился бы Штирлиц, если бы узнал, что двое последних хотели почетно сдаться триумфатору-победителю, причем считали таковым прежде всего Советский Союз.

Геринг же предпринял попытку сближения с англо-американскими союзниками. Причем действовать он решил самостоятельно, в обход своего фюрера. Дело в том, что начиная с 1941 года Герман считался формальным преемником главы Германии. Специальный указ предводителя Третьего рейха в случае его смерти предписывал считать рейхсмаршала авиации новым фюрером, а в случае непредвиденных обстоятельств — полномочным представителем Гитлера. Последние месяцы войны Геринг расценил именно как «непредвиденные обстоятельства», поэтому и отправил фюреру телеграмму следующего содержания: «Согласны ли Вы, чтобы я, согласно Указу от 29 июня 1941 года, немедленно взял бы на себя в качестве вашего наместника руководство с полной свободой действий как во внутренней политике, так и во внешней». После этого Герман надел все свои ордена и открыто начал говорить о том, что завтра же полетит к Эйзенхауэру с целью поговорить с ним как мужчина с мужчиной на предмет почетной капитуляции на Западном фронте.

Вполне возможно, что, если бы Гитлер лично получил послание рейхсмаршала, он бы ответил утвердительно и, умыв руки, передал бы Герингу все властные полномочия. Однако рядом с фюрером находились Борман и Геббельс. В сложившейся ситуации они полагали, что их спасение заключается в том, чтобы самим выторговать у победителей право на спокойную старость. Поэтому Борман убедил Гитлера, что послание Геринга — нечто иное, как «бунт на корабле». После таких «дружеских» советов фюрер ответил своему старому товарищу, что считает его предателем и лишает всех постов. Правда, внезапно впавший в сентиментальность Адольф добавил, что, учитывая многолетние заслуги рейхсмаршала перед «фатерляндом», дарует ему жизнь и даже свободу. Но влияние Гитлера все более ослабевало, поэтому Борман — тот самый Мартин Борман, на которого Штирлиц сделал ставку в своих поисках «паршивой овцы» Третьего рейха, — приказал эсэсовцам арестовать главного летчика империи за измену Родине. Так что, вопреки многочисленным заблуждениям, Герман Геринг окончание войны встретил не в качестве неистового борца с большевизмом, а в роли арестованного своими же соратниками по партии и соучастниками по военным преступлениям.

После устранения Геринга Борман и Геббельс приступили к собственному наведению мостов с победителями. Напомним, этот тандем главным игроком на фронтах Второй мировой войны считал Советский Союз, поэтому и сделал ставку на заключение сепаратного мира именно с СССР! План этих высокопоставленных нацистов заключался в имитации верности фюреру и включении их в политическое завещание вождя, а после ими же спровоцированного самоубийства Гитлера — в отправке парламентеров к советскому командованию. Первую часть задуманного им удалась реализовать: 30 апреля 1945 года наци № 1 покончил с собой, предварительно назвав своими «наследниками» Деница, Геббельса и Бормана. Пришла очередь воплощения второй части плана. Роль Деница, провозглашенного фюрером № 2, в этом была весьма скромной. А Борман и Геббельс, едва дождавшись самоубийства главы Рейха, отправили в расположение советской армии Ганса Кребса — человека, не запятнавшего себя военными преступлениями, знающего русский язык и когда-то служившего помощником немецкого военного атташе в Москве. О том, чем завершилась миссия посланника Геббельса и Бормана, написано очень много. Предоставим слово маршалу Советского Союза Георгию Жукову: «В 3 часа 50 минут 1 мая на командный путь был доставлен начальник Генерального штаба германских сухопутных войск генерал пехоты Кребс. Он заявил, что уполномочен установить непосредственный контакт с Верховным Главнокомандованием Красной Армии для проведения переговоров о перемирии… Генерал В. И. Чуйков зачитал мне содержание письма Геббельса к советскому Верховному Главнокомандованию. В нем говорилось: «Фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери». К письму Геббельса было приложено завещание Гитлера со списком нового имперского правительства. Георгий Жуков дозвонился до Сталина, и тот ответил, чтобы никаких переговоров, кроме безоговорочной капитуляции, ни с Кребсом, ни с другими гитлеровцами не вести…» После этого Й. Геббельс с семьей покончили с собой, а М. Борман попытался бежать из окруженного советскими войсками Берлина.

Итак, Штирлиц ошибся: Геринг, Геббельс и Борман оказались не настолько фанатично преданы фюреру, чтобы, спекулируя его смертью, не попытаться купить себе спасение путем сепаратных переговоров. Кто-то с союзниками, кто-то — со Сталиным…

Всем известно, что после краха Третьего рейха многие нацистские преступники находили убежище от правосудия в странах Латинской Америки. Поэтому и сформировалось расхожее мнение о том, что, дескать, достаточно было бывшему приближенному Гитлера оказаться на Южноамериканском континенте — и он мог больше не опасаться возмездия. Отчасти это правда. До сбежавших за океан фашистских деятелей не могли дотянуться европейские спецслужбы, а в розыскные списки международных организаций вроде Интерпола попадали далеко не все. Но существовала организация, которая искала (и находила!) нацистских палачей в любой точке земного шара. История знает, как минимум один случай, когда возмездие настигло фашистского преступника, уверенного в том, что он находится в полной безопасности. Речь идет об организаторе геноцида евреев Адольфе Карле Эйхмане.

Будущий «идейный вдохновитель» Холокоста родился в 1906 году в семье скромного бухгалтера. Отец был строгим и воспитывал в детях трудолюбие, однако привить это качество маленькому Адольфу не смог. Тот упорно не хотел ходить в школу: отчасти из-за лени, а отчасти потому, что все время оказывался изгоем среди сверстников. По иронии судьбы, будущему истребителю «юде» одноклассники придумали прозвище der kleine Jude — «Маленький еврейчик». И действительно, чернявый и горбоносый Адольф никак не походил на нордического красавца. Однако это «внешнее несоответствие» ни в коей мере не помешало юному Эйхману увлечься идеями Гитлера и прийти к мысли о том, что причиной всех постигших Германию несчастий был еврейский заговор. Естественно, люди с таким мировоззрением были нужны набирающему силу нацистскому движению, поэтому в апреле 1932 года Адольфа с удовольствием приняли в австрийское отделение НСДАП. Это привлекло к нему внимание местной полиции, и новоиспеченный партайгеноссе вынужден был бежать в Берлин. Но партия Гитлера не бросила в беде своего «пострадавшего за идею» члена. Так, Эйхман был отправлен в учебный лагерь СС под Дахау, а после прохождения там усиленного курса подготовки его зачислили в ряды только что сформированной службы безопасности — СД.